Кольцо Гига

Гиг был историческим правителем, основателем царской династии Мермнадов в Лидии. Древние письменные источники, из которых наиболее известна «История» Геродота[3], по-разному описывают обстоятельства его прихода к власти[4], однако все они сходятся в том, что изначально он был подчинённым царя Кандавла, скорее всего его телохранителем, который убил Кандавла и захватил трон. Расходятся же в основном в вопросе, соблазнил ли Гиг жену Кандавла Нису, прежде чем убить царя, или вначале убил Кандавла, а затем женился на Нисе и захватил власть.

В мифе, изложенном братом философа Платона Главконом, персонажем платоновского произведения «Государство», неназванный предок Гига был пастухом на службе у царя Лидии. Однажды после проливных дождей и землетрясения на склоне горы, где он пас своё стадо, появилась трещина. Войдя в пещеру, пастух обнаружил, что это на самом деле гробница. В ней, помимо разных диковин и всего прочего, находился медный конь, полый и снабжённый дверцами. Внутри коня пастух нашёл мертвеца огромных, нечеловеческих размеров, на руке которого был перстень. Пастух снял с трупа кольцо и положил себе в карман. Вскоре он выяснил, что перстень этот необычный: он даёт возможность своему владельцу становиться невидимым, сто́ит лишь повернуть его на пальце определённым образом. Затем пастух устроил так, чтобы его выбрали посланником, докладывающим царю о состоянии стада. Прибыв во дворец, он, благодаря способности становиться невидимым, соблазнил царицу, с её помощью убил царя и сам стал правителем Лидии[5].

В «Государстве» Главкон поднимает вопрос, может ли какой-либо человек быть настолько добродетельным, чтобы противостоять искушению ограбить, изнасиловать, убить или вообще совершить несправедливость в отношении того, кому он нравится, если бы он мог сделать это, не опасаясь разоблачения. Главкон хочет доказать Сократу, с которым он вступает в полемику на страницах книги, что для людей полезнее находиться в стороне от всех соображений, связанных с репутацией.

Он утверждает[6]:

Если бы было два таких перстня — один на руке у человека справедливого, а другой у несправедливого, тогда, надо полагать, ни один из них не оказался бы настолько твердым, чтобы остаться справедливым и решительно воздержаться от присвоения чужого имущества и не притрагиваться к нему, хотя и тот и другой имели бы возможность без всякой опаски брать что угодно на рыночной площади, проникать в дома и сходиться с кем вздумается, убивать, освобождать из заключения кого захочет — вообще действовать среди людей так, словно он равен богу. Поступая таким образом, обладатели перстней не отличались бы друг от друга: оба они пришли бы к одному и тому же. Вот это и следует признать сильнейшим доказательством того, что никто не бывает справедливым по своей воле, но лишь по принуждению, раз каждый человек не считает справедливость самое по себе благом, и, где только в состоянии поступать несправедливо, он так и поступает. Ведь всякий человек про себя считает несправедливость гораздо более выгодной, чем справедливость, и считает он это правильно, скажет тот, кто защищает такой взгляд. Если человек, овладевший такой властью, не пожелает когда-либо поступить несправедливо и не притронется к чужому имуществу, он всем, кто это заметит, покажется жалким и неразумным, хотя люди и станут притворно хвалить его друг перед другом — из опасения, как бы самим не пострадать.

— Платон. Государство. II, 360b—d

Хотя ответ на вызов Главкона задерживается, Сократ в конечном счёте утверждает, что справедливость не проистекает из такой социальной конструкции: человек, который злоупотребил властью Кольца Гига, фактически поработил себя своими желаниями, в то время как человек, решивший не использовать его, разумно контролирует себя и поэтому счастлив[7].

• Шапка-невидимка — аналог в русских народных сказках
• Парадокс китайского мандарина

• Цицерон пересказывает историю о Гиге в трактате «Об обязанностях», чтобы проиллюстрировать свой тезис о том, что мудрый и добрый человек основывает свои решения на страхе морального разложения, а не наказания или прочих негативных последствий. Цицерон занят обсуждением роли мысленного эксперимента в философии. Гипотетическая ситуация, о которой идёт речь, — это полная защита от наказания, подобная той, которую Гиг получил от своего кольца[8].
• В первой песне «Влюблённого Роланда» Галафрон, царь Катая, даёт своему сыну Аргалию кольцо, которое делает носителя невидимым, если он его держит во рту, и защищает от чар при ношении на пальце.
• Жан-Жак Руссо в своей «Шестой прогулке» из книги «Прогулки одинокого мечтателя» 1782 года цитирует легенду о Кольце Гига и размышляет над тем, как он сам бы использовал подобный артефакт.
• Кольцо Альбериха в оперном цикле Рихарда Вагнера «Кольцо нибелунга».
• Холт утверждает, что при создании романа «Человек-невидимка» Герберт Уэллс вдохновлялся легендой о кольце Гига[9].
• Кольцо из произведений Джона Толкина «Хоббит, или Туда и обратно» и «Властелин колец» даёт своему владельцу возможность быть невидимым, но при этом портит его. Хотя существует предположение, что Толкин находился под влиянием истории Платона[10], твёрдых доказательств этому нет, поскольку в его письмах и биографии не было найдено ничего, что имело бы связь с платоновским Гигом и его Кольцом. К тому же, в отличие от кольца Платона, кольцо Толкина обладает активной злой силой, которая обязательно морально разрушает своего владельца.
• Нобелевский лауреат Нагиб Махфуз включил изменённый сюжет о кольце в свой роман «Арабские ночи и дни».
• Сказка «Кольцо пастуха» авторства Джанни Родари из сборника «Сказки, у которых три конца».

• Suzanne, Bernard. The Ring of Gyges (англ.). plato-dialogues.org (4 ноября 1996). Дата обращения: 6 мая 2020.