Гордон, Патрик

Представитель одного из древнейших (с XII века) и знатнейших кланов Шотландии (ветвь Хэддо-Охлухрис). В 1320 году его прямой предок, сэр Эдам Гордон оф Стрэтбоги, вручил папе Римскому Иоанну XXII манифест независимости Шотландии, будучи послом короля Скоттов Роберта I Брюса.

В 16 лет покинул охваченную гражданской войной родину и поступил в Браунсбергскую иезуитскую коллегию (Бранево, Восточная Пруссия, ныне Польша), не окончив которой, в июле 1655 года записался рядовым рейтаром в конный полк герцога Саксен-Лауэнбургского в составе шведской армии короля Карла Х и храбро бился в Северной войне 1655—1660 годов. Взятый в плен после битвы под Варшавой, перешёл под знамена Польши, сражался с русскими и татарами и был произведён в капитан-лейтенанты. С отличием действовал против русских как командир лейб-драгун князя Ежи Любомирского в Чудновской кампании 1660 г. Русский посол в Варшаве З. Ф. Леонтьев узнал о способностях Гордона и уговорил его перейти в царскую службу.

2 сентября 1661 года Патрик Гордон вместе с другими шотландскими офицерами (включая Пола Мензиса) прибыл в Москву и был записан в Иноземском приказе в чине майора в солдатский полк своего земляка Д. Крофорда (Краферта) (как раз вернувшегося в Россию из польского плена). С 1664 года — подполковник, в феврале 1665 года произведён в полковники, а в 1666 году послан с царской грамотой в Англию.

После возвращения много лет прослужил на юге России (1667—1685 годы), особенно в Севске, принимая участие в военном управлении краем. В 1671 году ходил с полком на усмирение бунтующих казаков в Новый Оскол. В 1676 году участвовал в военных действиях против П. Дорошенко.

В 1677 году во главе драгунского полка участвовал в Первом Чигиринском походе и, следуя в русском авангарде, устроил укрепление при Бужинской переправе.

Особенно прославился при героической обороне Чигирина от огромной Османской армии во Втором Чигиринском походе: ещё в апреле 1678 года во главе своего драгунского полка прибыл в Чигирин, во время осады, после гибели 3 августа воеводы И. И. Ржевского, возглавил гарнизон, лично поджег пороховой магазин и покинул крепость одним из последних, за что 20 августа 1678 года произведён в генерал-майоры[3].

После оставления Чигирина получил назначение в Киев и занялся его укреплением, будучи одним из лучших в России военных инженеров. В 1683 году произведён в генерал-поручики.

Вскоре вызвал неудовольствие князя В. В. Голицына своим ходатайством об отъезде на родину, за что ему пригрозили разжалованием в прапорщики, хотя эта угроза не осуществилась.

В 1686 году король Англии и Шотландии Джеймс (Яков II (VII)) пожаловал Гордона рангом чрезвычайного британского посланника в России, но назначение не было утверждено царским правительством, поскольку он оставался на русской военной службе. В 1687 году он назначен командиром 2-го выборного Московского (позже — Бутырского) полка.

Под началом В. В. Голицына участвовал в Крымских походах 1687 и 1689 годов, несмотря на неудачу первого похода, 9 сентября 1687 года получил чин полного генералa[3].

Блестящий смотр, произведённый юным Петром I Бутырскому полку 3 февраля 1687 года[3], зародил в нём симпатии к Гордону.

События 1689 года, приведшие к падению царевны Софьи, поставили Гордона в близкие и даже дружеские отношения с царём. 4 сентября в Иноземскую слободу пришла царская грамота, в которой Петр приказывал иноземным генералам и офицерам прибыть к нему в Троице-Сергиеву лавру. Гордон, как старший из иностранных офицеров, счёл необходимым идти в Лавру, вопреки воле царевны и князя Голицына. Но, принимая такое решение, Гордон в то же время уведомил о царском указе князя Голицына и просил его согласия для следования в Лавру. Смущённый Голицын ответил, что покажет грамоту царю Ивану и царевне и тогда скажет, что делать. Гордон возразил, что когда царю и его семейству грозит опасность, начальник должен исполнять долг присяги, хотя бы и не получив приказа от вышестоящего начальства. Не дождавшись до вечера ответа Голицына, Гордон во главе иноземных офицеров отправился в Лавру, куда прибыл на следующий день. Во многом благодаря этому Пётр одержал победу без кровопролития, что побудило его с особой признательностью относиться к Гордону. После Троицкого похода Гордон становится руководителем всех военных занятий Петра, хотя гипотеза о командовании им также 1-м выборным Московским полком[3] в дневнике самого Гордона не подтверждается.

Гордон обладал зрелым умом, большими военными познаниями, имел богатый боевой опыт, умел держать войсковые части в строгой дисциплине, был распорядителен и храбр, но в то же время предусмотрителен, осторожен и скромен. Свои военные практические знания Гордон поддерживал и освежал изучением лучших военных сочинений по артиллерии, фортификации, устройству и образу действий войск в различных государствах. Обладая во всех отношениях высокими нравственными качествами, Гордон был любим и уважаем не только обитателями Иноземской слободы в Москве, но и многими из русских.

Ещё в 1688 году десятки хорошо обученных гордоновых бутырцев пополнили ряды рождавшегося Преображенского полка. Шотландец стал «крёстным отцом» российской гвардии, впервые применив этот термин к петровским «потешным» в своём Дневнике 8 августа 1689 года, и многое сделал для их превращения в боеспособные регулярные части. Первые командиры преображенцев и семёновцев: Ю. фон Менгден, А. Шарп (Шарф) и И. И. Чамберс — ставленники Гордона, причем последние двое — тоже из шотландцев.

Начиная с января-февраля 1690 года он постоянно ездит в Преображенское и почти неразлучен с младшим царём. О значении этого человека говорит тот факт, что первый в истории визит русского царя к иноземцу состоялся 30 апреля 1690 года, когда Пётр I со свитой пожаловал именно в дом Гордона в Иноземской слободе. Их долгие и доверительные беседы касались всевозможных вопросов европейской политики, устройства, содержания и вооружения войск.

Отныне Гордон руководил войсковыми учениями, стрельбами, полевыми фортификационными работами, устройством военных лагерей, отработкой способов построения. Он обращал особое внимание на стрельбу в цель и действия гренадеров, из которых он впервые в России составил особую роту в своём полку. Учения отдельных полков перешли в общевойсковые, отдельные упражнения пехоты — в баталии пехоты и конницы. Венцом занятий Гордона с Петром были манёвры.

Предполагаемая могила Патрика Гордона на Введенском кладбище. Перенесена в 1877 из бывшей Немецкой слободы.

В 1694 году Гордон в ранге первого русского контр-адмирала (шаутбенахта) участвует в поездке Петра в Архангельск и на Белое море и переводит на английский первый свод русских морских сигналов, а чуть позже он уже главный руководитель Кожуховского похода. Знающий, уравновешенный и осторожный Гордон много способствовал развитию у царя выдержки и осмотрительности при решении военных и политических вопросов.

В 1695 и 1696 годах он был одним из русских военачальников в Азовских походах, наряду с А. М. Головиным и Ф. Лефортом, причем руководил осадными работами, исполняя обязанности инженер-генерала. Гордон был главным инициатором взятия этой крепости с помощью «подвижного» земляного вала в 1696 году.

В 1698 году под формальным начальством боярина А. С. Шеина он разгромил мятежных стрельцов под Воскресенским Новоиерусалимским монастырём, после того как дважды, рискуя жизнью, ездил в стан бунтовщиков.

Будучи ревностным католиком, Гордон в 1684 году добился у царей разрешения основать в Москве первый в России постоянный католический храм, чему доселе категорически противилось как православное духовенство, так и протестантское большинство обитателей московской Немецкой слободы. Деревянная часовня была построена к 1687 году, но в 1705 году сгорела. Каменная церковь на её месте была возведена в 1706 году[4].

На надгробном памятнике на Введенском кладбище в Москве (участок № 11, на границе с участками № 9 и № 15) надпись на немецком языке сообщает, что здесь покоятся останки полковника Гордона, современника Петра Великого и Лефорта, перенесённые сюда в 1877 году из бывшего дома вблизи Немецкой улицы. Оригинальная надгробная плита хранится в собрании Государственного исторического музея (латинская надпись на его надгробии гласит: «Sacrae Tzareae Majestatis / Militiae Generalis / Patricius Leopoldus Gordon / Natus Anno Domini 1635 / die 31 Martii / Denatus Anno Domini / 1699 die 29 Novembris / Requiescat in pace»).