Источниковедение

Сигизмунд Натанович Валк — советский историк, археограф, архивист, библиограф.

Объект изучения источниковедения — исторические источники. С вопросом об объекте практически не существовало дискуссий. Что касается предмета изучения науки, то с его определением в науке возникли некоторые сложности.

В 20-е гг. XX в. считалось, что предмет — это возможность вовлечения источника в научную практику и знание (то есть то, какие выводы можно сделать на основании источника).

В 1930-е гг. С. Н. Валком (1887—1975) в «Большой советской энциклопедии» было сформулировано понятие о предмете — общее учение о документе. Валк впервые употребил термин «общее источниковедение» и отметил отличие его от других дисциплин через понятие предмета изучения.

В 1960-е гг. одним из важных вопросов множественных теоретических дискуссий вновь стал вопрос об определении предмета источниковедения.

Сигурт Оттович Шмидт — советский и российский историк и краевед, академик РАО.

С. О. Шмидт (1922—2013) сформулировал дефиницию предмета — это теория и практика изучения исторических источников. Таким образом, источниковедение не только разрабатывает методы и приемы, но и ведет практическую работу по их изучению (то есть вовлекает их в научную практику).

Другие специалисты, в частности, М. А. Варшавчик, В. И. Стрельский, В. В. Фарсобин, также считали, что отличие источниковедения от других дисциплин в том, что источниковедение разрабатывает наиболее общие приемы научной критики и методы работы со всей массой исторических источников, по сравнению со специальными историческими дисциплинами.

Над данным вопросом размышляли исследователи и в 70-е гг. XX в. — С. М. Каштанов, А. А. Курносов, А. И. Уваров, О. М. Медушевская. Последние считали, что, когда историк работает с источником, он извлекает из него только те сведения, которые ему необходимы в рамках раскрытия своей темы, остальные данные источника он игнорирует. Напротив, источниковед делает выводы о всех возможностях источника, старается выделить все сведения, определить полноту, ценность, достоверность и другие характеристики исторического источника.

В 1990-е гг. происходит смена парадигмы, от марксизма наука переходит к цивилизационному подходу. В это время складывается новый взгляд на статус источниковедения, который в основном был связан с учеными школы МГИАИ. Делаются следующие выводы.

Источниковедение — это наука, связанная с культурой в широком смысле слова, то есть со всем тем, что создано человеком. Тогда исторический источник рассматривается как явление культуры, а, следовательно, и объектом изучения разных гуманитарных дисциплин. Таким образом, благодаря источниковедению создается основа для интеграции наук и междисциплинарных исследований. Источниковедение носит междисциплинарный характер, а значит занимает место одной из фундаментальных дисциплин в образовании специалиста-гуманитария. 

Так возникает несколько взаимосвязей, которые отвечают на вопрос — что изучает современное источниковедение:

[Человек — произведение — человек]

Это означает, что человек данной эпохи дает знать о себе человеку другой эпохи через свое произведение (источник).

Эта же система может быть представлена также как: [Действительность — источник].

[Источник — историк]

Источниковедение изучает то, как действительность повлияла на источник, а также то, как историк включает источник в современную ему действительность.

Эти системы отсылают нас к методу источниковедения. Метод источниковедения — метод гуманитарного познания в целом. Он основан на представлении об историческом источнике как о предмете культуры, реализованном интеллектуальном продукте человеческой деятельности. На основании этого созданное произведение может быть понятно и интерпретировано другими людьми.

Новейшим взглядом на источниковедение является предложение О. М. Медушевской (1922—2007) рассматривать предмет источниковедения в рамках концепции когнитивной истории. Основа теории — синтез теории информации и теории классического источниковедения.

Так, было сформулировано новое определение источниковедения: «эмпирическая гуманитарная наука, объектом которой являются интеллектуальные продукты, созданные в процессе целенаправленной человеческой деятельности, а предметом — конкретная содержательная значимость их информационного ресурса, как источников для изучения человека, общества и мира в целом[1]».

Центральное место среди теоретических проблем источниковедения занимает теория самого исторического источника, раскрывающая его природу, сущность, специфику взаимодействия с действительностью, особенности содержащихся в нём сведений, его гносеологическую функцию в научных исследованиях.

Что касается определения понятия исторический источник, то оно, с одной стороны, относительно и условно, как любое определение, с другой — является одним из средств более полного и точного познания научной категории.

Появление термина связано с работой немецкого историка А. Л. Шлецера «Опыт изучения русских летописей», вышедшей на немецком языке в 1768 г., где употребляется термин Quelle. Обобщающие исторические труды XVIII в. обходились без этого термина. В начале XIX в. термин Quelle постепенно укореняется в отечественной исторической науке. Его применяют М. Т. Каченовский, Н. М. Карамзин, но без толкования смыслового содержания.

В 30-60-е гг. XIX в. термин «источник» широко внедряется в практику преподавания истории, в исследовательскую работу и обобщающие труды. Например, в «Русской истории» Н. Г. Устрялова термин исторический источник приравнивается к понятию памятник минувшего.

Впервые об отличии исторических источников от исторических исследований (пособий) сказал К. Н. Бестужев-Рюмин во введении к курсу «Русская история»[2] (1872), не дав определения термину.

В последние десятилетия XIX столетия вопросы теории источниковедения получили свое отражение в работах немецких и французских ученых.

Э. Бернгейм[3] понятие «исторический источник» определял, как «материал, из которого наша наука черпает познание». Исторический источник как по происхождению, так и по использованию связан с человеческой деятельностью: прошлой и познавательной. Э. Бернгейм считал, что деятельность человека определяется «внутренними побуждениями сознания», и рассматривал исторический источник как результат прежде всего психической деятельности людей, продукт «духовной среды».

Шарль Сеньобос — французский историк, доктор наук, профессор истории в Сорбонне

Вместо немецкого термина «источник» (Quelle) французские ученые Ш. В. Ланглуа[4] и Ш. Сеньобос использовали термин документ: «Документы — следы, оставленные мыслями и действиями некогда живших людей». Историки видели в них «единственный источник исторического познания», без документов, считали они, историческое познание невозможно: «Нет документов, нет истории».

Определение исторического источника как следа было воспринято многими представителями западноевропейского и российского источниковедения. В. О. Ключевский, сближаясь с точкой зрения французских историков, определял исторический источник, как «письменные или вещественные памятники, в которых отразилась угасшая жизнь отдельных лиц и целых обществ».

На уровне учения понятие «исторический источник» разработано выдающимся российским историком А. С. Лаппо-Данилевским, что имело решающее значение для формирования самостоятельного научного статуса источниковедения в системе исторического знания.

«Исторический источник есть реализованный продукт человеческой психики, пригодный для изучения фактов с историческим значением»[5].

Одна из первых попыток дать расширительную трактовку понятию исторического источника принадлежит немецкому историку Алоису Майстеру (1906): «К остаткам в широком смысле слова относится все, что осталось от бывших людей и их деятельности, то есть человеческие останки, остатки бывших обычаев и привычек, сооружения, а также продукты духовной и физической деятельности людей».

Эрих Кейзер, считая определение Э. Бернгейма слишком узким, отмечал, что число источников бесконечно и качество их самое различное, поэтому «источниками истории могут считаться не только результаты человеческого труда, но и все то, что оказывает на них влияние».

Марк Блок — французский историк. Вместе с Люсьеном Февром основал журнал «Анналы».

Начало расширительной трактовки понятия «исторический источник» во французской историографии было положено трудами Люсьена Февра[6] и Марка Блока[7]. Историю они рассматривали как «интегральную», «тотальную», «комплексную» науку, охватывающую социальные, психологические, моральные, религиозные, эстетические, политические, экономические и культурные аспекты жизни человека в прошлом и настоящем. Исторический источник ученые связывали со «следами» всякой человеческой деятельности и рассматривали как объективную основу познания прошлого.

Исследование О. А. Добиаш-Рождественской «Западная Европа в средние века» (1920) содержит определение источника, восходящее к французскому источниковедению начала XX века: «Это следы прошлого, прямые (остатки) или символические (письменные)».

В. И. Пичета в учебном руководстве «Введение в русскую историю» дает определение источника: «К источникам следует причислять все те материалы, которые остались от прошлой жизни и в которых отражается какой-либо след старины».

В первой половине 1920-х гг. историки в качестве определения понятия исторический источник предложили термины: «материалы», «фактические материалы», «остатки», «следы прошлого», «памятники».

Новое, более широкое понимание источника у Г. П. Саара: «Материалы, по которым мы можем изучать прошлое человеческого общества, называются историческими источниками. Количество источников бесконечно, и если говорить об исторических источниках вообще, то все, созданное человеческим обществом как в области материальной культуры, так и идеологии, является историческим источником».

Борис Дмитриевич Греков — советский историк и общественный деятель, член-корреспондент АН СССР.

В 1930-е гг. новым этапом в осмыслении понятия становятся лекции Б. Д. Грекова по русской истории. Историк говорит, что «исторический источник в широком понимании термина — это буквально все, откуда мы можем почерпнуть сведения об интересующем нас предмете, то есть все, что служит средством исторического познания, будь то письменный документ, предание или вещественный памятник».

В работах 1940-х гг. для определения источника утверждается термин «памятник» в широком смысле этого слова. В курсе источниковедения истории СССР М. Н. Тихомирова указывается: «Под историческим источником понимают всякий памятник прошлого, свидетельствующий об истории человеческого общества. Историческими источниками служат рукописи, печатные книги, здания, предметы обихода, древние обычаи, элементы древней речи, сохранившиеся в языке, и т. д. — одним словом, все остатки прошлой исторической жизни».

Л. В. Черепнин в «Русских феодальных архивах» (1948) сформулировал принципиальное для советской исторической науки положение о материалистическом понимании природы исторического источника, об источнике как историческом явлении: «Каждый источник представляет собой историческое явление. Возникнув в определённых условиях времени и места, в обстановке классовой и политической борьбы, он носит на себе отпечаток именно этих условий, проникнут классовой направленностью и политической целеустремленностью».

С. О. Шмидт предпринял попытку охватить возможно более разнообразный спектр источников, учитывая, что круг их постоянно расширяется, и предложил видеть в историческом источнике «все то, откуда черпают сведения о прошлом». Ученый высказывал мнение, что неверно ограничивать определение исторического источника только продуктами человеческой деятельности, не учитывая взаимодействия общества и природы, роли природы и социальной жизни человека, не вовлекая в научную практику всего того, что помогает познать ход исторического процесса во всем его многообразии.

В середине 1980-х гг. использовалось определение исторического источника, разработанное А. П. Пронштейном[8] и И. Н. Данилевским: «Историческим источником можно считать все продукты деятельности людей, которые содержат в себе информацию о реальной жизни общества в единстве непосредственного и опосредованного отражения, свидетельствуют о закономерном процессе развития человеческого общества и, будучи вовлечены в сферу исторического исследования, служат средством исторического познания».

Ещё одно определение принадлежало М. А. Варшавчику: «Исторический источник — это материальный носитель исторической информации, возникший как продукт определённых общественных отношений и непосредственно отражающий ту или иную сторону человеческой деятельности».

Особый взгляд на ключевое понятие источниковедения продемонстрировал в своих работах на рубеже 1970-80-х гг. И. Д. Ковальченко[9], сформулировав информационный подход.

Привлечение в методологию источниковедения положений учения об информации потребовало скорректировать представления об историческом источнике, проанализировав его природу с позиций трех аспектов информации — прагматического, семантического и синтаксического.

Главная идея, на которой основывался ученый, заключалась в том, что возникновение большинства исторических источников представляет собой информационный процесс.

Информационный процесс всегда имеет прагматический аспект — творец источника обязательно преследует определённую цель, выявляя сведения о реальном мире. Эти сведения требуются для решения определённых задач. То, что потом стало исторической информацией, зафиксированной в исторических источниках, первоначально являлось информацией, необходимой для удовлетворения практических нужд.

Особенность информационного процесса состоит в том, что наряду с той информацией, которую субъект стремится получить преднамеренно, извлекается информация избыточная, которая не интересует творца источника. Указанные два вида информации И. Д. Ковальченко называет: 1) информацией выраженной, воспринимаемой и 2) информацией скрытой, структурной.

Они могут быть истолкованы с позиции семантического аспекта информации. В результате отражения субъектом исторической действительности и в процессе его практической деятельности возникает информация выраженная и скрытая. Понимание природы исторических источников в контексте семантического аспекта информации создает возможности для неограниченного повышения их информационной отдачи в ходе исторических исследований.

Синтаксический аспект информации — касается способов и форм отражения в источниках реального мира. Социальная информация теми или иными техническими средствами фиксируется на определённых материальных носителях в виде тех или иных знаковых систем или натурального (фотография и кино) и художественного воспроизведения действительности. Это позволяет хранить и передавать информацию.

На современном этапе развития источниковедческой мысли можно выделить три основных подхода к определению понятия «исторический источник»:

Культурологический

основан на представлении, что для источниковедения ключевым является определение культуры в широком смысле — как все созданное людьми. Этот взгляд был сформулирован в конце 1990-х гг. представителями школы источниковедения МГИАИ (О. М. Медушевская[10]1) , В. А. Муравьев, И. Н. Данилевский, М. Ф. Румянцева). «Источник — продукт (материально реализованный результат) целенаправленной человеческой деятельности, используемый для получения данных о человеке и обществе, в котором он жил и действовал. В источнике в материальной форме (на материальном носителе) реализованы чувства и мысли людей, когда-то создававших их».

Расширительный

С. О. Шмидт[11]1) , С. М. Каштанов, В. В. Кабанов. Они трактовали исторический источник более широко: «Исторический источник — это все, откуда можно получить информацию о развитии человеческого общества… все то, что может источать информацию, полезную для историка, а не только результаты целенаправленной человеческой деятельности, хотя именно источники исторического происхождения (то есть памятники материальной и духовной культуры) составляют основной массив исторических источников. Но источники — это и окружающая человека естественно-географическая среда, и физико-биопсихические свойства самого человека, во многом предопределяющие и объясняющие деятельность и отдельных индивидуумов, и общества в целом».

Информационный подход

последователи школы И. Д. Ковальченко: А. Г. Голиков, Т. А. Круглова. «Исторический источник — все, что создано в процессе деятельности людей, несет информацию о многообразии общественной жизни и служит основой для научного познания».

Ключевое понятие источниковедения трактовалось учеными в соответствии с их воззрениями в области методологии. Расширительный подход, возникший в начале XX в., до сих пор не потерял своих сторонников. В то же время многие ученые сегодня базируют свое толкование исторического источника на учении А. С. Лаппо-Данилевского.

Александр Сергеевич Лаппо-Данилевский — русский историк, один из основоположников методологии исторической науки в России.

Александр Сергеевич Лаппо-Данилевский (1863—1919) — русский историк, идеи и научные выводы которого лежат в основе современного источниковедения. Он внес значимый вклад в разработку методов и теории изучения исторических источников. Его главная работа — это «Методология истории»[25]. Он создал три основных учения: об историческом источнике, об интерпретации, о критике исторических источников.

Обращение к вопросу об объекте исторического познания: вводит понятие о действительности, её изменении и о принципе признания чужой одушевленности, которая обуславливает понятие об историческом изменении или об историческом факте.

Объектом исторического познания является изменение, произошедшее в действительности, причем историку наиболее интересны качественные изменения во времени. В связи с этим историк должен иметь в виду изменения в состоянии индивидуального или коллективного субъекта исторического процесса.

Принимая во внимание изменения, которые происходят в чужой психике, исследователю необходимо опираться, на особого рода принцип — чужой одушевленности, заключенной в исторических источниках, с помощью которого историк изучает факты, недоступные его эмпирическому восприятию. Принцип чужой одушевленности А. С. Лаппо-Данилевский называет гипотезой, которая нужна историку для того, чтобы объединить свое знание о наблюдаемой им чужой деятельности и соотнести его со своим собственным опытом.

«Историк стремится перевоспроизвести в себе именно то состояние сознания, которое ему нужно для научного объяснения изучаемого им объекта… он как бы примеряет наиболее подходящие состояния своего собственного сознания к проанализированному и синтезированному им внешнему обнаружению чужой одушевленности, подделывается под неё…»[26].

«Историк занимается научным построением действительности, значит, он должен установить, что переживаемое им представление о чужой одушевленности есть вместе с тем воспроизведение реально данной одушевленности той именно индивидуальности, которой он приписывает известные действия или в зависимости, от которой он изучает данный исторический факт»[27].

Под историческим фактом, по мнению А. С. Лаппо-Данилевского, следует понимать прежде всего продукты воздействия сознания данной индивидуальности (субъекта) на среду, в особенности на общественную среду. Такое воздействие носит преимущественно психологический характер и доступно чужому наблюдению (историку) только в его результатах (источниках).

После 1917 г. изменилась общественно-политическая ситуация в стране и в центре внимания ученых оказались проблемы, находящиеся вне прежнего академического подхода. Внимание стало обращаться на подготовку и издание учебной литературы, рассчитанной на нового читателя.

В 1917—1922 гг. серьёзное внимание уделялось вопросам сохранности документов и развитию архивного дела. С начала XX в. в России архивы постоянно находились в центре общественного внимания. После Октябрьской революции вопрос об архивах был очень значимым, поскольку документы упраздненных учреждений оказались под угрозой уничтожения.

Ольга Андреевна Добиаш-Рождественская — российский и советский историк — медиевист, палеограф и писательница, член-корреспондент АН СССР.

А. С. Лаппо-Данилевский и его коллеги А. Е. Пресняков, А. И. Андреев, С. Н. Валк занимались разработкой архивной реформы. Осенью в Петрограде и Москве открылись Архивные курсы, где преподавали лучшие представители академической науки, в том числе А. С. Лаппо-Данилевский, С. Ф. Платонов, А. Е. Пресняков, И. Л. Маяковский, О. А. Добиаш-Рождественская.

В 1917—1922 гг. удалось завершить и опубликовать работы, которые составили классику отечественной методологии источниковедения: «Очерк русской дипломатики частных актов» А. С. Лаппо-Данилевского, «Введение в историю. Теория истории» Л. П. Карсавина[38][39]. Принципы методологии, разработанные А. С. Лаппо-Данилевским, развивали С. Н. Валк, А. Е. Пресняков, И. М. Гревс.

В связи с активной разработкой новой социально-политической проблематики в первой половине 1920-х гг. появилось немало работ, в которых отстаивалась позиция научного, критического подхода к источникам новейшего времени.

Некоторые теоретические источниковедческие положения нашли свое выражение в 1921 году на страницах журнала «Пролетарская революция» в статье М. Н. Покровского «От Истпарта».

В них проявились марксистские взгляды историка-большевика и влияние новой идеологии. Он сделал следующие выводы: о значении исторических источников, без которых невозможна исследовательская работа; о принципиальной важности обеспечения историко-революционных исследований возможно более полной источниковой базой; о значении документов РКП(б) и других политических партий и революционных движений для изучения революционной борьбы; о важности мемуаров как источников, отражающих психологический фон событий.

Владимир Иванович Пичета — советский историк, первый ректор Белорусского государственного университета, академик АН БССР.

В 1922 г. было опубликовано учебное пособие В. И. Пичеты «Введение в русскую историю»[40], в котором автор определил исторический источник как «все те материалы, которые остались от прошлой жизни и в которых отражается какой-либо след старины»; подтвердил важность принципа исчерпывающей полноты источниковой базы; формулируя понятие о внутренней и внешней критике, указал на важность выяснения вопросов происхождения источников, обстановки их появления и в особенности авторства; дал обзор источников по территориальному признаку, а затем — по видам, но без обоснования видового принципа деления.

Н. А. Рожков в статье «К методологии истории революционного движения»[41], опубликованной в 1923 г. в журнале «Красная летопись», призывал критически усваивать не только запас исторических знаний, но и приемы и методы исторического исследования, оставшиеся в наследие от буржуазных историков.  Постепенно отношение к опыту прошлых поколений историков начинает меняться, оформляется история партии как самостоятельное направление исторических исследований, начинается борьба с «буржуазной методологией истории». М. Н. Покровский[42] критиковал А. С. Лаппо-Данилевского за отрыв источников от общественных условий, в которых они созданы. Он выдвинул положение об историческом источнике как продукте классовой борьбы. Впоследствии в начале 1960-х гг. данная формулировка критиковалась В. П. Даниловым и С. И. Якубовской за узкое определение исторического источника, который, по словам советских историков, «не только отражает классовую борьбу, но содержит конкретные исторические сведения».

Серьёзные последствия для формирования методологии и методики изучения истории советского общества имело письмо И. В. Сталина «О некоторых вопросах истории большевизма» в 1931 году в редакцию журнала «Пролетарская революция». В письме фактически вводились ограничения на тематику научных дискуссий. Недопустимым объявлялось обсуждение вопроса о «большевизме Ленина» и других «аксиом большевизма». Историки, полагающиеся лишь на одни бумажные документы, были названы «безнадежными бюрократами» и «архивными крысами». В заключение был дан совет изучающим историю большевизма пользоваться «наиболее надежным методом проверки», а именно «проверять большевиков по их делам».

В 1930-е гг. происходит деформация в развитии теоретических проблем источниковедения. Утверждается положение о необязательности документального обоснования выводов историка, допускается отказ от принципа привлечения всей совокупности исторических источников как условия объективной интерпретации и оценки изучаемых событий, постепенно утрачивается академический профессионализм.

Проникновение новой идеологии в исторические исследования нашло отражение в формировании двойственного подхода к оценке достоверности документальных сведений дореволюционного и советского периодов. К источникам, датированным до 1917 г., требование критического анализа их содержания всегда подчеркивалось, то достоверность советских документов признавалась заведомо бесспорной. Это вело к игнорированию канонических приемов источниковедческой критики и к искажение научных критериев в изучении новейшей истории.

Теоретические работы историков конца 1920-х — начала 1930-х гг. в первую очередь ставили перед собой учебные задачи. Г. П. Саар в работе «Источники и методы исторического исследования»[43] (1930) рассматривает теоретические вопросы источниковедения: что такое исторические источники, их классификация, общие методы исследования, особенности анализа разных исторических источников.

С. Н. Быковский в своей работе «Методика исторического исследования»[44] (1931) заменяет термин «методика исторического исследования» «технической методологий исторического исследования», дает определение понятию «исторический источник» в широком и узком смысле, проводит черту между историческими источниками и историческими пособиями, оперирует терминами «аналитическая и синтетическая критика источников» взамен «внешней и внутренней критики».

Важным событием в условиях становления советской исторической науки было открытие в 1930 г. Московского государственного историко-архивного института (МГИАИ)[45]. В задачи вуза входила подготовка специалистов по архивному делу и документоведению.

Дисциплины источниковедческого направления в институте были представлены С. Б. Веселовским, П. Г. Любомировым, М. Н. Тихомировым, В. К. Яцунским, Л. В. Черепниным и другими. В учебные планы был включен полный курс источниковедения, который в 1936—1940 гг. читал М. Н. Тихомиров.

Совместно с С. А. Никитиным он подготовил фундаментальный курс источниковедения отечественной истории, рассматривающий важнейшие виды источников с древнейших времен до конца XIX в. На этой основе были созданы учебники.

Михаил Николаевич Тихомиров — советский историк-славист, источниковед, специалист в области истории и культуры России X—XIX веков.

Учебник М. Н. Тихомирова «Источниковедение истории СССР с древнейших времен до конца XVIII в.»[46] (1940) стал шагом вперед в освоении новых групп источников: в нём дается необычайно широкая источниковедческая основа отечественной истории, в научный оборот вводятся целые комплексы источников по истории народов СССР — Крыма, Кавказа, Средней Азии, Украины, Белоруссии, Прибалтики.

С. А. Никитин в своем учебнике «Источниковедение истории СССР XIX в.»[47] (1940) фактически впервые с образовательными целями обратился к «особенностям и условиям развития» отдельных видов исторических источников XIX столетия. Историк подробно рассматривает архивные материалы центральных и местных хранилищ, опубликованные законодательные памятники, статистические документы, периодическую печать, мемуары.

Разработка теоретических положений источниковедения продолжалась в МГИАИ и в 1940-е гг. В 1943 г. кафедру вспомогательных исторических дисциплин здесь возглавил ученик А. С. Лаппо-Данилевского А. И. Андреев. Ещё в 1940 г. вышла его монография «Очерки по источниковедению Сибири»[48][49], в которой ученый подходил к историческим источникам как к явлениям культуры, выстраивая критический анализ в зависимости от видовой принадлежности свидетельств: картографические, письменные, изобразительные.

Лев Владимирович Черепнин — советский историк, специалист в области российской истории, источниковедения, историографии.

В 1940-е — начале 1950-х гг. теоретические проблемы источниковедения рассматривались в работах Л. В. Черепнина, который развивал свои представления об историческом источнике в полемике с учением А. С. Лаппо-Данилевского. Л. В. Черепнин принимал основной постулат его концепции — понимание источниковедения как системного учения об источниках.

Главные возражения он высказывал по вопросу природы исторического источника как «реализованного продукта человеческой психики». Разделяя главную идею А. С. Лаппо-Данилевского об источнике как явлении культуры, Л. В. Черепнин рассматривал его как историческое явление, как продукт общественной борьбы и социальных противоречий эпохи.

Л. В. Черепнин написал фундаментальный труд — «Русские феодальные архивы».

В 1920-50-е гг. определились главные черты новой концепции источниковедения. Принципиальное значение имело при этом рассмотрение источника в качестве социально-исторического явления, продукта определённой эпохи и общественной борьбы. На этой основе реализовались вопросы классификации источников (по социально-экономическим формациям, видам и классовой позиции их создателей), методы изучения происхождения и авторства, проверки достоверности и оценки значения исторических свидетельств.

С конца 1950-х гг. растет интерес к теоретическим проблемам дисциплины: предмет и содержание источниковедения, его структура, задачи и место в системе научных исторических знаний, вопросы типологии и классификации источников, методы их исследования.

В 1960-70-е гг. сформировалось особое направление, в центре внимания которого находились эти вопросы. Вклад в их разработку внесли труды В. И. Стрельского, О. М. Медушевской, Г. М. Иванова, Б. Г. Литвака, А. П. Пронштейна, Л. Н. Пушкарева, С. О. Шмидта.

Важной в области методологии источниковедения явилась статья «Некоторые вопросы теории источниковедения»[50] С. М. Каштанова и А. А. Курносова, напечатанная в журнале «Исторический архив» в 1962 г. вместе с материалами её обсуждения. Авторы актуализировали комплекс теоретических вопросов, отражающих уровень развития источниковедения как научной дисциплины.

Во-первых, отмечался недостаток специальных трудов по методологии источниковедения. Во-вторых, обращалось внимание на необходимость строго научного подхода ко всем категориям исторических источников, в том числе и советского периода, с обязательностью их серьёзной источниковедческой критики и недопустимости поверхностного, иллюстративного использования данных, почерпнутых из этих источников. В-третьих, поставлен вопрос о разработке новой схемы источниковедческого исследования. В-четвертых, рассмотрен вопрос о предмете источниковедения, проанализировано его место в системе исторических наук — предложено было считать источниковедение специальной научной дисциплиной. В-пятых, обоснована классификационная схема исторических источников на основе критерия их происхождения.

Арон Яковлевич Гуревич — советский и российский историк-медиевист, культуролог.

Этапный характер для разработки теоретических вопросов источниковедения имело также издание сборника статей «Источниковедение: теоретические и методические проблемы»[51] (1969), в котором анализировались важнейшие проблемы, связанные с развитием и местом этой научной дисциплины в системе исторического знания.

Здесь были представлены работы авторитетных советских историков (С. О. Шмидта, А. Я. Гуревича[52], О. М. Медушевской[53][54], Б. Г. Литвака, С. М. Каштанова, И. Д. Ковальченко) о предмете источниковедения, категории «исторический факт», классификации исторических источников, проблеме достоверности, развитии источниковедения массовых источников и применении количественных методов в анализе исторических документов, специфике научной критики отдельных видов письменных источников, об особом подходе к источникам с целью изучения социально-исторической психологии и стиля мышления минувшей эпохи.

В 1970-80-е гг. выходит академическое серийное издание «Источниковедение отечественной истории» — сборники научных статей, отражающих опыт изучения различных видов исторических документальных материалов.

Постепенно среди советских историков усиливается интерес к творчеству А. С. Лаппо-Данилевского, начинает преобладать более объективная оценка его трудов. На протяжении всей своей долгой творческой жизни обращался к наследию выдающегося русского ученого его ученик С. Н. Валк[55].

В теоретическом и прикладном аспектах изучались возможности применения в источниковедении методов других наук — математики, социальной психологии, экономической статистики.

Началось формирование источниковедения массовых источников как самостоятельного направления научных изысканий.

Появление качественных изменений в развитии источниковедения как самостоятельной научной дисциплины выразилось в издании учебных пособий по всему курсу источниковедения истории СССР, включая советский период. Это учебные пособия под редакцией В. И. Стрельского (1962), М. Н. Черноморского (1965), М. А. Варшавчика[56][57] (1971), А. П. Пронштейна[58] (1976), И. А. Федосова, И. Д. Ковальченко (1973, 1981). В них значительное место отводилось методике изучения исторических источников.

В учебные планы большинства вузов в 1960-е гг. вводятся источниковедческие дисциплины, в задачи которых входит формирование научно-исследовательской культуры будущих специалистов в области истории.

В конце 1980-х гг. под влиянием системных перемен в обществе и концептуальных изменений в области методологии истории, породивших спрос на новые исторические источники, у источниковедения возникли новые научные задачи.

Актуальными проблемами отечественного источниковедения на рубеже 1980-90-х гг.[59] назывались следующие: 1) неравномерность в уровне, характере и масштабах изучения и использования различных групп и видов источников; 2) необходимость более широкого введения в научную практику массовых источников; 3) неразработанность источниковедческих подходов по отношению к документам советского времени; 4) малочисленность специальных источниковедческих исследований по истории Нового и Новейшего времени; 4) отставание от западноевропейских и американских исследований в области применения компьютерных технологий; 5) пробелы в источниковой базе Новейшего времени по причине отсутствия или тенденциозности официальных документальных материалов; 6) низкий научный уровень публикаций документов по истории советского периода.

Отечественное источниковедение прошло определённые этапы в своем развитии. В 1920-80-е гг. была оформлена и получила развитие материалистическая концепция науки об источниках, сформировался её предмет как самостоятельной отрасли научных исторических знаний.

Новые задачи, возникшие перед источниковедением в конце 1980-х гг., открыли новые перспективы в его развитии. Прежде всего это проявилось в освоении и введении в научную практику ранее не изученных источниковых комплексов, а также в совершенствовании методов исследования источников. Углубление теоретико-методологических изысканий способствовало определению нового статуса источниковедения в системе гуманитарных наук, основанного на его междисциплинарном характере.

Классифика́ция (от лат. classis — разряд и facere — делать) — «логическая операция, состоящая в разделении изучаемых объектов на отдельные виды и классы по обнаруженным сходствам и различиям, на основе знания их закономерной связи»[60].

Главный теоретический вопрос при разработке классификации — выбор основания деления исторических источников. На разных этапах развития методологии источниковедения к этому вопросу ученые подходили по-разному.

Иоганн Густав Дройзен — немецкий историк, профессор Берлинского, Кильского, Йенского университетов.

В XIX — начале XX вв. историками, в частности И. Г. Дройзеном (1808—1884), Э. Бернгеймом[3] (1850—1942), А. С. Лаппо-Данилевским[61](1863—1919), была разработана общая, универсальная классификация:

Если остатки для них были частью исторического факта как такового, поэтому исследователи почти не подвергали достоверность такого источника сомнению, то исторические традиции (или предания, по версии А. С. Лаппо-Данилевского) удалены от исторического факта во времени и нуждаются в критическом анализе.

Французские исследователи Ш. Сеньобос (1854—1942) и Ш. В. Ланглуа[62] (1863—1929) предложили другое, но также общее деление источников:

Если сравнивать данную классификацию с приведенной ранее, то непосредственные следы можно приравнять к остаткам культуры, которым исследователи имеют основания доверять, а косвенным следам тождественны исторические традиции. Слово «след» применительно к историческим источникам характер именно для французской историографии.

Наконец, М. Блок (1886—1944) выделял среди исторических источников намеренные (цели автора понятны) и ненамеренные (наиболее значимая для исследователя часть источников — при создании произведения не преследовались какие-либо специальные цели).

Лев Платонович Карсавин — русский религиозный философ, историк-медиевист, поэт.

Первые советские ученые (Л. П. Карсавин, С. А. Жебелев, О. А. Добиаш-Рождественская и др.) в вопросе о классификации исторических источников следовали традициям академической науки.

Заслуживает внимания одна из первых постреволюционных работ, рассматривавшая деление исторических источников — учебник В. И. Пичеты (1878—1947)[63], который был опубликован в 1922 г. Владимир Иванович предложил видовую классификацию источников:

• Вещественные (предметы археологических раскопок, а также всякого рода вещественные остатки, в которых в той или другой степени отражается прошлая жизнь народа);
• Устные (произведения народной словесности: былины, сказки, исторические песни, пословицы, поговорки, различные поверья, народные легенды, стихи, частушки относятся к памятникам устной словесности.);
• Письменные (летописи, хронографы, акты публичного и гражданского права, мемуары, письма, политические сочинения, жития святых, эпиграфический материал, документы по внешней политике, историко-литературные издания и сборники, записки иностранцев и т. д.).

В последующие периоды появляются более узкие классификации, ученые начинают говорить о возможности создания классификаций по нескольким признакам (например, Г. П. Саар[43]).

В начале 30-х гг. XX в. С. Н. Быковский[44] предложил использовать следующую классификацию:

К устной традиции автор относит легенды, сказания, предания, былины, саги, анекдоты, пословицы, поговорки, прибаутки и присказки, сказки; причем автор утверждает, что, попадая в руки исследователя уже в записанном виде, такой источник «не утрачивает особенностей, указанных для устной традиции»[64]. Письменной традицией автор считает летописи или анналы, хроники или хронографы, биографии, автобиографии, религиозные сочинения полемического характера, описания путешествий, письма современников, жития святых и многое др. Вещественные памятники, по определению Быковского, — «разные предметы, добываемые путем археологических раскопок, но также и всякие иные вещественные остатки прошлого, которые могут находиться и на поверхности земли»[65], то есть развалины старых городов, погребальные усыпальницы, дома, одежда, утварь и т. д. Наконец, пережитки — это следы прошлой жизни, которые сохранились в обычаях, нравах, учреждениях, в живом разговорном языке.

М. Н. Тихомиров (1893—1965)[66] в своем учебнике присоединяется к общему делению исторических источников на остатки и традиции, а также предлагает видовую классификацию:

1. Вещественные (археологические памятники, предметы быта, нумизматический материал, архитектурные памятники);
2. Этнографические (пережитки);
3. Лингвистические (разговорный и книжный язык);
4. Устные (устные рассказы, былины, песни, пословицы и др.);
5. Письменные:
   1. Памятники литературного характера (летописи, хроники, хронографы, жития, мемуары, памфлеты и др.);
   2. Памятники актового характера (грамоты, законодательные памятники, письма, юридические документы и т. д.).

М. Н. Тихомиров разделил источники по хронологическому признаку, а внутри хронологических групп систематизировал их по происхождению и видам. Данный принцип вошёл в практику преподавания источниковедения в вузах.

К 1960-м гг. сложилось общепринятое сегодня деление совокупности исторических источников, что во многом было связано с деятельностью В. К. Яцунского[67] и школой МГИАИ.

• Письменные;
• Вещественные;
• Лингвистические;
• Этнографические;
• Устные;
• Кинофотофонодокументы.

Данная классификация нашла и своих критиков. Например, С. М. Каштанов[68] и А. А. Курносов[69] говорили о применении здесь двух принципов деления (по способу передачи и по объекту исследования разных наук), а также И. Д. Ковальченко критиковал такое деление источников. К началу 1970-х гг. в научной и учебной литературе утвердилась типовидовая система деления исторических источников. Это было связано с полемикой в области проблем классификации источников и с теоретическими исследованиями таких выдающихся историков, как В. П. Данилов, С. И. Якубовская, С. М. Каштанов, А. А. Курносов, Л. В. Черепнин, Е. А. Луцкий, М. А. Варшавчик и др. Конкретно видовой принцип был обоснован в работах О. М. Медушевской[70], В. К. Яцунского, А. П. Пронштейна[71], Л. Н. Пушкарева, И. Д. Ковальченко и др.

Типовидовая классификация приобрела законченный вид в работах Л. Н. Пушкарева (1918 — …)[72].

Основным свойством источника он считал тип, предопределяющий источниковедческую ценность и методику изучения источника. Типы в понимании историка — «наиболее широкие категории источников, которые отличаются друг от друга принципом хранения и кодирования информации»[73]. Итак, критерий классификации исторических источников Л. Н. Пушкарева — способ кодирования информации:

1. Письменные;
2. Вещественные;
3. Устные;
4. Этнографические;
5. Данные языка;
6. Кинофотодокументы;
7. Фонодокументы.

Также историк предложил циклическую систему деления источников, которая призвана показать наличие переходных групп между ними. [прим. сюда надо схему модели]

По мнению Л. Н. Пушкарева иногда возникает необходимость разорвать цикл, чтобы показать, что ряд исторических источников бесконечен, или чтобы показать связь представленных источников с другими.

Тогда применяется линейная система классификации исторических источников. [прим. сюда надо схему модели]

Подобные модели Пушкарев составил и для письменных источников.

Иван Дмитриевич Ковальченко — советский и российский историк, академик АН СССР.

И. Д. Ковальченко (1923—1995)[74], опираясь на информационный подход выделял три аспекта информации, на основе принципов которых может быть построена научная система классификации исторических источников, это:

• Синтаксический;
• Прагматический;
• Семантический.

Систематизации источников с учётом их содержания широко применяются в проблемных источниковедческих исследованиях.

С. О. Шмидт (1922—2013) предложил свой вариант классификации[75]:

1. Вещественные источники;
2. Изобразительные (художественно-изобразительные, изобразительно-графические, изобразительно-натуральные);
3. Словесные;
4. Конвенциональные (системы условных обозначений);
5. Поведенческие;
6. Аудиальные.

В новейшем источниковедении классификация рассматривается как познавательное средство для осмысления всего многообразия исторических источников[76][77].

Источниковедческое исследование — сложная процедура, включающая в себя два основных этапа: источниковедческий анализ и источниковедческий синтез, составляющие основу метода источниковедения[78].

В советский период историки начали использовать термины внешняя и внутренняя критика. Данная терминология связана с позитивистским подходом к изучению источников. Так, источниковедческий анализ делился на 2 стадии:

• Выяснение происхождения источника, его подлинности, авторства, времени, места, условий его возникновения;
• Специальное изучение содержания источника с целью выяснения полноты, достоверности и точности сведений, который содержит источник.

С развитием источниковедческой науки исследователи стали критиковать данный подход относительно структуры исследования. И. Д. Ковальченко говорил о том, что такое деление нарушает целостную структуру исторического источника. Историк предлагал следующую структуру работы с источником[79]:

1. Поиск, выявление источников;
2. Источниковедческий анализ или историческая критика. Определение внешних особенностей памятника, установление его подлинности, прочтение текста источника, установление времени, места, авторства, обстоятельств и мотивов происхождения текста, истолкование текста, определение его достоверности, полноты, представительности, научной значимости;
3. Разработка методов изучения, обработка и анализ данных, содержащихся в источнике.

В современных учебниках[78] сформулированы цели источниковедческого исследования:

1. Установить подлинность, достоверность и полноту источника;
2. Выяснить его информационные возможности, для ответов на какие вопросы он может быть привлечен в историческое исследование, какие темы представляется возможным изучить на его основе;
3. Дать оценку источнику с точки зрения его научно-познавательной ценности.

В современном источниковедении господствует наличие следующих стадий источниковедческого исследования:

• Источниковедческий анализ;
• Источниковедческий синтез.

Они предполагают следующие этапы:

• Историческая критика
• Историография
• Библейская критика

1. Беленький И. Л. Разработка проблем теоретического источниковедения советской исторической науки (1960—1984). М., 1985.
2. Бернгейм Э. Введение в историческую науку. СПб., 1908.
3. Бестужев-Рюмин К. Е. О методах исторических занятий // Журнал министерства народного просвещения. 1887. Февраль.
4. Библер В. С. Исторический факт как фрагмент действительности (логические заметки) // Источниковедение: теоретические и методологические проблемы. М., 1969.
5. Валк С. Н. Избранные труды по истории и источниковедению. СПб., 2000.
6. Варшавчик М. А. Историко-партийное источниковедение: Теория, методология, методика. М., 1984.
7. Гуревич А. Я. Что такое исторический факт? // Источниковедение: теоретические и методические проблемы. М., 1969. С. 59-88.
8. Иванов Г. М. Исторический источник и историческое познание. Томск, 1973.
9. Иванов Г. М. Методологические проблемы исторического познания. М., 1981.
10. Иконников В. С. Опыт русской историографии: в 2 т. СПб., 2007.
11. Историческая наука и методология истории в России XX века: К 140-летию со дня рождения академика А. С. Лаппо-Данилевского. СПб., 2003.
12. Источниковедени / М. Ф. Румянцева, А. Ю. Володин // Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов. — М. : Большая российская энциклопедия, 2004—2017.
13. Источниковедение новейшей истории / Под ред. А. К. Соколова [учеб. пособие]. М., 2004.
14. Ключевский В. О. Источники русской истории / В. О. Ключевский // Сочинения: в 9 т. М., 1989.
15. Ковальченко И. И. Исторический источник в свете учения об информации // История СССР. 1982. № 3.
16. Ковальченко И. Д. Методы исторического исследования. М.: Наука, 1987.
17. Коломийцев В. Ф. Методология истории. М., 2000.
18. Коялович М. О. История русского самосознания по историческим памятникам и научным сочинениям. Минск, 1997.
19. Курносов А. А. К вопросу о природе видов источников // Источниковедение отечественной истории. М., 1977.
20. Малинов А. Александр Лаппо-Данилевский: историк и философ. СПб., 2001.
21. Медушевская О. М. История источниковедения в XIX—XX вв. М., 1988.
22. Медушевская О. М. Источниковедческое научно-педагогическое направление: гуманитарное знание как строгая наука // Научно-педагогическая школа источниковедения Историко-архивного института. М., 2001. С. 8-32.
23. Медушевская О. М. Структура источниковедческого исследования // Источниковедение: теория, история, метод. Источники российской истории. М., 1998. С. 127—151.
24. Медушевская О. М. Теоретические проблемы источниковедения в советской историографии 20-х — начала 30-х годов // Источниковедение: теоретические и методические проблемы. М., 1969. С. 171—194.
25. Новое учебное пособие по источниковедению: взгляд специалистов // Отечественные архивы. 1999. № 5.
26. Покровский Н. Н. Источниковедческие проблемы истории России XX века // Общественные науки и современность. 1997. № 3.С. 94-105.
27. Попов А. В. Классификация источников по истории российского православного зарубежья // Русское зарубежье — духовный и культурный феномен: Международный сборник статей [Материалы II Международной научной конференции «Русское Зарубежье — духовный и культурный феномен», Москва, 25-26 мая 2006 г.]. — М.: Московская академия образования Натальи Нестеровой, 2008. — С. 94-96
28. Попов А. В. Русская Православная Церковь на Американском континенте: историография и источники // Макарьевские чтения: материалы X Международной конференции (25-27 ноября 2015 года) / Отв. ред. А. П. Адлыкова. — Горно-Алтайск: РИО ГАГУ, 2015. — С. 254—272
29. Попов А. В. Мемуары митрополита Евлогия как источник по истории российского православного зарубежья // Вестник архивиста. — 2006. — № 2-3(92-93). — С. 157—175
30. Попов А. В. Церковные периодические издания // Новый журнал. = New Review. — Нью-Йорк. — 2004 — № 236. — С. 191—213
31. Попов А. В. Мемуары русских зарубежных иерархов и священников // Новый журнал = New Review. — Нью-Йорк. — 2005 — № 240. — С. 234—275
32. Пронштейн А. П. Вопросы теории и методики исторического исследования. М., 1986.
33. Пронштейн А. П. Источниковедение в России. Период феодализма. Ростов-на-Дону, 1989.
34. Пронштейн А. П. Источниковедение в России. Период Капитализма. Издательство Ростовского университета, 1991. 669 с.
35. Пронштейн А. П. Методика исторического источниковедения. Ростов-на-Дону, 1976.
36. Пронштейн А. П. Теория и методика исторического источниковедения в труде А. С. Лаппо-Данилевского «Методология истории» // Источниковедение отечественной истории. 1989. М., 1989.
37. Профессионализм историка и идеологическая конъюнктура: проблемы источниковедения советской истории. М., 1994.
38. Пушкарёв Л. Н. Классификация русских письменных источников по отечественной истории. М., 1975.
39. Пушкарёв Л. Н. Классификация русских письменных источников по отечественной истории. М.: Наука, 1975.
40. Румянцева М. Ф. Теория истории. М., 2002.
41. Русина Ю. А. Научное наследие А. С. Лаппо-Данилевского (к вопросу о теории и методике источниковедения) // Документ. Архив. История. Современность. Екатеринбург, 2002. Вып. 2. С. 246—263.
42. Русина Ю. А. Методология источниковедения [учеб. пособие]. Екатеринбург, 2015.
43. Самоквасов Д. Я. Памятники древнего русского права. Ч. 1. / Д. Я. Самоквасов. — М.: Типография Императорского московского университета, 1908.
44. Тартаковский А. Г. Социальные функции источников как методологическая проблема источниковедения // История СССР. 1983. № 3.
45. Фарсобин В. В. Источниковедение и его метод. М, 1989.
46. Шмидт С. О. А. С. Лаппо-Данилевский на рубеже эпох // Путь историка: избранные труды по источниковедению и историографии. М., 1997. С. 167—176.
47. Шмидт С. О. О классификации исторических источников // Путь историка: избранные труды по источниковедению и историографии. М., 1997. С. 73 — 92.