Программа Рейнгардта

30 января 1933 года президент Германии Пауль фон Гинденбург назначил рейхсканцлером Адольфа Гитлера, чья партия (НСДАП) получила на июльских (1932 года) выборах в рейхстаг более любой другой партии Германии — 37,8 % голосов[5]. По результатам плебисцита, проведённого после смерти Гинденбурга (2 августа 1934 года), передачу Гитлеру, в дополнение к правительственным, ещё и президентских полномочий главы государства поддержало 84,6 % населения[6]. Этот уровень поддержки со стороны населения обычно объясняется отчасти и тем, что на выходе из мирового экономического кризиса 1929-32 годов Германия, обременённая репарационными платежами в пользу США и ряда европейских стран, оказалась в наихудшем, по сравнению с другими крупнейшими странами, экономическом положении.

Действительно, на начало 1933 года число безработных в Германии превышало 6 млн человек. На этом фоне некоторые исследователи[7], сосредотачивая своё внимание только на программе «„25 пунктов“» (Готфрид Федер)[8], написанной Гитлером в 1922 году и с тех пор не менявшейся, выражают удивление последующими результатами экономического развития Германии, так как, по их мнению, экономической программы у Гитлера якобы не было[7].

Однако ещё до прихода Гитлера к власти на службе его партии состояло много квалифицированных специалистов, которые задолго до 1933 года не только анализировали экономику, но и развернули по всей Германии систему подготовки специалистов-экономистов, а также политико-экономических пропагандистов. Одним из них был баварский финансист, преподаватель и партийный организатор Фриц Рейнгардт. Через три месяца после заступления на должность рейхсканцлера, 6 апреля 1933 года Гитлер назначает Фрица Рейнгардта на второй по значимости после министра Людвига Шверина фон Крозига пост в министерстве финансов — статс-секретаря. И ещё через 2 месяца по предложению Фрица Рейнгардта утверждается комплексная программа по борьбе с безработицей, с одновременным противодействием инфляции — «Программа Рейнгардта»[9].

Из предшественников Гитлера на посту канцлера, Генрих Брюнинг в 1930-32 годы проводил жёстко дефляционную политику, а Франц фон Папен (1932) делал упор на косвенные рычаги стимулирования создания рабочих мест — выдачу «налоговых сертификатов» и премий «за обеспечение занятости». Дефицитное финансирование предполагала лишь программа Курта фон Шлейхера, но её запустили лишь за несколько недель до вступления Гитлера на пост канцлера[10]: председатель Рейхсбанка Ганс Лютер подписал «бланковый чек» на 500 млн по программе Шлейхера—Г. Гереке только в декабре 1932 года[11].

По программе Папена прямые расходы на создание рабочих мест под инфраструктурные «землеройные» программы (дороги, каналы, ирригация), предусматривавшиеся исчислялись мизерной суммой в 135 млн марок[12]. Выступая в Мюнстере 28 августа 1932 года, Папен, говоря о новой программе по борьбе с безработицей на сумму 167 млн марок, успокаивал крупнейших капиталистов, что предлагаемый проект не будет предусматривать крупномасштабных общественных работ, финансирование которых ляжет на них новым бременем в виде специальных налогов или принудительных займов[13]<!HTurner, P. 276-->. По его программе фирмы, нанимающие новую рабочую силу, получали налоговые льготы. Ещё одна экономия, которую Папен предлагал капиталистам — разрешения сокращать заработную плату рабочим ниже установленного минимума, что также имело негативный социальный эффект. Расходов на прямое создание мест по «землеройным» проектам мюнстерская программа Папена не предусматривала[14].

Дефляционная политика на момент заступления Гитлера на пост канцлера в целом продолжалась, а сумма программ по созданию новых рабочих мест составляла скромную сумму 1,098 млн марок. Из этой суммы 269 млн были заложены в проекты, реализуемые DR (немецкими железными дорогами) и DP (немецкой почтой) — организациям, подконтрольным Западу по условиям репарационных планов Юнга и Дауэса. Сюда же включена программа Гереке нем. Sofortprogramm на сумму 500 млн марок, из которых 400 млн приходилось на проекты, финансируемые из бюджетов земель и местных администраций. Поскольку условия расчётов по ним были обременительны для получателей[15], 9 февраля 1933 года государство взяло на себя дополнительно 140 млн марок, что позволило сократить участие местных бюджетов на 10 %. Уже при Гитлере, в июле на Sofortprogramm выделили ещё дополнительно 100 млн[16]. И тем не менее, на конец декабря 1933 года из 600 млн, доступных по программе Гюнтера Гереке, было фактически израсходовано только 58 %[10].

Задавая вопрос, почему же Рейнгардту удалось «пробить» идею дефицитного финансирования в таких масштабах (причём и при Папене, и при Брюнинге министром финансов был тот же «консерватор» Шверин фон Крозиг), Dan P. Silverman указывает на недостаток доверия финансистов к государству-системе, как конечному получателю средств. Сама Веймарская система с отсутствием консенсуса между партиями не подходила для реализации таких проектов и требовала замены конституционного режима авторитарным. Своими действиями «предшественники Гитлера — Брюниг, Папен и Шлейхер уже подталкивали к (осознанию необходимости) авторитарного правительства»[14]. Интрига в том, заключает Сильверман, что

только Гитлер обладал широкой всенародной поддержкой, которая сделала возможным возврат к авторитарной системе без риска гражданской войны или путча. Только Гитлер, контролирующий крупнейшую партию в рейхстаге, мог провести «законную» революцию[14]

Эту мысль выразил в 1947 году Я. Шахт в своём письме Паулу Рёйчу: создание рабочих мест в тех масштабах могло быть по силам только авторитарным режимам[17]. К августу 1933 года, пишет Д. Фельдман, предприниматели, до того сопротивлявшиеся найму новой рабочей силы, включились в битву за новые рабочие места на стороне правительства Гитлера[18].

Разрушив профсоюзы, Гитлер довершил дело, начатое Брюнингом. В ответ он потребовал от промышленников содействия в обеспечении занятости. Общность антирабочих целей у Гитлера и крупнейших капиталистов была лишь по-разному мотивирована: первому нужно было устранить политическую угрозу своей власти, последним — повысить прибыльность. И как раз новые рабочие места и были той «компенсацией», которую получал рабочий класс за разрушение системы коллективных договоров и других механизмов защиты своих прав, которые обеспечивали разрушенные Гитлером профсоюзы[18].

К маю 1934 года благодаря применению льгот нанимателям в сельском, рыбном и хозяйстве, а также в сфере надомного труда число рабочих, подпадающих под льготы, выросло с 1,384,458 до 4,058,182. Освобождённые от взносов в фонд содействия занятости, предприниматели расходовали сэкономленные средства на наём новой рабочей силы. Рост числа занятых надомников, по оценкам, составил 750 тыс. человек[19].

В рамках программы Рейнгардта были выделены несколько подпрограмм по созданию рабочих мест, в том числе

• Landhilfer — землеустроительные работы в сельском хозяйстве
• Arbeitsdienstwillige — добровольцы трудовых услуг
• Notstandsarbeiter — работы в чрезвычайных ситуациях
• Fursorgearbeiter — общественная помощь

По истечении месяца, начиная с 31 июля 1933 года, лица, зарегистрированные в качестве участников этих подпрограмм (за исключением сельскохозяйственных), переставали считаться безработными. На эту дату числилось:

• Landhilfer — 144,981
• Arbeitsdienstwillige — 262,992
• Notstandsarbeiter — 140,126
• Fursorgearbeiter — 71,000

К моменту прихода Гитлера к власти, на 30 января суммарная численность по всем этим группам составляла лишь 258,321[20]. Приведя эти цифры, Сильверман опроверг прежнее утверждение Т. Масона, что все 619 тыс. человек, снятые с учёта как безработные только благодаря новым статистическим правилам программы Рейнгардта — «статистическая манипуляция» и триумф гитлеровской пропаганды. «Обвинения в статистических манипуляциях не могут затемнить фундаментальную реальность восстановления рынка труда, наступившую до 1936 года»[21].

По данным переписи на 1933 год значилось 14,239,000 работающих и 5,900,000 безработных. По статистике занятых выходило на 800,000 безработных больше, нежели по официальным данным RfAA за май-июнь, но при этом и на 900,000 больше занятых, чем по статистике больничных листов (20). 20 сентября 1933 года Gemeindetag (съезд муниципальных властей) потребовал от крупных городов ежемесячно сообщать число безработных на пособии (Wohlfahrtsewerbslose) и свои собственные оценки с тем, чтобы установить корреляцию и выяснить причины расхождений. Уже через четыре месяца, 29 января, запрос дополнительных оценок был отменён: разброс цифр вернулся в пределы нормы[22].

Метод, использованный Гитлером для борьбы с безработицей, Gerhard Kroll считает ключевым феноменом в преодолении конъюнктурного коллапса[23]. Весь финансовый истеблишмент, с которым начал работать в 1933 году Гитлер — президент Рейхсбанка Я. Шахт, рейхсминистр экономики А. Гугенберг и рейхсминистр финансов граф Л. Шверин фон Крозиг — были в своём деле консерваторами, избегающими риска инфляции, которой чреват несбалансированный бюджет и излишняя эмиссия. Ни один из них не был членом НСДАП, что исключало для Гитлера возможность оказания на этих финансистов идейное давление[21].

• Reinhardt, Fritz. Das Reinhardt-Programm. — Berlin: Neues Verlagshaus f. Volkslit., 1934. — 23 S.; gr. 8 с.
• Braun, Hans-Joachim. The German Economy in the Twentieth Century (англ.). — Routledge, 1990. — P. 77—121.
• Silverman, Dan P. Hitler’s Economy: Nazi Work Creation Programs, 1933-1936 (англ.). — Cambridge, MA: Harvard University Press, 1978. — ISBN 0-674-74071-8.
• Wistrich, Robert. Wer war wer im Dritten Reich? Ein biografisches Lexikon (нем.). — Frankfurt am Main, 1987. — ISBN 3-596-24373-4.

• Глубинная причина Великого Финансового Кризиса: мирный диктат Версаля // Антал Фекете (Antal E. Fekete) профессор Мемориального Университета Ньюфаундленда (Memorial University of Newfoundland). Речь, произнесённая 6 октября 2010 г. на экономических слушаниях в Мюнхене.