Ломтев, Тимофей Петрович

Родился в крестьянской семье. Окончил педагогический техникум, затем Воронежский университет (1929). В своей дипломной работе одним из первых анализировал книгу В. Н. Волошинова и М. М. Бахтина «Марксизм и философия языка». Аспирант РАНИОН (1930), активный участник группы «Языкофронт», с левых позиций выступавшей против «нового учения о языке» (лично Ломтев, впрочем, некоторые положения марризма в этот период принимал и был склонен к «догматическому теоретизированию» не меньше, чем его оппоненты[3], а впоследствии сам принял участие в последней марристской кампании 1948—1950 годов[4]).

Сотрудник недолго просуществовавшего московского НИИ языкознания при Наркомпросе (1931—1933). В этот период Ломтев (выпустивший в 1932 году первый советский «цитатник» из высказываний Ленина на темы языка) участвовал в идеологической борьбе на два фронта — в дискуссии против марристов и в политических «проработках» стоящих на позиции традиционной лингвистики сотрудников собственного института (слависты А. М. Селищев и Н. М. Каринский, а также ученик Селищева, младший товарищ Ломтева по «Языкофронту» С. Б. Бернштейн при его участии изгонялись из НИЯЗа). После вынужденного самороспуска «Языкофронта» и ликвидации НИЯЗа в 1933 году Ломтев не мог получить работу в Москве или Ленинграде: работал в Институте языкознания (языка и литературы) АН Белорусской ССР (1933—1946) и преподавал в БГУ (профессор с 1937 года). В 1939 году вступил в партию и в 1942—1945 годах был заведующим отделом школ КП Белоруссии (фактически 1941—1943 годы провёл в эвакуации в Свердловске, где работал в местном университете). С 1946 года в Москве, профессор МГУ (1947—1971), некоторое время заместитель декана филологического факультета по науке; старший научный сотрудник Института языкознания АН СССР. Главный редактор журнала «Филологические науки» (1958—1972). Незадолго до смерти в 1971 году перешёл в Институт русского языка.

Скоропостижно скончался во время поездки в Ленинград. Похоронен на Головинском кладбище.

Ломтев опубликовал свыше 140 научных трудов, в том числе 16 монографий, по всем областям русистики (от фонетики до синтаксиса, а также по белорусскому языку: его наследие весьма неравноценно и страдает эклектическим смешением концепций (так, в 1949 году он пытался сочетать учение Марра с фонологической теорией). Среди советских русистов своего поколения его выделяло стремление к широким обобщениям и построению общей теории всех уровней («ярусов») языка, с 1940-х годов он испытывал влияние структурализма.

Ломтев, всю жизнь бывший убеждённым идейным марксистом, со времён «Языкофронта» (когда, по воспоминаниям П. С. Кузнецова, он сочинял грамматику, где «существительное отражало действительность через классовое сознание») стремился последовательно увязать свои теории с марксистско-ленинской диалектикой, в частности, т. н. принципом отражения. Идея построения особого «марксистского языкознания» после дискуссии 1950 года стала фактически неактуальной, и Ломтев был едва ли не единственным, кто всерьёз продолжал разрабатывать её и позже[5].

В своих поисках Ломтев наряду с лингвистами молодого поколения 1950—1970-х годов активно использовал математический аппарат: так, в основе его теории синтаксиса лежит понимание предложения как функционального предиката предметных переменных («Основы синтаксиса современного русского языка», 1958), теории фонологии — математическая логика («Фонология современного русского языка», 1972), а описание уровней языка апеллирует к комбинаторике и теории множеств («Предложение и его грамматическая категория», 1972). Одним из первых затронул вопрос об информационной избыточности языка (1953). В книге «Очерки по историческому синтаксису русского языка» (1956) представил развитие синтаксической системы XI—XVII веков[6].

Ломтев был противоречивой личностью: живой интерес к новейшим достижениям в лингвистике, логике, математике сочетался в нём с недостатком элементарного образования и культуры речи, из-за чего многие современники воспринимали его иронически[7]. Однако его наследие исследовалось авторами, работающими в области логического анализа языка (Н. Д. Арутюновой), и историками науки.

• Беларуская граматыка. — Мiнск, 1935—1936. Ч. 1-2 (Ч. 2 — сааўтар);
• Сiнтаксiс беларускай мовы. — Мiнск, 1939 (сааўтар);
• «Очерки по историческому синтаксису русского языка» (1956)
• Основы синтаксиса современного русского языка. — М., 1958 (2-е изд. М., 2006);
• Предложение и его грамматические категории. — М., 1972 (2-е изд. М., 2007).
• «Фонология современного русского языка на основе теории множеств», 1972;
• Общее и русское языкознание: избранные работы. — М., 1976;
• Структура предложения в современном русском языке. — М., 1979;
• Из истории синтаксиса русского языка. — М., 2006;

• Алпатов В. М. Москва лингвистическая / Научный совет РАН по изучению и охране культурного и природного наследия. — М.: Изд-во Института иностранных языков, 2001. — С. 83—87. — 104 с. — (Природное и культурное наследие Москвы). — 500 экз. — ISBN 5-88966-028-4.
• Алпатов В. М. Т. П. Ломтев // Социальные и гуманитарные науки. Сер. 6. Отечественное языкознание: реферативный журнал. 1995. № 4;
• Булахов М. Г. Восточнославянские языковеды. Биобиблиографический словарь. Минск, 1978. Т. 3;
• Тимофей Петрович Ломтев (к 60-летию со дня рождения) // Русский язык в школе. 1966. № 4.
• Тимофей Петрович Ломтев // Вопросы русского языкознания. Вып. 2 / Под ред. К. В. Горшковой. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1979. — С. 5—9.
• Трошина Н. Н. Т. П. Ломтев // Отечественные лингвисты XX в. / отв. ред. Ф. М. Березин. М., 2002. Ч. 1.
• ОТКЗ