Искусство удовольствий. История сексуальности. Том II

При рассмотрении вопроса «сексуальности» в греческом понимании автор опирается на три понятия, которые часто упоминаются в рассуждениях на тему половой морали:

• aphrodisia — понятие, с помощью которого можно определить этическую субстанцию;
• chrēsis — понятие, позволяющее определить тип подчинения для определения моральной ценности;
• enkateia — «власть над собой», для конституирования себя в качестве морального субъекта.

На примере Августина в «Исповеди» Фуко объясняет, что aphrodisia — это акты, движения, касания, доставляющие удовольствия определённой формы. Рассматривая тему сексуальности, Фуко обращается к произведению Платона «Филебе», в котором он объясняет, что желание может существовать только в душе, «поскольку если тело находится во власти нужды, то именно душа может с помощью воспоминания сделать желаемую вещь присутствующей и, как следствие, возбудить epithumia».

Термин chrēsis определяет способ, с помощью которого человек осуществляет свою половую активность, определяет условия, в соответствии с которыми совершает половые акты и контролирует их.

Автор считает, что необходимо обозначить три стратегических аспекта для обозначения использования удовольствий: стратегия потребности, стратегия момента и стратегия статуса. В качестве примера одной из такой стратегии Фуко приводит скандальное поведение Диогена, который в случае потребности, вызванной половым влечением, удовлетворял себя в общественном месте на глазах у всех, поскольку приравнивал половое удовлетворение к таким же естественным желаниям, как и есть, поэтому любил «всем заниматься на виду у всех, будь то еда или любовь».

Термин enkateia в классической эпохе использовался для обозначения формы отношения к себе, которая необходима для морали удовольствий. Такие мыслители, как Ксенофонт и Платон, интерпретируют данное понятие как воздержанность, которая является одной из основных добродетелей. Так, enkateia означает напряженность, сдержанность над своими удовольствиями и желаниями.

Фуко пишет, что вести себя морально, сдерживая свои желания, «можно только заняв по отношению к удовольствиям позицию единоборства». Необходимо представить себя противником во время поединка, чтобы обуздать свои дикие желания, которые завлекают душой во время сна.

Таким образом, автор приходит к выводу, что все три составляющие: желание, ведущее к акту, акт, связанный с удовольствием, и удовольствие, возбуждающее желание, образуют понятие полового поведения.[2]

Во второй главе автор раскрывает цель моральной рефлексии в греческой культуре, которая заключается в стилизации свободы, осуществляемая «свободным» человеком.

Греки не причисляли половое удовольствие к числу стигматов грехопадения. Однако греческие врачи были обеспокоены здоровьем и половой активностью и развили целую отдельную область, которая посвящена опасностям половой практики. В область диететики входит «все, что следует практиковать с правильной мерой».[3] С помощью данной области знания врачи составляли определенный режим человеку с учетом таких элементов жизни человека, как физическая подготовка, пол, возраст и корректировали систему питания, режим сна, комплекс физических упражнений и даже параметры правильного сна, которые влияют на его качество: например, тип кровати или ее жесткость.

Большое значение греки отводят понятию умеренности как на физическом, так и на моральном уровне. Так, они устанавливали для себя многочисленные запреты не только в отношении питания, но и подвергали критике любые злоупотребления в отношении физических упражнений и половой жизни.

Далее Фуко указывает на положительные результаты соблюдения режима, обращаясь к Сократу. Сократ считает, что гимнастика оказывает благотворное влияние там, где меньше всего этого от нее ожидают, а именно на ход мыслей и формирование моральной твердости. Таким образом, цель поддержания режима заключается в избегании крайностей. Автор рассматривает режим aphrosia, который сам по себе не несет ничего плохого, но при этом требует проявления определенного беспокойства.

Первая группа рисков относится к последствиям полового акта для тела индивида. Согласно Пифагору «aphrosia можно уступать зимой, но нельзя уступать летом; менее опасны они весной и осенью, опасны же во всякую пору для здоровья и нехороши».

Основание второй группы рисков — забота о потомстве. Платон в «Законах» подчеркивает, что необходимо принять все меры предосторожности в интересах родителей и всего полиса.

Во-первых, супруги должны проявить внимание во время первого полового акта после заключения брака. Во-вторых, супруги должны соблюдать меры предосторожности каждый день на протяжении всего брака, ибо «в какую ночь — или день — будет с помощью бога зачат ребенок». В случае несоблюдения мер предосторожности все это отразится в душе и теле ребенка.

В следующей главе автор рассматривает проблемные формы половых отношений между мужем и женой в греческой мысли. В качестве объяснения греческой мысли о половых отношениях Фуко приводит судебную речь «Против Неэры»: «Гетер мы заводим ради наслаждения, наложниц — ради ежедневных телесных надобностей, тогда как жен мы берем ради того, чтобы иметь от них законных детей, а также чтобы иметь в доме верного стража своего имущества».

Разбирая данную проблему, автор сравнивает христианскую и греческую модель должного полового поведения. Главное отличие исходит из моногамного обязательства, задача которого состоит не в сладострастии, а в деторождении.

Далее Фуко рассматривает семейный и гражданский статус жены и мужа. Часть обязательств жены является супружеская половая практика и верность мужу, в то время как муж должен соблюдать по отношению к жене только определенные обязательства. К таким, например, относятся половой акт с женой не менее трех раз в месяц и уважение жены. В общем и в целом, муж имеет единственный запрет — вступать в другой брак. Муж в браке может посещать проституток, иметь связь с другой женщиной, а также быть любовником юноши. Это объясняется тем, что в греческой культуре брак не предполагает принципа двойной половой монополии, который заключается в обоюдной верности супругов.

Что касается организации дома в греческой культуре, Фуко приводит «Домострой» Ксенофонта, который содержит набор рекомендаций, как следует управлять домом и землей. Речь идет об узкой группе земельных собственников, которым полагается поддерживать и приумножать семейное достояние для передачи его своему потомству.

Ведение семейного достояния предполагало заниматься своим хозяйством так, чтобы это было полезно в первую очередь для самого хозяина, поскольку ведение хозяйства представляло собой физический труд, способствовало благочестию и благоприятствовало дружеским отношениям, давая возможность проявить щедрость.

Суть искусства ведения экономики раскрывается в том, что жена — хозяйка дома оказывается главным действующим лицом в ведении и управлении дома. Ксенофонт утверждает, что «если женщина — хорошая ученица в хозяйстве, она имеет одинаковое значение с мужем для хорошего домоводства; при таком порядке средства входят в дом благодаря деятельности мужа, а расходуется большая их часть по распоряжению жены».[4]

В четвертой главе Фуко утверждает, что использование удовольствий для юношей в греческой культуре вызывало беспокойство. Несмотря на парадоксальность распространенного мнения о гомосексуальности среди греков, на самом деле истинное представление о гомосексуальности слабо подходит для характеристики системы ограничений, столь отличных от наших.

Греческая мысль разделяет человека воздержанного и властвующего над самим собой от человека, предающегося удовольствиям.

Для греков быть нравственно распущенным — быть неспособным устоять ни перед женщинами, ни перед юношами. Чтобы продемонстрировать умеренность, указывали, что человек способен воздерживаться как от юношей, так и от женщин.

Понятия бисексуальности греки характеризуют в качестве свободы выбора, которую они предоставили себе в отношении обоих полов. Греки объясняют свое желание как к женщине, так и у мужчине тем, что «природа вложила в сердце мужчины вожделение ко всем тем, кто прекрасен, каков бы ни был при этом их пол».[5]

Что касается понятия толерантности и нетолерантности, то здесь все довольно неоднозначно. С одной стороны, любовь к юношам была свободной в том смысле, что она находила свое разрешение в законах, допускалась общественным мнением, поддерживалась в рамках социальных институтов (военный и педагогический) и, наконец, была наделена высокой культурной ценностью вследствие множества литературных текстов, в которых описывались ее достоинства.

Однако, с другой стороны, такая свобода граничила с распутством и возможностью запятнать свою репутацию, которая выражалась в презрении к слишком доступным и корыстным юношам и осуждении женоподобных мужчин.

В последней главе речь пойдет о греческой рефлексии касательно любви к юношам. Данный вопрос стал основой установления связи между использованием удовольствий и доступом к истине. Любовь к юношам греки четко разделяют с понятием эротики, ставившей вопросы о подобающем поведении юноши и его поклонника.

К вопросу о разграничении любви телесной и душевной Фуко обращается к труду Ксенофонта. Ксенофонт характеризует телесную любовь как низшую, в то время как любовь души истинную и пытается обрести в дружбе, поскольку любая связь должна строится на основе дружбы. Истинная любовь та, где кроме красоты тела, души, необходимого образования, смелого, свободного и мужественного характера присутствует уважение к партнеру. Именно уважение к любимому в том, что он есть на самом деле, должно было задавать собственную форму и собственный стиль сдержанности.