Максутов, Александр Петрович

В 1843 году Александр вместе с младшим братом Дмитрием поступил в Морской кадетский корпус, где уже учился их старший брат Павел (Максутов 1-й)[4]. 19 (31) августа 1847 года Александр был произведён из кадетов в гардемарины. 1 (13) июня 1849 года, по окончании Морского кадетского корпуса, произведён в мичманы и оставлен в офицерском классе. В 1850—1852 годах проходил корабельную практику на линейных кораблях «Гангут», «Ретвизан», «Бородино», фрегате «Церера» и шхуне «Дождь» в Балтийском море. 13 (25) августа 1852 года окончил первым курс наук в выпуске из офицерского класса с производством в лейтенанты и с занесением имени на мраморную доску Морского корпуса[5].

В 1853—1854 годах на фрегате «Аврора» под командованием капитан-лейтенанта Ивана Николаевича Изыльметьева совершил кругосветное плавание из Кронштадта на Камчатку[5]. Во время плавания Максутов руководил практическими занятиями с гардемаринами и мичманами. 19 (31) июля 1854 года прибыл в Петропавловский порт, где встретился со своим родным братом лейтенантом флота Дмитрием, который ранее прибыл на Камчатку на корвете «Оливуца». Братья до этого не виделись три года[6].

Братья приняли участие в обороне Петропавловска от англо-французской эскадры в ходе Восточной войны 1853—1856 годов[7]. 28 июля (9 августа) 1854 года, по приказу Главного командира Петропавловского порта генерал-майора В. С. Завойко, офицеры фрегата «Аврора» были назначены командирами береговых батарей, лейтенант Дмитрий Максутов стал командиром 1-й батареи, а Александр (Максутов 2-й) был назначен командиром батареи № 3, которая располагалась на перешейке между мысом Сигнальным и Никольской сопкой. В начале августа на батарее № 3 были установлены пять длинных 24-х фунтового калибра орудий с фрегата «Аврора»[4][6].

Оборона Петропавловска
(картина кисти А. П. Боголюбова)

Батарея № 3 играла важную роль в защите города и Петропавловского порта, но была слабо защищена, так как находилась на совершенно открытом месте. 20 августа (1 сентября) 1854 года, в первой день бомбардировки Петропавловского порта, батарея № 3, первой сделала выстрел по вражеским судам, но вскоре, получила повреждения. Александр Максутов со своими подчинёнными, вместе с береговой стрелковой партией мичмана Д. М. Михайлова, выступил на помощь защитникам батареи № 4 (командир мичман В. И. Попов), против которой был высажен неприятельский десант. После того, как десант был отброшен, Максутов вернулся на свою батарею[8].

Памятник «Смертельной» батарее лейтенанта А. Максутова
на Никольской сопке

24 августа (5 сентября) 1854 года неприятель сосредоточил выстрелы по батарее № 3. Батарея вступила в артиллерийскую дуэль с 30-пушечным французским фрегатом «Форт». Пушки русских моряков нанесли повреждения корпусу и такелажу вражеского корабля, однако и батарея получила сильные повреждения — четыре из пяти пушек были разбиты, многие матросы были ранены и убиты. Оставалось одно орудие и несколько человек прислуги. Лейтенант Александр Максутов под постоянным обстрелом неприятельских ядер, лично заряжал и наводил орудия по неприятельским судам. Удачным выстрелом он потопил большой катер с неприятельским десантом, но и сам был тяжело ранен. Мичман Н. А. Фесун, который во время боя руководил доставкой ядер на батареи, и после ранения Александра Максутова выполнял его обязанности, позже писал в своем письме начальнику Морского корпуса адмиралу Б. А. Глазенапу[9]:

«батарея № 3 … вот уже более получаса выдерживала огонь 30-ти пушек, калибра ее превосходящего. Станки перебиты, платформы засыпаны землей, обломками; одно орудие с оторванным дулом, три других не могут действовать; более половины прислуги ранены и убиты; остается одно — одна пушка, слабый остаток всей батареи; ее наводит сам князь, стреляет, и большой катер с неприятельским десантом идет ко дну; крики отчаяния несутся с судов. Французский фрегат, мстя за своих, палит целым бортом; ураган ядер и бомб носится над батареей, она вся в дыму и обломках, но ее геройский защитник не теряет присутствия духа. Сам заряжает орудие, сам наводит его, но здесь, здесь судьба положила конец его подвигам, и при повторных криках „Vivat“ с неприятельских судов он падает с оторванной рукой…»

— из письма мичмана Н. А. Фесуна от 30 августа 1854 года[10].

Князя Александра Максутова после окончания боя перенесли в один из уцелевших домов, который был приспособлен под лазарет. Жена губернатора Юлия Егоровна Завойко, записала в своём дневнике, что вечером после боя Александр Максутов сказал одному из друзей: «Я одного желаю… если нужна жертва за избавление всех в Петропавловске, пусть жребий бы пал на нас… Нас у отца шестеро — убьют одного, пятеро останутся в утешение…»[11].

В журнале «Морской сборник» за 1855 год участник обороны Петропавловска мичман Г. Н. Токарев сообщил «Подробности о кончине князя Максутова»: «Вскоре после перенесения Князя в дом начались проливные дожди. Сырость проникла в дом, больные простудились: у Князя сделалась горячка. Сколько раз я навещал Князя и помню, как он просил меня, когда ему будет легче, приходить читать „Мертвые души“ Гоголя… Что он слышал, лежа в полубреду, этот 24-летний молодой человек, погибающий в далеком краю? Наверное, эти слова звонче всего отзывались в нем: „…Русь! Русь! вижу тебя, из моего чудного, прекрасного далека тебя вижу“. Положение его в последние шесть дней было ужасно: с оторванной рукой, лежа на спине, раздробленной при падении в ров, мучимый контузиею в ноге и горячкою, он едва мог шевелиться, доколе, наконец, 10 сентября смерть не положила конец его невыносимым страданиям…»[12].

Князь Александр Максутов скончался 10 (22) сентября 1854 года от ран и воспаления лёгких. Был похоронен 12 (24) сентября 1854 года в отдельной могиле на кладбище Петропавловского порта (могила не сохранилась)[1].1 (13) декабря 1854 года был исключен из списочного состава флота[5].

24 декабря 1854 год (5 января 1855)а Александр Максутов был награждён орденом Святого Георгия IV степени (посмертно)[13].