Общество московских художников

ОМХ возникло в 1927 г. при Государственной академия художественных наук (ГАХН)[1] на основе слияния нескольких группировок. В ОМХ вошли бывшие члены «Бубнового валета», объединений «Московские живописцы», «Бытие», «Маковец», «Жар-цвет» и других группировок[2]. В 1927 г. были сформированы первый состав объединения и его руководящие органы, в январе 1928 г. в составе общества было принято молодёжное объединение «Крыло», образовавшее группу «ОМХ-2», в феврале прошла 1-я выставка ОМХ, в марте при обществе были организованы художественно-производственные мастерские (МАСТОМХ)[3]. 23 июня 1928 г. был принят Устав общества[4], что завершило организационный процесс его создания.

А. Древин. Чарыш. 1930. Государственный художественный музей Алтайского края

Творчество тематически разнородных художников, вошедших в ОМХ, основывалось на принципах следования «живописной культуре» и преемственности традиций, выразившихся в задаче «сохранения и развития станковой картины как цельного художественного организма, как законченного произведения, не зависящего ни от архитектуры, ни от прикладного искусства»[5]. В декларации общества, выдвинутой в 1929 г. представители ОМХ определили реализм как синтез совершенной живописной формы и реального отображения действительности[6]:

«В методах нашего творчества мы отвергаем натуралистический бытовизм, поверхностный и статический протоколизм как средства непригодные для разрешения громадных задач изоискусства в наши дни. Мы требуем от художника величайшей действительности и выразительности формальной стороны его творчества, образующей неразрывное единство с идеологической основой последнего»[7].

Задачу решения проблемы «социального заказа», выдвинутой теоретиками ЛЕФа и во второй половине 1920-х ставшей одной и самых дискуссионных тем художественного творчества, представители ОМХ понимали двояко: в «Обращении ОМХ к обществам художников» (1929) был выдвинут лозунг всемерного содействия «рабочему классу и трудовому крестьянству в поднятии, при посредстве изо-искусства, их культурно-политического уровня»[8], практически же она реализовывалась в рамках созданного при обществе МАСТОМХа и отвечала современным потребностям рынка в художественной продукции[9].

Среди творческих объединений конца 1920-х идеология ОМХ отражала взгляды художников так называемого «центра»[10], к которому тяготело и объединение «Четыре искусства»; позиции «справа» занимала АХРР, чьи принципы творческого мышления, остававшиеся в традиции передвижников, легли в основу метода социалистического реализма, — слева — урбанистическое искусство ОСТа [11]. Крайние левые позиции выражали конструктивисты, в чьих экспериментах живопись перерождалась в дизайн, и представители ЛЕФа, отрицавшие наследие классического искусства и станковую картину, как таковую[12].

А. Лентулов. Московские художники (эскиз к картине[13]). 1927. Пензенская картинная галерея

В 1927 году членами-учредителями общества являлись: И. Э. Грабарь, С. В. Герасимов, А. Д. Древин, И. Ф. Завьялов, Б. Д. Королёв, А. В. Лентулов, Н. Х. Максимов, И. И. Машков, А. А. Осмёркин, М. С. Родионов, В. В. Рождественский, К. К. Зефиров, Н. И. Шестаков, С. И. Петров, действительными членами: А. И. Иванов, С. И. Иванов, Н. П. Крымов, Е. И. Машкевич, С. М. Романович, В. Ф. Рындин, А. Ф. Фонвизин, И. И. Чекмазов, В. И. Мухина, Н. М. Чернышёв, В. М. Новожилов[14].

В уставе общества, принятом 23 июня 1928 г., список членов-учредителей был расширен — в него вошли Н. Н. Масленников, Н. А. Удальцова, Р. Р. Фальк, В. В. Франкетти, В. Л. Храковский, И. И. Чекмазов (вышел Н. И. Шестаков). Из действительных членов вышла В. И. Мухина[15].

В конце 1927 г. члены молодёжной группа «Крыло»[16], обратилась в президиум ОМХ с просьбой принять их в состав «Общества московских художников». 26 января 1928 г. на общем собрании ОМХ просьба была поддержана, «Крыло» вошло в состав общества как самостоятельный филиал со своим президиумом и руководителем А. А. Осмёркиным, но было переименовано в «ОМХ-2». Члены ОМХ-2 наделялись равными правами с центральной группой ОМХ-1, и имели своих представителей в объединенном президиуме ОМХ. Этот порядок сохранялся до весны 1929 г., но в последующих списках членов общества группа ОМХ-2 отдельно не выделялась[17].

2-я выставка ОМХ: А. Лентулов. Закат на Волге. 1928 (пейзаж приобретён Третьяковской галереей)

Общество провело две крупные выставки:

• 1-я выставка — в феврале 1928 в залах Вхутеина (Мясницкая, 21). Участвовало 46 художников, экспонировалось 514 произведений, выпущен каталог[32].
• 2-я выставка — в июне 1929 на территории Парка культуры и отдыха в павильоне «Шестигранник» («Машиностроение»). Участвовал 51 художник, экспонировалось 512 произведений, выпущен иллюстрированный каталог[33].

На обеих выставках преобладали произведения пейзажного жанра, они были представлены широко и разнообразно — как по тематике, так и по форме изображения. Эффектные, яркие крымские пейзажи А. В. Лентулова соседствовали на 1-й выставке с «немного мрачными, суровыми» уральскими работами А. Д. Древина, «мягкие, лиричные изображения русской природы» В. Л. Храковского — с экспрессивными восточными городскими пейзажами В. В. Рождественского[34]. Существенно отличались полнокровные, жизнеутверждающие полотна художников круга «Бубнового валета» от работ представителей бывшего «Маковца», в чьих пейзажах было заложено «драматическое мироощущение, идущее от тонкого психологизма, от превалирования духовного начала над материальностью»[35]. Несколько в стороне на обеих выставках оставалась пушкинская серия пейзажей А. А. Осмёркина, как и импрессионистические полотна И. Э. Грабаря. Такое разнообразие живописных манер свидетельствовало об отсутствии у художников ОМХ общей стилевой направленности и «не позволяло говорить о них, как о некоем едином направлении» в изобразительном искусстве 1920-х годов[36]. Однако сосуществование столь разных подходов было принципиальной позицией ОМХ: это была попытка выработать модель синтетического взаимодействия различных творческих установок в едином художественном сообществе[37].

2-я выставка ОМХ: А. Моргунов. Демонстрация. 1928. Таганрогский художественный музей

Другие жанры на выставках ОМХ были показаны менее широко. Количественно и тематически заметно уступал пейзажу портрет. Натюрморты в основном принадлежали молодёжной группе, «представители которой еще не избавились от обаяния “бубнововалетовских” натюрмортов»[38]. Бытовой жанр, как и тематическая картина присутствовали в небольшом количестве, но отличались острой выразительностью. Таковы работы А. А. Моргунова «Зритель» (1926) и «Демонстрация» (1928), С. В. Герасимова «Кузнецы» (1927), К. К. Зефирова «За работой» (1927), Р. Р. Фалька «Голубятня» (1927)[38].

Выставки были чрезвычайно успешны, в частности 2-ю выставку в ЦПКиО посетило 20 000 «платных посетителей» и свыше 200 экскурсионных групп; 32 картины с выставки были намечены для приобретения в Третьяковскую галерею[39].

В конце 1930 г. в результате обследования деятельности ОМХ, проведенного комиссией Сектора искусств Наркомпроса, было выявлено, что процесс перехода на рельсы социалистического строительства, «недостаточно стимулированный Президиумом Общества, не получил надлежащего развития»[42]. И хотя дальнейшее существование ОМХ признавалось целесообразным, перспективы ОМХ были увязаны с выполнением ряда требований, предписанных обществу «Резолюцией по докладам московских обществ» Сектора искусств Наркомпроса от 18 декабря 1930 г.:

А. Шевченко. Окраина Москвы. 1929. Государственный музей искусств имени И. В. Савицкого

«а) Начать систематическую работу по классовой дифференциации среди членов Общества,

б) провести совместно с Федерацией[43] чистку своих рядов,

в) принять меры к усилению политико-воспитательной работы среди членов Общества под руководством Федерации, особенно молодой его части,

г) подготовить хозяйственно-организационную часть своей деятельности к передаче в ИЗОГИЗ и кооператив «Художник», согласовав порядок и сроки с Сектором искусств Наркомпроса,

д) в декларацию Общества внести дополнения, касающиеся критики своих прошлых ошибок и оценки своего отношения к буржуазному изо-наследству…»[31].

Такое решение Наркомпроса привело к выходу в начале 1931 г. ряда художников из ОМХ. Общество лишалось материальной базы в связи с предстоящей ликвидацией МАСТОМХ. Эти причины к концу 1931 г. создали ситуацию, в которой Общество московских художников фактически перестало существовать. Юридически оно было ликвидировано (как и все другие художественные общества) постановлением ЦК ВКП(б) «О перестройке литературно-художественных организаций» от 23 апреля 1932 г.

• Выставка художественных произведений Общества Московских Художников. О. М. Х.. — Каталог. — М.: Тип. Соколова и Кузнецова (Бахметевская, 1), 1928.
• Каталог выставки картин и скульптур Общества Московских Художников. Со статьями Игн. Хвойника и Н. М.. — М.: Издание ОМХ, [Парк культуры и отдыха], 1929.
• Борьба за реализм в изобразительном искусстве 20-х годов: материалы, документы, воспоминания. — М., 1962. — С. 224—225.
• Выставки советского изобразительного искусства. Т. 1. 1917—1932. — Справочник. — М., 1965. — С. 251—252, 297—298.
• Меледина М. В. Общество московских художников (ОМХ). Материалы к изучению истории Общества московских художников // Советское искусствознание. Вып. 24. — сб. статей. — М.: Советский художник, 1988. — С. 362—384. — 480 с. — 3500 экз.
• Северюхин Д. Я., Лейкинд О. Л. Золотой век художественных объединений в России и СССР. — Справочник. — СПб., 1992. — С. 173—175.

• Президиум ОМХ: «ИЗО-критика в роли могильщика» (статья в журнале «Искусство в массы», 1929, № 7—8, с. 36)
• Идентификация персонажей эскиза картины А. Лентулова «Московские художники»
• Список участников на artru.info