Королевство кривых зеркал (книга)

Пятиклассница Оля утром не хочет вставать в школу, грубит бабушке, не сразу находит разбросанные вечером вещи; в коридоре она теряет время, любуясь на себя в зеркало. Когда Оля приходит из школы, в доме гаснет свет, и в темноте зеркало заговаривает с девочкой и советует ей взглянуть на себя со стороны, что можно сделать, если попасть по другую сторону стекла. Оля проходит сквозь зеркало, где встречает своего двойника, девочку по имени Яло. Вместе они попадают в волшебную страну через страницы раскрытой книги сказок («икзакС»). Яло, воплощающая недостатки Оли, поначалу ведёт себя более легкомысленно и трусливо, однако со временем не уступает Оле в настойчивости и смелости.

Волшебная страна оказывается королевством, которым правит глупый король Топсед («Деспот») Седьмой, а богатые угнетают бедных. Девочки становятся свидетелями того, как на заводе, изготавливающем кривые зеркала, надсмотрщик избивает мальчика по имени Гурд («Друг»), которого арестовывают и увозят в Башню смерти. Его собираются казнить, сбросив с башни вниз. Спрятавшись в корзинах с фазанами, которые везут на королевскую кухню, девочки попадают в королевский дворец, где знакомятся с кухаркой по имени Аксал («Ласка»). Она решает помочь девочкам и наутро приносит им костюмы пажей. Под видом мальчиков-пажей Оля и Яло проникают в зал, где завтракает король, и просят его помиловать Гурда. Король, однако, соглашается лишь отсрочить его казнь. Девочки узнают, что самой влиятельной фигурой в королевстве является жестокий министр Нушрок («Коршун»), который установил по всей стране тысячи кривых зеркал, искажающих правду и не дающих беднякам расказать о своих страданиях.

Под видом пажей девочки проникают в Башню смерти и приносят еду закованному в цепи Гурду. Ключ от цепи есть только у короля и у министра по имени Абаж («Жаба»), владельца всех рисовых полей. Когда девочки слышат, как Нушрок во дворце угрожает королю, и тот соглашается казнить Гурда завтра же, они хватают ключ короля и убегают в запряжённой карете, однако по дороге теряют ключ. Ночью они попадают в замок к даме по имени Анидаг («Гадина»), которая оказывается дочерью Нушрока. Нушрок прибывает к ней и предлагает её стать королевой вместо Топседа. Он обнаруживает и хватает Яло, которая подслушивает их разговор, тогда как Оля прыгает из окна в реку. Ночью она добирается до замка Абажа. Яло же слуга по имени Бар («Раб») сажает в винный погреб, через который по подземному ходу Яло также приходит к замку Абажа. Она становится свидетелем ссоры Нушрока с Абажем, поскольку последний хочет сам стать королём. Воспользовавшись дракой министров, Яло хватает ключ Абажа, и их вместе с Олей слуга Бар отвозит в город.

В Башне смерти девочки освобождают Гурда. Когда Яло и Гурд уходят, на башню поднимается Нушрок, который хочет убить Олю, однако не выдерживает её взгляда и сам падает вниз, разбиваясь на тысячи стеклянных осколков. Жители королевства благодарят Олю и Яло за то, что они помогли им свергнуть власть тиранов, и разбивают кривые зеркала, а также разрушают Башню смерти. Девочки выходят из книги и расстаются. Оля, осознав, что взгляд на себя со стороны помог ей, возвращается по другую сторону зеркала, где снова встречается с бабушкой.

Финский литературовед Бен Хеллман называет поворот к фантастике Губарева неожиданным и отмечает, что рождение и публикация этого произведения «в тогдашнем политическом и культурном климате не могут не удивить». По его мнению, мотив зазеркального мира в повести напоминает об «Алисе в Зазеркалье» Льюиса Кэрролла, а мотив зеркала на службе зла — о «Снежной королеве» Ханса Кристиана Андерсена; также повесть заставляет вспомнить «Трёх толстяков» Юрия Олеши — «самую важную политическую сказку в советской детской литературе». Отвечая на вопрос о том, было ли «Королевство кривых зеркал» «на самом деле смелой антисоветской аллегорией», исследователь отмечает[4]:

С одной стороны, книга вызывает ассоциации с фашистской диктатурой, где воля рабочего народа жестоко подавляется. А с другой стороны, кривые зеркала, столь откровенно искажающие действительность, можно толковать как пародию на советскую систему пропаганды. (…) Губарев, по-видимому, старался, как мог, избежать всяческих подозрений, так как книга кончается недвусмысленной хвалой Советскому Союзу.

Хеллман заключает, что, вложив в уста Оли слова «нет на свете ничего прекраснее и лучше моей родной страны!», Губарев, «безропотно следуя указаниям официальной кампании пропаганды, показывал советским детям еще одно кривое зеркало»[4].

По мнению Ильи Кукулина, историю создания повести можно назвать историей о том, как «писатель и партийно-комсомольский функционер решил написать детскую сказку, разъясняющую для подростков новые педагогические установки конца 1940-х годов, но из-за противоречивости этих установок и стремления к занимательности он создал произведение, подрывающее основы как эстетики соцреализма, так и советской педагогики»[5]. Как и Хеллман, Кукулин говорит о том, что «для Губарева, имевшего репутацию ортодоксального сталиниста, написание такой повести выглядело очень неожиданным поступком»[6]. Он также отмечает сходство сюжетного хода, связанного с зеркалом, с «Алисой в Зазеркалье» Кэрролла[7], а переодевание девочек — с шекспировскими комедиями «Два веронца», «Двенадцатая ночь», «Как вам это понравится» и «Венецианский купец»[8] и оперой Бетховена «Фиделио»[9].

Жанр произведения Губарева в советском контексте исследователь определяет как «сказку-притчу с условно-европейским антуражем», причём к моменту создания повести этот жанр уже приобрёл в советской культуре «отчетливо антитоталитарный смысл»[10], ср. такие образцы, как «Три толстяка» (1928) Юрия Олеши, «Золотой ключик, или Приключения Буратино» (1936) Алексея Толстого, пьесы Евгения Шварца «Голый король» (1934), «Тень» (1940) и «Дракон» (1944) или «Город мастеров, или Сказка о двух горбунах» (1943) Тамары Габбе[11]. При этом с конца 1940-х годов, когда набрала силу «борьба с космополитизмом», писатели и режиссёры отдавали предпочтение русским сказочным сюжетам, так что «Королевство кривых зеркал» стало заметным исключением[7].

Гипотеза Ильи Кукулина состоит в том, что Губарев «попытался создать произведение, соответствующее новому для того времени педагогико-идеологическому тренду» — «воспитание воли и характера», — однако результат «оказался непредсказуемым для него самого»[9]. Во второй половине 1940-х годов в советских журналах, посвященных вопросам педагогике и воспитанию, возросло число статей, посвященных воспитанию в ребенке (независимо от пола) воли, мужества и выдержки: «Главной задачей такой работы провозглашается способность детей — особенно школьного возраста — воспитывать себя самостоятельно, но в соответствии с установками, полученными от взрослых»[9]. В искусстве примерами реализацией этих идей можно считать повесть Николая Носова «Витя Малеев в школе и дома» (1951) или фильм Анатолия Граника по сценарию Агнии Барто «Алёша Птицын вырабатывает характер» (1953)[12]. Однако в отличие от Носова и Барто Губарев «попытался уйти из современности и создать универсальную по своему смыслу дидактическую притчу», для чего он «решил использовать не только советскую поэтику изображения юных партизан и подпольщиков, но и элементы известных ему увлекательных сюжетов европейской литературы»[13]. Благодаря целым двум переходам (сначала сквозь зеркало, затем в книгу) «путешествие двух девочек неожиданно обретает черты путешествия по возможным мирам», и «такое разнообразие неявно дает основание представить и нашу, обычную реальность лишь как одну из возможных»[14]: «размывание самой идеи реальности подтачивало однозначность соцреалистической репрезентации»[15]. В результате «Губарев попытался внести в советскую повесть о самовоспитании карнавальность и авантюрный сюжет — и подточил основания соцреалистической эстетики детской литературы»[16]:

Автор мифа о Павлике Морозове надеялся написать сказку о детском самодисциплинировании и о победе советской идеологии над вражеской. Но у него получилась повесть еще и о том, как встреча с другим человеком в самом себе и с самим собой в другом человеке порождает автономизацию и делает её радостной.

Фильм-сказка «Королевство кривых зеркал» был поставлен режиссёром Александром Роу на Киностудии имени М. Горького в 1963 году. Губарев выступил в качестве соавтора сценария фильма вместе с Львом Аркадьевым.

Одноимённый музыкальный фильм режиссёра Александра Игудина с участием сестёр Толмачёвых и звёзд российской эстрады был показан по российскому телевидению 31 декабря 2007 года.

Юдифь Рожавская стала автором музыки к одноимённому балету по повести, поставленному по либретто Наталии Скорульской в 1965 году в Народном театре балета Октябрьского дворца культуры г. Киева.

• Илья Кукулин. «Воспитание воли» в советской психологии и детская литература конца 1940-х — начала 1950-х годов // Острова утопии: Педагогическое и социальное проектирование послевоенной школы (1940—1980-е) / И. В. Кукулин, М. Л. Майофис, П. А. Сафронов. — М.: Новое литературное обозрение, 2015. — С. 152—189. — ISBN 9785444803943.
• Бен Хеллман. Сказка и быль: История русской детской литературы. — М.: Новое литературное обозрение, 2016. — ISBN 9785444804643.

• Королевство кривых зеркал (книга) на сайте «Лаборатория Фантастики»