Кариньш, Кришьянис

Родители К. Кариньша, ещё будучи детьми, в 1944 году вместе с семьями выехали из Латвии в Швецию. Дед Кришьяниса по материнской линии, Вилхелм Кариньш, был состоятельным человеком в довоенной Латвии: его семейное предприятие с 1870 года занималось рыботорговлей на Рижском Центральном рынке, а сам 28-летний Вилхелм в 1935 году купил пакет акций кинопрокатного предприятия «Атриум», владевшего крупным рижским кинотеатром «Форум»[1].

Родители К.Кариньша выросли, познакомились и поженились в Швеции, а в 1950-е годы выехали в США, где и родились их трое детей[2].

Артур-Кришьянис, его старшая сестра Анна и младшая Ингрида параллельно учились в американской школе и воскресной латышской школе Уилмингтона. В округе жило 300—500 латышей, которые встречались раз в месяц на службах в лютеранской церкви, которую арендовали для этого у американских единоверцев[3]. Летние каникулы проводили в Катскильском латышском лагере[2].

После этого Кришьянис учился в Беверинской латышской летней школе (ныне не существует). После этого несколько лет работал в летней средней школе «Гарезерс», работал в Беверине воспитателем и учителем. Латышское воспитание ему дала его семья, родственники и друзья: американцы приходили и уходили, а латышские друзья оставались, отмечал сам Кариньш. Впоследствии он музицировал с друзьями отрочества и юности уже в Риге, спустя 20-25 лет.[3]

В 1983 году, по окончании средней школы, год учился в Мюнстерской латышской гимназии.

Впервые побывал в Латвии в 1984 году, когда независимость казалась полностью невозможной. Однако с 1988 года ситуация поменялась, и Артур-Кришьянис стал бывать в Латвии каждое лето, участвовал в народных манифестациях.

В первые годы бакалаврской программы (1984—1986) специализировался в математике, философии и литературе в Сент-Джонс колледже в Аннаполисе.

В 1987—1988 годах изучал лингвистику в Пенсильванском университете, получив степень бакалавра в языковедении. Изучал абстрактную структуру языка. Получил почетный диплом Summa Cum Laude, принят в ассоциацию Phi Beta Kappa.

В 1990—1996 годах Кариньш продолжал учиться в Пенсильванском университете, изучая фонетику латышского языка, фонологию, написал диссертацию об интонации слогов латышского языка.

В 1990 году он получил крупный грант американского правительства (стипендия Фулбрайта) для изучения русского языка в Ленинградском университете дополнительно к знаниям, которые он уже получил в Пенсильванском.[3]

Диссертацию писал в 1994/95 годах, получив стипендию. Собирал материалы в Риге, сельских районах Латвии, интервьюировал людей и делал звуковые записи.

В то же время он работал ассистентом в одной из звуковых лабораторий, преподавал на различных языковых курсах.

Получил степень доктора филологических наук (Ph.D.).

В Латвии Кариньш познакомился со своей будущей женой Андой, в 1996 году они поженились и решили постоянно жить в Латвии.

В 1996—1997 годах как старший координатор исследований Linguistic Data Consortium (Филадельфия, США) Кариньш руководил группой, которая разрабатывала электронные разговорники и языковые базы данных для немецкого, английского, арабского и китайского языков.

В 1995 и 1998 годах Кариньш работал как приглашённый лектор в Латвийском университете, преподавая курс социолингвистики в бакалаврской и магистерской программах.

Еще не переехав в Латвию на постоянное место жительства, Кариньш 19 октября 1994 года основал компанию PK (торговая марка Lāču ledus)[4], производителя и дистрибьютора льда и замороженных продуктов, и до избрания в Сейм был её президентом. 4 февраля 1998 года увеличил свою долю в предприятии до 95 % (5890 латов), 19 января 2001 года увеличил уставной капитал, оставив свою долю неизменной, уже на сумму 52 440 латов.

Отец К.Кариньша Улдис был одним из первых эмигрантов, воспользовавшихся льготами принятого в 1991 году Верховным советом Латвийской Республики закона «Об иностранных вложениях в ЛР». Он предусматривал, что предприятия с иностранным капиталом на первые три года с момента получения прибыли освобождались от налога на неё полностью, а на следующие два года — на 50 %[5]. В сентябре 1992 года Улдис Кариньш учредил фирму по торговле автокрасками «Formula»[6] c уставным капиталом 10 тысяч латов (около 14 тысяч долларов) и был председателем ее правления до 20 июля 2000 года. С 12 января 2000 года как его заместитель в этой компании трудился Кришьянис Кариньш. Крупнейшим акционером этой фирмы была и остается канадская Riga Overseas Investments Inc., что позволило предприятию использовать предоставленные иностранным инвесторам льготы.

Самые большие доходы К.Кариньшу принесло посредничество в сделках с недвижимостью и аренда или управление собственной или арендованной недвижимостью. Этим бизнесом занималась фирма «Консультации Кариньша» («Kariņa konsultācijas», позднее «Linaka»[7]). C 13 января 1999 года по 8 октября 2007 года он был ее единственным участником, после чего подарил акции супруге Анде.

9 сентября 2013 года Кариньш также подарил супруге полученную от деда Вилхелма Нариньша и матери Расмы Нарини-Карини недвижимость в Риге, на улице Сколас, 2 (земля и здание бывшего кинотеатра «Пиониерис» со вспомогательными постройками, которые Нариньш получил в результате денационализации)[5]. По данным Регистра предприятий, 7 июля 2014 года Анда Кариня учредила фирму SIA S2 Rīga, вложив в её уставной капитал данную недвижимость с оценкой 2,152 млн евро, а 10 октября 2014 года продала её компании SIA P.J. Assets 1.

По поводу этой сделки депутат Сейма от KPV LV Алдис Гобземс подал запрос в прокуратуру, которая не усмотрела признаков состава преступления в действиях супруги Кариньша.[8]

Кариньш признаёт, что русский язык знает не так хорошо, как французский и немецкий, хотя понимает и даже способен воспринимать юмор на театральных спектаклях. Как предпринимателю ему всегда хватало знаний русского языка, чтобы договориться, это никогда не было препятствием.

Он считает, что этнических проблем на бытовом уровне между латышами и русскими гораздо меньше, чем между белыми и чернокожими в США. О проблемах больше говорят обе общины, однако они живут в параллельных мирах и мало соприкасаются, понимая, что от обострения никто не выиграет.

Причиной разобщенности общества он считает существование так называемых русских школ: учиться на латышском не то же самое, что учиться вместе с латышами в одной школе. Например, если поручить освоение русского языка его сыновьями только школе, они знать его не будут, без языковой среды. «Молодое поколение в большей степени владеет латышским языком, так как русские дети знают латышский, а латышские русского не знают. При этом в латышских школах есть русские дети, которые полностью интегрировались, а фактически ассимилировались, так же, как мы, когда росли в Америке среди американцев, — признаёт Кариньш. — В Латвии русскоговорящие родители всё больше посылают детей в латышские детские сады и школы, так как понимают, что это нужно для будущего ребёнка. Нам нужно время, чтобы перевести школьную систему в единую».

Кариньш считает, что в городах, где по бедности самоуправления не могли поддерживать двухпоточное обучение, проблема с русскими детьми не существует (Цесис, Валмиера, Кулдига, частично Лиепая и Елгава).

«В дальнейшем нужно добиться, чтобы молодежь идентифицировала себя как латышей… Ассимилировав русских, мы и сами изменимся, но это будет происходить целое столетие. Ведь если вернуться в далекое прошлое, то могу сказать, что латышский язык — это литовский с большим ливским акцентом. Ассимилировав ливов, которые жили на берегу моря и вдоль Даугавы, мы также изменили свой язык и создали то, что называется латышским. Через сто лет опять что-то изменится, но я предпочту, чтобы мои дети говорили хоть на каком-то латышском, чем на другом языке».