Добросовестный приобретатель

Законодательство Российской империи различало недобросовестного и добросовестного приобретателей, однако слабо охраняло права последнего. Имущество у добросовестного приобретателя могло быть изъято по решению суда о признании владения незаконным[2][3]. При изъятии, однако, закон позволял добросовестному приобретателю оставить себе доход, полученный от имущества во время незаконного владения и позволял требовать от законного владельца возмещение за улучшения имущества за время незаконного владения[4].

По действующему российскому праву имущество от добросовестного приобретателя возвращается собственнику лишь в двух случаях: если оно приобретено безвозмездно или если имущество было утеряно собственником, либо похищено, либо выбыло из владения собственника иным путём помимо его воли. Исключение составляют деньги и ценные бумаги — от добросовестного приобретателя они не могут быть истребованы (п. 3 ст. 302 ГК РФ).

Выяснение вопроса о способах защиты добросовестного приобретателя от собственника связано с распространённой в российском законодательстве и судебной практике проблемой конкуренции исков о реституции владения с одной стороны и виндикации — с другой.

Защищенный от виндикации нормами статьи 302 ГК РФ добросовестный приобретатель является беззащитным против реституции (п. 2 ст. 167 ГК РФ) — так называемого иска о применении последствий недействительности сделки. Сложившаяся практика несколько изменилась в результате постановления Пленума Высшего арбитражного суда РФ от 25 февраля 1998 года № 8, которое разъясняло: «Если собственником заявлен иск о признании недействительной сделки купли-продажи и возврате имущества, переданного покупателю, и при разрешении данного спора будет установлено, что покупатель отвечает требованиям, предъявляемым к добросовестному приобретателю, в удовлетворении исковых требований о возврате имущества должно быть отказано».

Позиция судов, не допускающая применения реституции и виндикации по отношению к приобретателю, отвечающему требованиям добросовестности, представляется^[кому?] единственно верной для российской доктрины права. Однако широко применяемая практика арбитражных судов не такова у судов общей юрисдикции. Не учитывая добросовестность приобретателя, суды общей юрисдикции применяли реституцию и возвращали имущество его первоначальному обладателю. Особенно трагичной такая практика была тогда, когда применялась к правоотношениям в сфере купли-продажи недвижимости. Так, добросовестный приобретатель лишался купленной квартиры, не имея реальной возможности взыскать уплаченные за квартиру денежные средства с продавца, который нередко к тому времени уже без вести пропадал или истрачивал средства от продажи квартиры.

21 апреля 2003 года Конституционный суд РФ своим постановлением № 6 подтвердил невозможность изъятия вещи в порядке реституции у лица, отвечающего установленным в ст. 302 ГК РФ требованиям. Кроме этого, суд сделал вывод о том, что защита прав собственника, не являющегося стороной по сделке, возможна лишь путём удовлетворения виндикационного иска. Для такого иска же необходимы предусмотренные статьей 302 ГК РФ основания, дающие право истребовать имущество и у добросовестного приобретателя (безвозмездность приобретения имущества добросовестным приобретателем, выбытие имущества из владения собственника помимо его воли и др.).

В 2014 году в решении Московского арбитражного суда по делу «Башнефти» было признано право Российской Федерации предъявлять претензии к собственникам компании на тот момент по поводу имущества, приватизированного за 21 год до этого другими лицами: каждый последующий приобретатель акций не становился их законным владельцем[5].