Николай (Голубев)

В октябре 1926 поехал в Нижний Новгород и здесь встретился с Заместителем Патриаршего Местоблюстителя митрополитом Сергием (Страгородским), который убедил его принять сан епископа и стать его викарием.

Через несколько дней в Крестовоздвиженском монастыре состоялась его хиротония во епископа Ветлужского, викария Нижегородской епархии, которую совершили: митрополит Сергий (Страгородский), епископ Василий (Преображенский) и епископ Александр (Щукин)[5].

Был противником «Декларации» митрополита Сергия и Временного Патриаршего Священного Синода при нём от 29 июля 1927 года. Подал прошение митрополиту Сергию с просьбой уволить за штат. 12 февраля 1928 года прошение было удовлетворено[6].

После ухода на покой предался служению в своей домовой церкви в селе. На его службы в маленький домик в лесу собиралось до трёхсот человек. Вблизи домика была выкопана пещера, в которой имели возможность останавливаться и многочисленные богомольцы.

Появление в феврале 1928 года письма ярославских архиереев во главе с Агафангелом (Преображенским) обнадежило епископа Николая и вселило надежду на организацию авторитетной оппозиции митрополиту Сергию. Он стал приглашать к себе священников Кинешемского викариатства и объяснять им неправоту декларации. Священники проявляли осторожность и не спешили присоединиться к епископу.

В 1929 году поехал в Петербург к епископу Гдовскому Димитрию (Любимову), возглавлявшему иосифлянское движение после ареста Иосифа (Петровых). 18 июня получил епископа Димитрия документ о своём принятии в молитвенное и каноническое общение и назначение на Кинешемскую кафедру: «Предъявитель сего Епископ Николай Голубев, бывший Ветлужский, ныне состоящий на покое, принадлежит к Православной Церкви, возглавляемой Митрополитом Петром, и состоит в каноническом общении с Митрополитом Иосифом. Временно Управляющий Ленинградской епархией Архиепископ Димитрий Гдовский. 1 июня 1929 г»[5].

Ближайшим помощником епископа Николая являлся бывший викторианин, в августе 1928 году приехавший из Вятки священник Александр Яковлев. В материалах следственного дела сказано, что епископ Николай за богослужением ввёл формулу поминовения «О страждущих заключенных митрополитах и епископах Петре, Иосифе, Василии и других», а во время проповедей неоднократно говорил верующим: «Как гражданин лоялен к советской власти, но как верующий не могу признать таковую, как разрушающую религию». При обыске у него были изъяты тексты двух молитв, полученных от епископа Василия и архиепископа Димитрия. В одной из них говорилось: «Даждь Господи, Церковь Российскую правити. Злые волки далече отогнати и козни их сокрушити. Подаждь всем, иже во власти суть разум и страх твой, сохрани люди твоя от тлетворных учений, ереси и неверия»[7].

7 сентября 1929 года арестован вместе с прочими кинешемские иосифлянскими священнослужителями. Они проходили по делу Ярославской церковно-монархической организации «Истинное Православие»[7]. Епископ Николай в тюрьме держался решительно и своих взглядов не скрывал: «Советская власть — это незаконная власть, она только угнетает Церковь. Но все равно она недолговечна, ей не удастся долго продержаться»[5].

В тюрьме епископ Николай тяжело заболел, положение его становилось безнадежным, и 21 октября он был освобождён и уехал к себе в Ширяево (ныне Островского района Костромской области), где и умер 5 декабря 1929 года[5]. Его похоронили в лесу, неподалеку от села Ширяево, рядом с домашней церковью[5].

Судопроизводство, между тем, продолжалось. 3 января 1930 года коллегия ОГПУ слушала дело по обвинению архиепископа Варлаама (Ряшенцева), епископа Николая (Голубева), архимандрита Сергия (Озерова) и других, всего тридцати трех человек. Суд приговорил лишить епископа Николая права проживания в шести городах и прилегающих к ним областях с прикреплением к определённому месту жительства[5].