Марк Юний Брут (обвинитель)

О времени жизни Марка Юния в историографии есть только предположения. Марк Туллий Цицерон упоминает этого Брута в одноимённом трактате в числе «младших современников Гая Гракха»[4]; два судебных процесса, в которых Марк Юний участвовал, могут датироваться примерно 114 и 91 (или временем незадолго до 91) годами до н. э.; его отец был претором предположительно в 140 году до н. э. и, возможно, курульным эдилом в 146 году до н. э. Исходя из всех этих данных, Фридрих Мюнцер считает Брута ровесником Гая Гракха[5] (а тот родился в 154/153 году до н. э.[6][7]), а Грэхем Самнер датирует рождение Брута периодом между 150 и 145[8] или между 150 и 140 годами до н. э.[9]

Марк Юний никогда не был на военной службе[10] и делать политическую карьеру отказался: он стал профессиональным обвинителем, причём, по словам Цицерона, «энергичным и опасным»[4]. Вероятно, в этом ему помогали обширные познания в сфере права, полученные с детства благодаря отцу. К тому же Брут был «пылким и находчивым» оратором[11]. Такого рода деятельность не соответствовала тогдашним представлениям об образе жизни римского аристократа[5]. Знатный нобиль должен был умножать славу рода, двигаясь по cursus honorum («пути чести»), и, в частности, Цицерон осуждает Брута, констатируя, что тот «с таким именем, имея такого отца, достойнейшего человека и опытнейшего правоведа, не стал добиваться должностей»[4]. К тому же считалось, что для аристократа допустимо выступать в роли обвинителя не более одного раза: тот же Цицерон писал, что «стремление угрожать гражданским правам многих людей… свойственно жестокому человеку, вернее, даже не человеку вообще. Согласиться на своё назначение в качестве обвинителя и опасно для него самого, и даже позорно для его имени. Таков был удел Марка Брута, человека очень знатного»[12].

Все сохранившиеся источники содержат резко негативные оценки деятельности Брута[5]. Его открыто называют позором рода Юниев[4]; основаниями для этого стали как предосудительная профессиональная деятельность, так и расточительство Марка, из-за которого он продал всё отцовское имущество — дом, бани, виллы[13]. Античные авторы дали этому Бруту явно уничижительное прозвище Акузатор («обвинитель»)[5].

В источниках упоминаются только два процесса, в которых участвовал Марк Юний (оба он проиграл). В одном из процессов Брут обвинял в вымогательствах Марка Эмилия Скавра. Текст произнесённой им речи был позже опубликован и, вероятно, имел определённое значение для оценок личности и деятельности Скавра римским обществом. Ответная речь подсудимого (Contra Brutum de pecuniis repetundis) тоже была издана; сохранились две цитаты из неё, тогда как текст речи Брута утрачен полностью. Дата процесса неизвестна: это могло быть время сразу после консулата обвиняемого (114 год до н. э.) и вплоть до 91 года до н. э.[5]

Второй процесс, в описании которого сохранились некоторые подробности, — суд над Гнеем Планком, происходивший в начале 91 года до н. э. или незадолго до того. Защитником был лучший оратор той эпохи Луций Лициний Красс, который ненавидел Брута и «считал его достойным любых поношений»[14]. Марк Юний, чтобы скомпрометировать оппонента, приказал двум своим секретарям читать попеременно две речи Луция Лициния — против сената (о колонии Нарбонна) и в защиту сената (в поддержку Сервилиева закона). Вторая речь к тому же содержала резкие выпады против всадников, из числа которых набирали присяжных. Красс нанёс ответный удар, вызвав трёх чтецов с сочинением отца Брута по гражданскому праву. В первых фразах каждой из трёх книг этого сочинения упоминались родовые поместья, которые обвинитель успел промотать[15][16]. Снабдив эти цитаты своими комментариями, Луций Лициний выставил Брута перед судьями беспутным человеком. Ту же цель он преследовал, когда на слова оппонента «Здесь и потеть-то не с чего» (Марк Юний хотел сказать, что вина Планка очевидна, и обвинителю не придётся прикладывать усилия) ответил колкостью: «Конечно, не с чего: ведь ты только что расстался с баней» (незадолго до того Брут продал и баню тоже)[17].

Красс использовал для победы над Брутом и трагический пафос. Во время судебного заседания прямо через Форум проходила похоронная процессия с телом старой матроны Юнии, родственницы обвинителя. Увидев ей, защитник неожиданно для всех собравшихся «с негодованием и стремительностью воскликнул: „Ты сидишь, Брут? Что же должна передать покойница от тебя твоему отцу? Всем тем, чьи изображения движутся перед тобой? Твоим предкам? Луцию Бруту, избавившему народ наш от царского гнета? Что сказать им о твоей жизни? О твоих делах, о твоей славе, о твоей доблести?“»[18] В результате Марку Юнию пришлось пожалеть о том, что он задел Красса; процесс был им проигран[19].