Двойное послание

Концепция двойного послания играла ключевую роль в теории шизофрении, разработанной Грегори Бейтсоном и его сотрудниками (Д. Джексон, Дж. Хейли, Дж. Уикленд) в ходе проекта Пало-Альто в 1950-х годах. Группа Бейтсона много работала с лицами, имеющими диагноз «шизофрения», и их семьями, проводя длительные сеансы бесед, записывавшиеся на магнитофон. В ходе анализа записанных бесед и была сформирована эта концепция[3]^:33—34.

Предпосылки концепции двойного послания были заложены Бейтсоном ещё в 1940-е годы. На её формирование повлияла теория логических типов Бертрана Рассела[3]^:34. Первоначально концепция двойного послания разрабатывалась по отношению к культурной антропологии, теории обучения, коммуникации животных, а уже затем — во время работы в проекте Пало-Альто — была развита по отношению к семьям лиц, страдающих шизофренией[3]^:37.

Теория двойного послания была сформулирована Г. Бейтсоном и его коллегами в статье «К теории шизофрении» (1956), позднее Бейтсон возвращался к ней в лекции «Минимальные требования для теории шизофрении» (1959, опубл. 1960), статьях «Групповая динамика шизофрении» (1960), «Двойное послание, 1969» (1969)[4] и др.

Согласно подходу Бейтсона и его группы, предпосылкой к развитию шизофрении может быть воспитание ребёнка в семье, где ситуация двойного послания является нормой общения. Как утверждали авторы концепции, ситуации двойного послания провоцируются ещё в раннем возрасте в семьях лиц будущих «шизофреников». Основной фигурой при этом является мать, которая испытывает тревожность при общении с ребёнком или не испытывает к нему любви, но тем не менее стремится демонстрировать должное отношение к нему и должное поведение[3]^:39.

В англоязычной среде существует распространённое ошибочное представление, что double bind — это просто механическое сочетание двух одновременно невыполнимых требований, например: «Стой там — иди сюда». В действительности же логическим ядром double bind следует считать парадоксальное предписание, аналогичное парадоксу Эпименида, то есть основанное на противоречии между требованиями, принадлежащими к различным уровням коммуникации. Пример такого предписания: «Приказываю тебе не выполнять моих приказов».

Двойное послание в контексте проблем повседневной коммуникации может касаться разницы между вербальными и невербальными сообщениями: например, несоответствие между мимикой матери (выражающей, к примеру, неодобрение) и её словами одобрения, ведущее к возникновению нескольких путей для интерпретации ребёнком сигналов родителя и, как следствие, психическому дискомфорту от несоответствия «высказанного» и «невысказанного, но показанного» посланий.

Составляющие ситуации двойного послания[5]:

1. Двое или более участников, один из которых выступает «жертвой».
2. Повторяющийся опыт. Этот критерий относится не к двойному посланию как таковому, а как к объяснению этиологии шизофрении, когда двойное послание является не единичным травматическим переживанием, а повторяющейся в жизненном опыте «жертвы» ситуацией.
3. Первичное негативное предписание в форме: а) «Не делай того-то и того-то, иначе я накажу тебя» или б) «Если ты не сделаешь того-то и того-то, я накажу тебя».
4. Вторичное предписание, которое даётся на более абстрактном уровне и вступает в конфликт с первичным. Как и первичное предписание, оно подкрепляется угрозой наказания. Вторичное предписание «обычно передаётся ребёнку невербальными средствами. Это могут быть поза, жест, тон голоса, значимое действие, нечто подразумеваемое в словесном комментарии». Оно может противоречить любому элементу первичного предписания. Если попытаться выразить вторичное предписание словами, оно может сообщать нечто вроде: «Не считай, что это я тебя наказываю», «Не подчиняйся моим запретам», «Не думай о том, чего ты не должен делать», «Не сомневайся в моей любви. Мой запрет является (или не является) её выражением» и т. п. «Возможны также случаи, когда „двойное послание“ создаётся не одним индивидом, а двумя, например один из родителей может отрицать на более абстрактном уровне предписания другого».
5. Третичное негативное предписание, лишающее жертву возможности покинуть ситуацию.

Губительность ситуации двойного послания заключается, в частности, в том, что это тупиковая ситуация, из которой невозможно выбраться, и при любой стратегии поведения жертва ситуации не найдёт из неё выхода. Так как двойное послание представляет собой один из основных способов поддержания гомеостаза группы, в которую включена «жертва», любая попытка выбраться из ситуации (пытаясь комментировать вслух своё противоречивое положение) только ведёт к дальнейшему развитию двойного послания, поскольку возникает угроза гомеостазу. Единственный эффективный путь преодоления ситуации двойного послания — психотерапия. Другой, но ошибочной стратегией совладания с этой ситуацией, своеобразной патовой стратегией выживания в ситуации двойного послания является, по Бейтсону, шизофрения[3]^:39—40.

Согласно Бейтсону, длительный опыт существования в условиях ситуаций двойного послания способен разрушить метакоммуникативную систему личности (то есть систему сообщений по поводу коммуникации): нарушается способность «обмениваться с людьми сигналами, которые сопровождают сообщения и указывают, что имеется в виду», правильно различать буквальное и метафорическое. Человек начинает либо во всяком высказывании подозревать скрытый смысл либо, наоборот, воспринимать всё сказанное буквально, игнорируя невербальные метакоммуникативные сигналы (тон, жесты и т. п.). Иными словами, у «жертвы» ситуации двойного послания возникают симптомы шизофрении.

Шизофреногенная ситуация двойного послания выявляется во всей окружающей «шизофреника» среде: как в среде семьи, так и в среде психиатрической больницы. По утверждению Бейтсона, господствующая в психиатрических больницах благожелательность существует не ради пациентов, а во благо врача, и, так как в больницах воспроизводится ситуация двойного послания, психиатрическая больница с точки зрения коммуникации не лечит пациента, а лишь усугубляет его состояние[3]^:40.

В дальнейшем Бейтсон несколько модифицировал свою концепцию: первоначально рассматривая как «жертву» лишь «шизофреника», впоследствии он пришёл к выводу, что все члены семьи в равной мере являются жертвами ситуации. Как отмечает Бейтсон, «члены патогенной семьи имеют определённое распределение ролей и образуют взаимодействующую и самоподдерживающуюся систему, внутри которой едва ли возможно указать на одного члена как на причину характеристик семьи в целом». Таким образом Бейтсон переходит от психологической, психоаналитически ориентированной модели к кибернетической модели: определяющими становятся свойства системы, а не индивидуальные, межличностные взаимодействия[3]^:40—42. По Бейтсону, ситуация шизофрении требует не индивидуальной, а системной психотерапии, при которой в центре находится не сам больной, а вся семья[3]^:43.

В связи со сложностями перенесения всей полноты смысла термина double bind на русский язык существует несколько вариантов его перевода. Проблемы, возникающие при переводе термина, подробно обсуждаются в предисловии к первому русскому изданию книги Грегори Бейтсона «Шаги в направлении экологии разума»[6]. В российской литературе существовала традиция перевода этого термина как «двойная связь»[7], однако в русском издании книги «Шаги в направлении экологии разума» переводчиками был предложен вариант «двойное послание» как передающий смысл более точно.

Другие варианты перевода

• Двойной сигнал
• Двойной приказ
• Двойной капкан
• Двойной зажим
• Двойная ловушка
• Двойная обязанность
• Двойной посыл
• Двойное ограничение [8]
• Прямая транслитерация — Даблбайнд

• Бейтсон, Грегори
• Когнитивный диссонанс

• Бейтсон Г. Экология разума / Пер. Д. Я. Федотова, М. П. Папуша. М.: Смысл, 2000. Часть III: Форма и патология взаимоотношений.

• Бейтсон Г. Шаги в направлении экологии разума / Пер. Д. Я. Федотова. М.: УРСС, 2005 (расширенное переиздание).

• Gibney P. The Double Bind Theory: Still Crazy-Making After All These Years // Psychotherapy in Australia. Vol. 12. No. 3. May 2006.
• Koopmans M. Schizophrenia and the Family II: Paradox and Absurdity in Human Communication Reconsidered // Dynamical Psychology: An International, Interdisciplinary Journal of Complex Mental Processes. 1998.

• «Теоретическое наследие Грегори Бейтсона» — многочисленные обсуждения как самой концепции double bind, так и различных вариантов перевода термина на русский язык (в Livejournal).