Гравло, Юбер-Франсуа

Гравло был посредственным учеником, который не извлёк никакой пользы от непродуманного пребывания в Риме, финансируемого своим отцом; когда его средства были исчерпаны, он вернулся домой, так и не побывав в Лионе, художественном центре, который обычно выбирали студенты между Парижем и Римом.

После неудачного коммерческого предприятия его отца в Сан-Доминго, он вернулся в Париж и стал учеником вначале Жана Ресту II, а затем Франсуа Буше.

Иллюстрация к 6-у изданию «Памела, или Вознаграждённая добродетель» Сэмюэля Ричардсона 1742, по рисунку Фрэнсиса Хеймана.

Годы, проведённые в Лондоне между 1732-45, оказались для него очень плодотворными. Они совпали с периодом, когда Англия и Франция не были в состоянии войны. Несмотря на то, что французские обученные мастера, гравёры и даже некоторые художники уже работали в Лондоне, стиль рококо в роскошных произведений искусства был относительно новым: шелковая промышленность Спиталфилдса, где всегда доминировали парижские нововведения, оказываемые гугенотскими дизайнерами и ткачами, произвела его самые ранние асимметричные и натуралистические цветочные узоры в начале 1730-х годов, а самое раннее идентифицированное полномасштабное серебряное изделие рококо в Лондоне, изготовленное гугенотом во втором поколении Полем Де Ламери, датировано около 1731.

Поездка Гравло не была спекуляцией — он был приглашён работавшим там гравёром и издателем Клодом Дюбоском, готовившим английское издание книги Бернара Пикара «Церемонии и религиозные обычаи … известные Миру». В скором времени Гравло обратил на себя внимание известного гравёра и историка Джорджа Вертью — по словам последнего, манера Гравло «так же аккуратна и правильна, как и Пикара», отметил он в 1733 году «очень любопытное перо, выписывающее аккуратно, в последнее время он был в Глостерширe, где был нанят для рисования памятников, старинных церквей и других древностей … немного пробовал себя в живописи». Позднее в 1741 году Вертью также отметил, что Гравло в «подготовительных рисунках для гравировки и всех других видах работ по золоту и серебру наделен большим гением в плодотворных изобретательных исторических зарисовках и украшениях».

К тому времени Гравло стал центральной фигурой в художественном собрании, которое собиралось в Кофейном Доме Слотера в переулке Святого Мартина и сформировало Академию Святого Мартина, организованную Уильямом Хогартом в помещении своего свёкра сэра Джеймса Торнхилла. Академия Святого Мартина стала неофициальной предшественницей Королевской академии в то время, когда не было никаких публичных художественных выставок в Лондоне, ни ежегодных салонов, как в Париже, ни каких-либо общественных музеев и мест, чтобы посмотреть или скопировать картины с хороших образцов, хранимых в домах богачей и аристократов.

Известный английский живописец Томас Гейнсборо посещал уроки рисования академии Святого Мартина, был учеником Гравело[2].

Сам Гравло был заядлым и даже одержимым читателем. Его брат Элож писал, что тот брал с собой томик в постель на случай бессонницы. Его легкие и изящные книжные иллюстрации, сделанные им Лондоне, тщательнейше разработаны сверху донизу; начиная от одежды фигур вплоть до кончиков их пальцев.

Книжные иллюстрации Гравло в стиле рококо достигли своего пика в Лондоне, когда он работал над полным изданием произведений Уильяма Шекспира Теобальда 1740 г., для которого Гравло исполнил 35 фронтисписов.

Антифранцузские настроения в Лондоне, появившиеся после битвы при Фонтенуа, в октябре 1745 заставили его вернуться в Париж. Он вернулся в сопровождении своего ученика Томаса Мажора, позже ставшим первым гравёром, избранным ассоциированным членом Королевской академии и с состоянием в 10,000 фунтов стерлингов; здесь он вскоре окончательно установился как книжный иллюстратор: среди его книжных иллюстраций были «Том Джонс» (Париж и Лондон, 1750), «Манон Леско» (1753), «Декамерон» Боккаччо (1757), «Новая Элоиза» Руссо (1761), «Нравоучительные рассказы» Мармонтеля (1765), французский перевод «Метаморфоз» Овидия (1767-71) и «Освобождённый Иерусалим» Торквато Тассо (1771).

Он умер в Париже.

Его иллюстрации современных манер и костюмов, как известно, выполнены под влиянием английских художников. В Англии Гравло вдохнул новую жизнь в иллюстративную гравирование, а после возвращения в Париж группа опытных гравёров продолжала работать в своей манере.

Описательная точность и элегантность его линии и разнообразие его изобретательности можно увидеть в рисунках к двум его наиболее важным заказанным работам, во втором томе «Басен» Гея, во втором издании произведений Шекспира в восьми томах Л. Теобальдаи в его иллюстрациях к первому французскому переводу Боккаччо «Декамерона», 1757. Книги причислены Гордоном Рэйем к одним из самых выдающихся иллюстрированных книг всех времен.

Разработки Гравло для декоративно-прикладного искусства были ограничены набором гравюр для кованого железа, но его рокарии, его картуши для карт, его бордюры в стиле рококо вдохновляли ювелиров и мастеров серебряных дел, краснодеревщиков, таких как Томас Чиппендейл, исполнителей картонов для гобеленов, сделанных на Сохо и художников фарфора на фарфоровой мануфактуре Челси.

Географ Жан-Батист Бургиньон д’Анвиль, чей «Éloge де М. Gravelot» появился в «La Nécrologie des hommes celebres de France» (1774), был старшим братом Гравло.

• 
  Иллюстрация к «Манон Леско» аббата Прево
• 
  «Декамерон» Боккаччо
• 
  Фронтиспис к поэме Уильяма Кинга, (1735)
• 
  Офорт, 1733-1744, хранящаяся в Музее Виктории и Альберта
• 
  Иллюстрация к «Генриху VI» У. Шекспира
• 
  «Том Джонс», (Париж и Лондон, 1750)
• 
  «Том Джонс», (Париж и Лондон, 1750)
• 
  «Том Джонс», (Париж и Лондон, 1750)

• Иллюстрации к «Декамерону» Боккаччо
• Рисунки из коллекции Библиотеки Конгресса