Караччоло, Тристан

Тристано Караччоло родился между 1434 и 1439 годом, наиболее вероятно в 1437 году, в многодетной семье обедневших потомков влиятельного патрицианского рода[1][2]. К XV веку род Караччоло уже распался на множество семей, объединявшихся лишь славным именем[1]. Дед Тристано служил камергером при дворе короля Владислава, один из братьев Тристано стал священником и достиг епископского сана, другой брат выбрал военную карьеру[1]. В возрасте пятнадцати лет Караччоло и сам хотел вступить в войско короля Альфонсо, но этому воспрепятствовал отец, нуждавшийся в помощнике и наследнике-мужчине[1]. После смерти отца Тристано возглавил семейство и стал опекуном над своими семью сёстрами, которых надо было выдать замуж и снабдить приданым[1][2]. Сам Караччоло был женат дважды; в первом браке родилась единственная дочь, во втором — четыре дочери и четыре сына[1].

Из-за семейных хлопот ему не довелось получить образование; он начал восполнять пробелы в знаниях лишь в зрелом возрасте[1][2]. Его первые литературные опыты датированы 1472 годом[1]. Круг учителей и товарищей Караччоло установить невозможно; бесспорно лишь, что он был хорошо знаком с Джовании Понтано и, вероятно, был действительным членом Академии Понтаниана[1]. Круг интересов Караччоло составляли, прежде всего, классическая латынь, античная философия и этика, и учение отцов церкви[1]. Отрицая схоластику, он всю жизнь оставался консерватором и в вопросах религии, и в вопросах этики и общественного устройства[1].

Дата смерти Караччоло достоверно не известна. Различные источники называют и 1515, и 1517, и даже 1528[2] годы — что не удивительно, учитывая количество его современников-однофамильцев и полных тёзок[1]. Наиболее точный источник — налоговые документы его старшего сына — датирует смерть 22 мая 1522 года[1].

Караччоло никогда не публиковал свои работы и не пытался распространять свои взгляды; тем не менее, до наших дней дошли рукописи двадцати четырёх его сочинений[2]. В 1733 году Лудовико Муратори опубликовал тринадцать из них в XXII томе Rerum Italicarum scriptores; два века спустя они вошли в болонское переиздание собрания Муратори[2][3].

Cамая ранняя работа Караччоло, «В защиту неаполитанского нобилитета» (1480), полемизировала с написанным за сорок лет до того памфлетом Поджо Браччолини «О благородстве» (1440)[4][5]. Браччолини упрекал знать в праздности и мотовстве; Караччоло (как и его предшественники Леонард Хиосский, Грегорио Коррер и Лауро Квирини) выступил в защиту своего сословия[4][5]. Знать, утверждал Караччоло, — опора правосудия и общественного порядка[4]. Знать сторонится коммерции именно потому, что отдаёт все силы защите верховной власти и законности[4].

Караччоло возлагал большие надежды на Альфонса II — первого короля Арагонской династии, родившегося в Неаполе, — и ожидал от него большего, чем при его предшественниках, вовлечения неаполитанской знати в управление королевством[6]. Надежды не сбылись: в 1501 году независимое неаполитанское королевство пало, и после череды испано-французских войн город Неаполь перешёл под управление испанцев. В послании 1507 года Караччоло описал экономические и социальные невзгоды, обрушившиеся на город при новой власти[6]. Главной причиной кризиса, писал Караччоло, было падение монархии и ликвидация королевского двора — главного игрока местной экономики[6]. Знать, опасаясь новых бедствий, сократила расходы и сосредоточилась на накоплении и сохранении богатств, что усугубило кризис[6]. Караччоло не скрывал недовольства новым режимом (особенно попытками ввести в Неаполе инквизицию), но предпочёл не бороться с ним, а приспособиться к нему[7]. Главной темой его нравоучительных посланий этого периода стало искусство добиваться успехов при дворе и избегать придворных интриг[7].

С течением времени Караччоло изменил мнение о неаполитанском дворянстве[8]. В своём самом известном труде, «О превратностях Фортуны», он изложил глубоко пессимистическое, фаталистское мнение о ходе истории, восходящее к словам Соломона: «оглянулся я на все дела мои, которые сделали руки мои, и на труд, которым трудился я, делая их: и вот, всё — суета и томление духа, и нет от них пользы под солнцем!» (Книга Екклесиаста, 2:11)[8]. Главными примерами, доказывающими тщетность земной «суеты», для Караччоло стали биографии королей Арагонской династии[8]. Поверхностный взгляд, писал Караччоло, увидит в истории Альфонсо Великодушного лишь триумф, но на пути к нему Альфонс пережил гражданскую войну, смерть брата, войны и восстания в Италии[9]. Не менее успешному королю Ферранте довелось пережить своих уже взрослых сыновей[9]. Советники Феррранте Петруччи и Коппола, достигнув высших придворных почестей, подняли против короля мятеж; они не только погибли сами, но и погубили свои семьи[8]. Наследники Фердинанда Альфонсо II, Феррандино и Федериго оказались неудачниками, и в итоге потеряли Неаполитанское королевство. Человек, писал Караччоло, не должен обольщаться временным успехом[8].