Кларендонская ассиза

Воцарению английского короля Генриха II Плантагенета (1154—1189) предшествовал длительный период борьбы за престол между несколькими феодальными группировками, начавшийся вскоре после смерти его деда, короля Генриха I в 1135 году. Междоусобная феодальная война привела к резкому ослаблению королевской власти, в том числе к сокращению судебных полномочий короны. Одновременно ширились земельные владения и судебная юрисдикция крупных английских феодалов, что в свою очередь, вело к существенному сокращению поступлений в королевскую казну[2]. До второй половины XII века в Англии вообще не было профессиональных судебных органов, а высшей судебной инстанцией была королевская курия (лат. curia regis) во главе с самим королём. Курия не имела постоянного местоположения, постоянно перемещалась вместе с королём по его владениям, вследствие чего подолгу находилась за пределами Англии, так как английские короли, начиная с Уильяма I Завоевателя, предпочитали жить в Нормандии. В долгие периоды отсутствия короля управление королевством осуществлял назначаемый ими главный юстициарий Англии, на уровне графств представителями королевской администрации были шерифы, назначаемые королём из числа наиболее влиятельных феодалов[3].

Большинство судебных дел, в том числе уголовных, разрешалось собраниями графств и сотен или манориальными судами, возглавляемыми лордом соответствующего манора. Королевская курия теоретически могла рассмотреть по существу любое дело, но только если пострадавшему было отказано в правосудии местными судами или ему удалось обратиться к королю за особой «королевской милостью»[4]. Суд над ворами и грабителями относился к подсудности манориальных судов и феодалы очень дорожили правом казнить виновных в данных преступлениях. Главным доказательством виновности обвиняемого в воровстве или грабеже была поимка его на месте преступления или обнаружение у него похищенных вещей. Соответственно, если указанных доказательств обнаружено не было, виновный вполне мог избежать наказания, даже если вся округа знала, что он в действительности является закоренелым вором или грабителем. Преступление вообще (если только они не касались королевской власти) в тот период считалось причинением частного ущерба и инициатива возмещения этого ущерба в судебном порядке должна была исходить от самого потерпевшего или его родственников[5][6].

Дела об убийствах рассматривались собранием графства, в котором один из родственников убитого мог выступить с частным обвинением (appellum) против предполагаемого убийцы. Если обвиняемый не признавался в совершении преступления, назначался судебный поединок, в котором обвиняемый должен был биться со своим обвинителем. Не говоря уже о том, что исход поединка был непредсказуем, виновные зачастую оставались безнаказанными либо потому, что у убитого не было родственников, способных и желавших принять участие в поединке, либо потому, что убийца был настолько влиятельным человеком, что никто не смел выступить против него с обвинением. При этом многие соплеменники достоверно знали истинного убийцу[6][5].

Придя к власти, Генрих II развил бурную деятельность по укреплению королевской власти и расширению королевской юрисдикции за счёт сокращения у английских баронов судебных полномочий, неправомерно разросшихся в период феодальной смуты. Особую роль в деле централизации английского королевства сыграли предпринятые Генрихом преобразования в сфере королевской юстиции. В основу реформы было положено создание постоянно функционирующей системы разъездных королевских судов («странствующих юстициариев»[7]), регулярно направлявшихся в графства для отправления правосудия от имени короля Англии. Разъездные суды прежде всего рассматривали дела, относящиеся к королевской юрисдикции («тяжбы короны») и представлявшие прямой интерес с точки зрения пополнения королевской казны. При Генрихе II круг этих дел постоянно расширялся; новые преступления и тяжбы передавались из юрисдикции маноров и графств в подсудность королевских разъездных судов посредством издания судебных ассиз, представлявших собой инструкции для разъездных судей. Одной из первых таких ассиз была Кларендонская ассиза, установившая подсудность королевских разъездных судов в отношении дел о грабежах, кражах и тайных убийствах[8][9].

Современные руины дворца Кларендон

Кларендонская ассиза была принята в январе или феврале 1166 года на Большом королевском совете, созванном Генрихом II во дворце Кларендон (графство Уилтшир) для решения вопроса о совершенствовании работы королевских судов. Основной принцип реформы содержался уже в Статье I ассизы, где провозглашалось, что «по совету всех баронов своих для охраны мира и сохранения правосудия» король Генрих постановил созывать в каждой сотне по 12 полноправных людей, а в каждом поместье (англ. Vill) — по 4, которые бы в собрании графства под присягой сообщали королевским юстициариям и шерифам обо всех известных им ворах, грабителях и убийцах (а равно об их укрывателях), промышлявших в соответствующей местности с момента вступления Генриха II на престол[10][11]. Важно отметить, что в тексте ассизы не содержалось определения понятия преступления вообще и, в частности, определения понятий кражи, грабежа и тайного убийства[12].

Выявленные таким образом подозрительные лица, согласно Статье II ассизы, помещались под арест, после чего подвергались древнему испытанию водой. Обвиняемых со связанными руками бросали в специальный пруд, благословлённый для этих целей церковью, и тех, кто начинал тонуть, признавали невиновными, поскольку святая вода их приняла; их заставляли поклясться в своей невиновности, после чего освобождали. Тех же, кто плавал на поверхности воды и не тонул, признавали виновными и казнили через повешение. Правило это, однако, применялось не ко всем арестованным по обвинению в совершении кражи, грабежа или тайного убийства, поскольку определяющее значение для установления невиновности всё же имела репутация обвиняемого. Согласно положениям Статьи XII, если арестованный, у которого было найдено краденое имущество, «имеет худую славу и о нём имеются дурные свидетельства», он не подвергался испытанию водой, а сразу отправлялся на виселицу. Если же обвиняемый пользовался более приличной репутацией, его бросали в воду. От испытания водой, согласно Статье XIII, освобождались и лица, ранее признавшиеся перед полноправными людьми или собранием сотни в совершении означенных выше преступлений, а впоследствии отказавшиеся от своего признания. Эти лица также сразу приговаривались к смерти. Репутация определяла судьбу даже тех обвиняемых, которые успешно прошли испытание водой: согласно Статье XIV ассизы, если прошедшие испытание «пользуются самой дурной славой» и «считаются способными на самые предосудительные поступки», они должны были покинуть пределы королевства (многие из них впоследствии бежали в Шотландию). Эти лица объявлялись вне закона, их имущество конфисковывалось в пользу короля[13][14].

Розыск обвинённых присяжными лиц, их арест и доставка в королевский суд возлагался на шерифов графств, которых Статья XI ассизы для этих целей наделила правом беспрепятственно вступать на иммунитетные территории любых владельцев. В этой же статье содержалось повеление короля, «чтобы все помогали шерифам в задержании» указанных лиц. Согласно Статье IV ассизы, после ареста подозреваемого шериф обязан был уведомить об этом ближайшего судью и получить от него указание, куда следовало доставить арестованного для рассмотрения судом его дела. Для временного содержания арестованных (до того момента, как шерифу удастся доставить их в суд) Статья VII ассизы предписывала сооружение в каждом графстве королевских тюрем (в тех графствах, где их ещё не было) в королевских крепостях или замках. Тюрьмы сооружались «на деньги короля и из его дерева»[15][16]. Как правило, арестованные содержались в тюрьмах до очередного прибытия в графство разъездного суда, когда шериф собирал полное собрание графства, в котором королевские судьи и рассматривали в указанном выше порядке дела о кражах, грабежах и тайных убийствах[17].

Этими положениями ассизы в Англии учреждался институт «обвинительных присяжных» (или «присяжных расследователей»[13]), на основании показаний которых, данных под клятвой, обвиняемые (независимо от того, свободные и полноправные это подданные короля или вилланы) передавались королевским юстициариям для совершения над ними правосудия. В то же время Статья V Кларендонской ассизы прямо указывала, что расследование и наказание за перечисленные виды преступлений отныне входили в компетенцию королевских судей, а всё имущество осужденных передавалось королевской казне, что существенно ограничивало судебную юрисдикцию и доходы крупных феодалов. Кроме того, это положило начало переходу дел о расследовании преступлений из сферы частного обвинения в область обвинения публичного (indictment)[6][18].

Сразу по окончании Большого королевского совета, одобрившего Кларендонскую ассизу, главный юстициарий Англии Ричард де Люси и Жоффруа де Мандевиль, 2-й граф Эссекс, отправились с особым рвением внедрять её положения по всему королевству. К Михайлову дню они ввели действие ассизы в двадцати семи графствах, так что в своём полугодовом отчёте казначейству шерифы этих графств смогли отчитаться о результатах её применения. К примеру, шериф Линкольнширский передал казначейству 23 фунта 15 шиллингов и 4 пенса, полученные в результате конфискации имущества обвиняемых, не выдержавших испытания водой, а также бежавших от его прохождения. Всего в двадцати семи графствах от испытания водой бежало 570 человек, из которых больше всего — 129 беглецов — пришлось на самое густонаселённое графство Йоркшир. Общая сумма денег, поступившая в казну от этих мероприятий в 1166 году, составила чуть менее 400 фунтов[19].

Несмотря на то, что одной из основных целей принятие Кларендонской ассизы было пополнение королевской казны, вступление в силу её положений существенно расширило юрисдикцию и укрепило авторитет королевских судов, значительно ограничив полномочия судов манориальных и, тем самым, подорвав власть крупных феодалов. Большое значение для средневекового английского судопроизводства имело и то, что, не отменяя ещё применение в уголовном процессе «божьего суда» (прежде всего, судебного поединка), ассиза значительно ограничила сферу его использования на практике. Привычная для раннесредневековой Англии практика разъездного судопроизводства начала принимать более постоянный и упорядоченный характер. Именно с изданием Кларендонской ассизы в Англии надолго утвердилась система разъездных судов — регулярных выездных сессий королевских юстициариев, а институт обвинительных присяжных стал необходимым элементом английского уголовного судопроизводства[20][21][22]. В дальнейшем деятельность разъездных судов способствовала формированию английского «общего права»[9]. По прошествии десяти лет положения Кларендонской ассизы были развиты и дополнены нормами Нортгемптонской ассизы 1176 года[23].

• Великая и Кларендонская ассизы // Хрестоматия памятников феодального государства и права стран Европы. Государство древних франков, англо-саксонское государство, Англия, Германия, Испания, Италия, Франция, Албания, Болгария, Венгрия, Польша, Румыния, Чехия, Югославия. / Под ред. акад. В. М. Корецкого. — М.: Госюриздат, 1961. — С. 118—127.
• История государства и права зарубежных стран. Часть 1. Учебник для вузов / Под ред. проф. Крашенинниковой Н. А. и проф. Жидкова О. А.. — М.: Издательская группа НОРМА — ИНФРА-М, 1998. — 480 с. — ISBN 5-86225-385-8.
• Петрушевский Д. М. Введение // Памятники истории Англии XI—XIII вв. / Перевод и введение акад. Д. М. Петрушевского. — М.: Госоцэкиздат, 1936. — С. 7—35.
• Хатунов С. Ю. Преступление и наказание в средневековой Англии (Англосаксонский, англо-нормандский, анжуйский периоды). — М.—Берлин: Директ-Медиа, 2016. — 323 с. — ISBN 978-5-4475-6946-4.
• Эплби Джон Т. Династия Плантагенетов. Генрих II. Величайший монарх эпохи Крестовых походов / Пер. с англ. Е. В. Ламановой. — М.: ЗАО Центрполиграф, 2014. — 413 с. — 3000 экз. — ISBN 978-5-9524-5133-9.