Дух времени: Следующий шаг

Фильм начинается с рассказа о себе Жака Фреско (основателя проекта «Венера»). Он описывает, как в 14 лет отказался приносить клятву верности перед флагом США, мотивируя отказ тем, что «своими достижениями Америка обязана другим культурам и нациям и я бы предпочёл принести клятву верности Земле и всем её обитателям». Фреско сравнивает ситуацию во время Великой депрессии и Второй мировой войны, акцентируя внимание на паралич производства в мирное время, вызванный экономическими причинами, и возможность развития производства даже в военное время, при условии разумного распределения ресурсов. Фреско призывает покончить с существующей экономической моделью общества, которая, по его мнению, не позволяет разумно и экономно использовать имеющиеся ресурсы.

Ряд профессоров и практикующих врачей поднимают вопрос о соотношении влияния на поведение человека воспитания, окружающей среды и наследственной информации. Показывается, что генетически обусловлено не очень много заболеваний. Даже если есть наследственная предрасположенность, это вовсе не означает обречённость и неизбежность развития заболевания. Условия жизни могут как активировать «спящие» гены, так и угнетать действие активных. В качестве примера приводился голландский голод 1944 года. Дети, которые родились после длительного голодания их матери во время беременности, чаще имели в последующем избыточный вес[4]. Делается вывод о том, что именно окружающая природная и социальная среда являются причинами, определяющими поведение человека, а вовсе не генетическая наследственность. Это касается и таких качеств, как жестокость, насилие, антисоциальное поведение, которые обусловлены социальными, экономическими и политическими факторами.

Журналистами делается попытка критически взглянуть на экономическую модель общества: насколько действительно необходимы деньги, право частной собственности, различия полномочий и прав экономических агентов. Истоки современной экономической модели усматриваются в работах Джона Локка (описание основ частной собственности в работе «Два трактата о правлении», 1689) и Адама Смита (описание автономного и самодостаточного процесса выравнивания спроса и предложения в результате преследования эгоистических интересов участников рынка, который Смит образно назвал «невидимая рука рынка» в работе Исследование о природе и причинах богатства народов, 1776).

Рассматривается необходимость для производителей создания цикличного потребления. «Запланированное устаревание» трактуется как один из важных побочных эффектов рыночной системы, когда товары намеренно делаются низкого качества, что приводит к более быстрой их замене на новые, но при этом ресурсы тратятся впустую. Эту экономическую парадигму называют анти-экономикой в связи с её ресурсной расточительностью.

В фильме делается предположение, что существующая экономическая модель приводит или к банкротству или к гиперинфляции. Обоснованием для такого вывода служит допущение, что все современные деньги появляются в результате займов. В фильме предполагается, что деньги для уплаты процентов по этим займам не выпускаются и получить их можно якобы только в виде новых займов. Делается вывод, что такая модель ведёт к экспоненциальному росту денежной массы и к снижению стоимости денег. Подтверждением тому служит инфляция, которая по состоянию на январь 2011 года составила около 2100 %[5] по сравнению с январём 1914 года (Федеральная резервная система США была основана в декабре 1913 года).

Эта часть является продолжением рассмотрения технократических идей Жака Фреско о «ресурсо-ориентированной экономике», которым было уделено много места во втором фильме Дух времени: Приложение. Диалог ведёт к мыслям о том, как человеческая цивилизация должна начаться сызнова. Ресурсы Земли должны быть учтены и распределяться для удовлетворения потребностей людей с максимальной эффективностью через глобальное применение существующих революционных технологий в производстве и распределении благ. Это является основой «ресурсо-ориентированной экономики», при которой деньги и работа ради денег уйдут в прошлое. Описаны различные технологии для улучшения цивилизации: самодостаточные города, сельское хозяйство на гидропонике и аэропонике, магнитоплан и электромобиль как основа транспорта. Производство и строительство максимально должны быть автоматизированы, в том числе с применением технологии трехмерной печати. Много внимания в фильме уделено энергетическим технологиям: фотогенерирующие краски, ветрогенераторы, пьезоэлектрический эффект, геотермальные источники энергии.

Текущее состояние мировых дел оценивается как критическое. Дальнейшее использование нефти рассматривается как угроза для прогресса цивилизации. Её использование загрязняет окружающую среду. Вся мировая экономика привязана к нефти, и после того, как она кончится, произойдёт крах мировой экономики, что может привести к возвращению человека к аграрной экономике или его вымиранию. По данным Организации Объединённых Наций, в настоящее время 18000 человек в день умирают от голода[6]. Согласно ООН, глобальный уровень бедности увеличился в два раза с 1970 года.[7] Сейчас разрыв между богатыми и бедными больше, чем когда-либо с начала промышленной революции. По состоянию на 2006 год 1 % самых богатых людей владеют более чем 40 % богатств планеты[8]. Согласно другим оценкам, 2 % самых богатых владеют более чем 50 % богатств планеты[9].

Фильм заканчивается противостоянием в разгар глобального экономического кризиса между демонстрантами на улице Таймс-сквер в Нью-Йорке, столкнувшихся с полицией в защитном снаряжении. Люди забирают триллионы долларов из банков мира, потом приносят деньги к дверям банков и сваливают их в огромные кучи. Полиция не противодействует им и уходит в отставку. Далее это преображается в урок истории в новом мире, где доллар дети рассматривают как музейный экспонат.

В фильме рассуждения из области психиатрии и генетики автоматически проецируются на политические и экономические явления. В один ряд с наркоманией, трудоголизмом, шопоголизмом и прочими зависимыми вариантами поведения и привычками ставятся «жажда власти», стремление корпораций к росту, «зависимость [экономики] от нефти», «зависимость от дохода», то есть явления, продиктованные действием объективных экономических и социальных законов в условиях ограниченности природных и человеческих ресурсов, объявляются «привычкой», от которой можно избавиться. Когда врачи говорят о медицинских аспектах — это компетентно и профессионально. Но возникают вопросы об их компетентности, когда они начинают по аналогии рассуждать об общественных явлениях без рассмотрения механизмов действий объективных социальных законов.

Фраза «Существует миф о том, что наркотики вызывают зависимость… Ведь ничего на самом деле её не вызывает. Нет ни веществ, ни наркотиков, которые сами по себе вызывают привыкание» подаётся без каких либо ссылок на источники или исследования, игнорируется факт наличия абстинентного синдрома, ввиду того, что физическую зависимость вызывает лишь несколько веществ из сотен внесённых в списки наркотических веществ.

В одном из интервью Питер Джозеф признаётся, что не являясь экономистом, он не считает экономику наукой, а критику его подходов экономистами считает основанной на предубеждённости и эмоциях, на нежелании академиков что-либо менять в придуманных экономических законах[10]. В обсуждении вопросов не участвуют профессиональные экономисты. В качестве специалистов по экономике в фильме выступают журналисты, инженеры и профессор философии морали. Автор явно игнорирует постоянные споры разных научных школ не только о частностях, но и о фундаментальных основах экономики. Примером таких внутренних дискуссий может служить Кембриджский спор о капитале или доклад «Кризис экономической теории»[11] российского экономиста, академика РАН В. М. Полтеровича, который ещё в 1998 году показал, что современная экономическая наука испытывает глубокий и затяжной кризис: поставленная в ряде классических работ задача построения экономической теории по образцу физики, видимо невыполнима. В интервью журналу «Эксперт» Виктор Полтерович развил свои взгляды: «…ряд фундаментальных задач, которые ставила перед собой экономическая наука, так и остались нерешенными. Предсказание глобальных кризисов в том числе. … Чтобы стать точной наукой, экономике не хватает устойчивого эмпирически проверяемого соотношения между фундаментальными переменными (типа закона Ньютона), а найти его не удаётся. Потому что ситуация в экономической реальности меняется настолько быстро, что мы не успеваем её изучать. Более того, каждое добытое знание, имеющее отношение к практике, усваивается экономическими агентами, меняет их поведение и тем самым в значительной мере обесценивается. В статье 1998 года я писал о кризисе экономической теории. Думаю, что этот кризис продолжается»[12].

В фильме «право собственности» трактуется не как объективный социальный институт, достаточно подробно разработанный ещё в Римском праве, а как «изобретение» Джона Локка: «Все началось с Джона Локка. Он ввёл понятие собственности…».

Невидимая рука рынка трактуется как некая религиозная идея А. Смита, в то время как у Смита это лишь образное выражение для обозначения ситуации, когда величина прибыли сигнализирует производителю о том, какой товар выпускать предпочтительнее, а выпуск какого следует сократить. Смит лишь описывал и анализировал уже существовавшие экономические механизмы, а не придумывал новые. Поэтому звучащие в фильме обвинения в его адрес как соавтора «экогеноцида» следует адресовать к экономическим законам, а не к их исследователю. Хотя вопрос о косвенной причастности Адама Смита к геноциду рассматривается и в некоторых других исследованиях[13]. Известная позиция Смита о предпочтении института свободного предпринимательства и минимизации роли государства в экономике является лишь выводом из его научных исследований экономических явлений на этапе развивающегося капитализма. Эти взгляды играли важную роль в последующей экономической практике, обеспечив как быстрое развитие капиталистических обществ, так и быстрое проявление проблем, связанных с их внутренней экономической противоречивостью. Более поздние авторы на основании образной метафоры Смита о «невидимой руке» приписывали ему введение в экономику божественного провидения. Такую трактовку выдвигал Людвиг фон Мизес в работе «Человеческая деятельность». Также интерпретировал данное положение Смита Ричард Генри Тоуни в своей работе «Религия и становление капитализма». При этом сам Смит данную фразу упомянул почти мимоходом при рассуждении о механизмах внешней торговли и роли предпринимателя.

Разумеется, обычно он [предприниматель] не имеет в виду содействовать общественной пользе и не сознает, насколько он содействует ей. Предпочитая оказывать поддержку отечественному производству, а не иностранному, он имеет в виду лишь свой собственный интерес, и осуществляя это производство таким образом, чтобы его продукт обладал максимальной стоимостью, он преследует лишь свою собственную выгоду, причём в этом случае, как и во многих других, он невидимой рукой направляется к цели, которая совсем и не входила в его намерения; при этом общество не всегда страдает от того, что эта цель не входила в его намерения. Преследуя свои собственные интересы, он часто более действительным образом служит интересам общества, чем тогда, когда сознательно стремится делать это.

В данном вопросе особый интерес представляет точка зрения К. Маркса, который в частности пишет следующие[14]:

Есть экономисты-фаталисты, которые так же равнодушны в своей теории к тому, что они называют отрицательными сторонами буржуазного производства, как сами буржуа равнодушны на практике к страданиям пролетариев, с помощью которых они приобретают свои богатства. Эта фаталистическая школа имеет своих классиков и своих романтиков. Классики, как, например, Адам Смит и Рикардо, являются представителями той буржуазии, которая, находясь ещё в борьбе с остатками феодального общества, стремилась лишь очистить экономические отношения от феодальных пятен, увеличить производительные силы и придать новый размах промышленности и торговле. С их точки зрения, пролетариат, принимающий участие в этой борьбе и поглощённый этой лихорадочной деятельностью, испытывает только преходящие, случайные страдания и сам воспринимает эти страдания как преходящие. Миссия таких экономистов, как Адам Смит и Рикардо, являющихся историками этого периода, состоит лишь в том, чтобы показать, каким образом богатство приобретается в рамках отношений буржуазного производства, сформулировать эти отношения в виде категорий и законов и доказать, что эти законы и категории гораздо удобнее для производства богатств, чем законы и категории феодального общества. В их глазах нищета — это лишь муки, сопровождающие всякие роды как в природе, так и в промышленности.