Красный гаолян

В начале 1980-х гг. в кинематографе Китая произошли важные перемены. Они были связаны с появлением плеяды молодых талантливых кинематографистов, которые получили образование уже после завершения «культурной революции». Новаторство их работ заключалось в обновлении как тематики произведений, так и художественного языка, но самым главным нововведением стало обращение к внутреннему миру человека: его чувствам, стремлениям и желаниям. Первыми заметными работами представителей этой генерации (т. н. «пятого поколения китайского кинематографа») стали такие картины как «Один и восемь» (1983), «Жёлтая земля» (1984) и «Старый колодец» (1986). Важную роль в успехе этих фильмов сыграла операторская работа выпускника Пекинской киноакадемии Чжан Имоу, который также выступил в качестве актёра в фильме «Старый колодец». Впрочем сам Имоу, к тому времени перешагнувший тридцатилетний рубеж, не чувствовал в себе призвания актёра и не желал ограничивать свой потенциал операторской работой, он мечтал создать свою собственную работу, в которой смог бы реализовать свои творческие замыслы. Работая под руководством коллег, он одновременно искал литературную основу для своей собственной картины.

Весной 1986 года, когда Чжан Имоу ещё снимался в «Старом колодце», его жена Сяо Хуа[прим. 1] показала ему третий номер «Жэньминь вэньсюэ» — ведущего литературного журнала Китая — с новой повестью молодого, но уже известного прозаика Мо Яня — «Красный гаолян». Эта работа восхитила Имоу. Позже он вспоминал:

Когда я впервые читал повесть Мо Яня, меня переполняло чувство, будто я сам стою посреди гаолянового поля и ощущаю [вокруг себя] все эти мифы-истории, мужчин-женщин, души раскрытые нараспашку, горячее возбуждение и витальную силу, которая наполняет жизнь от рождения и до смерти, радость и свободу, что просачиваются из слепого следования своим желаниям и позволяют почувствовать себя человеком[3]. <…> Внезапная жизненная сила бескрайнего гаоляна и кипящая страстью любовь на гаоляновом поле всецело захватили меня[4]^{[уточните ссылку (уже 90 дней)]}.

Оригинальный текст (кит.)[показатьскрыть]

我当初看中莫言的这篇小说, 就跟在这高粱地里的感觉一样, 觉着小说里的这片高梁地, 这些神事儿, 这些男人女人, 豪爽开朗, 旷达豁然, 生生死死中狂放出浑身的热气和活力, 随心所欲里透出作人的自在和快乐。<…> 那无边无际红高粱的勃然生机，那高亮地里如火如荼的爱情，都强烈地吸引着我。

В августе 1986 года[5]^{[уточните ссылку (уже 90 дней)]}[6]^{[уточните ссылку (уже 90 дней)]}, прямо со съёмочной площадки «Старого колодца», Чжан Имоу отправился на встречу с писателем. Загорелый до черноты, в рваной рубахе и сношенных сандалиях на босу ногу, он привёл писателя в восторг. Мо Яню хватило десяти минут, чтобы поверить в творческий потенциал молодого кинематографиста и, отказав всем претендентам на экранизацию повести, он не только передал Имоу права на экранизацию, но и дал свободу для необходимых художественных переработок[6]^{[уточните ссылку (уже 90 дней)]}.

Чжан Имоу довольно быстро утвердил актёров на главные и второстепенные роли, заминка произошла лишь с выбором кандидатуры на главную женскую роль. Режиссёр хотел задействовать в фильме молодую, никому не известную актрису, но никак не мог найти подходящую кандидатуру. В поисках претенденток на главную роль помощник режиссёра Ян Фэнлян (кит. 杨凤良) прибыл в Центральную академию драмы, где провёл кастинг среди студенток академии. Ян уже остановил свой выбор на дочери режиссёра Ли Вэньхуа и готов был возвращаться домой, когда один из студентов, Ли Тун (кит. 李彤), заметил, что если бы на отборе присутствовала Гун Ли, она бы идеально подошла для этой роли. В то время девушка снимала в Гуанчжоу свою дебютную работу — телеспектакль «Случай на летних каникулах» и по объективным причинам не могла принять участие в кастинге. Впрочем Ян Фэнлян не проигнорировал замечание, внимательно выслушал студента и попросил показать фотографии девушки. На единственном фото Гун Ли была заснята со спины, поэтому Ян решительно ничего не смог для себя прояснить. Когда Гун Ли вернулась с поездки, Ян вновь прибыл в Академию, на этот раз уже с Чжан Имоу, и в тот же день они утвердили Гун Ли как исполнительницу главной роли[7].

Спустя многие годы Чжан Имоу так вспоминал первую встречу с Гун Ли: «С первого взгляда она произвела на меня впечатление прелестной и умной [девушки] с выразительным взглядом. В тот момент она была одета в широкополую одежду, размер которой в моём представлении не соответствовал тому, какой я представлял главную героиню „Красного гаоляна“. В то же время я представлял главную героиню крепкой эмоциональной девушкой. Позже, познакомившись чуть ближе, я обнаружил, что она обладает тем характером, который в точности нужен персонажу»[7].

Помимо двух главных героев в фильме был ещё один центральный персонаж — гаолян, родственная кукурузе техническая культура, которая не употребляется человеком в пищу, а идёт лишь на винокурение и корм скоту. Режиссёр планировал воссоздать бескрайнее поле гаоляна таким, каким его изобразил Мо Ян в оригинальной повести, однако к тому времени в Китае гаолян вышел из употребления и найти засеянное поле необходимого размера было невозможно. Дикий гаолян не обладал нужным эстетическим видом.

В начале 1987 года режиссёр прибыл в провинцию Шаньдун и нанял крестьян, которые должны были засадить гаоляном площадь в 200 му. Когда спустя четыре месяца режиссёр и съёмочная группа прибыли на место съёмки, то они были потрясены увиденным. Из 200 му было засажено лишь 100, и те всходы гаоляна, которые взошли, едва достигали колена, тогда как по замыслу главные герои должны были прятаться в гаоляне.

Сказать по правде, вспоминал Мо Янь, я обалдел, когда увидел эти заросли бурьяна[8].