Герасим (Сафирин)

Родился в октябре 1849 годы в Изворелу, жудец Мехединци. Был сыном греко-румынского мужчины и его румынской жены (или, по разным слухам, любовницы)[2]. Он учился в Национальном колледже Кароля I в Крайове, который окончил в 1870 году со степенью бакалавра по литературе и естественным наукам[1]. С 1870 по 1873 год он был одновременно учителем французского языка и директором гимназии в Тыргу-Жиу, но взял академический отпуск, чтобы жить на Афоне. Сам он был пострижен в монашество в Монастыре Тисмана в 1873 году[1][3], несмотря на отсутствие формальных требований к этой должности, включая окончание семинарии[4].

В конце концов, в 1874 году Георге Сафирин был рукоположен в сан диакона, после чего служил в Романской епархии. Он также возобновил свою преподавательскую деятельность, в чём его поддерживал епископ Афанасий (Стойнеску) и его бывшие ученики. С 1875 по 1889 год[1] он преподавал мораль, литургику и пастырское богословие в Семинарии в Рымнику-Вылче. Он начал собирать старые книги для библиотеки Синода Румынской православной церкви, а в 1877 году перевёз сотни книг из Монастыря Хорезу в Бухарест[5].

В 1878 году он стал священником[1], а также директором семинарии. Иеромонах Герасим (Сафирин), который использовал свою зарплату, чтобы спонсировать дальнейшее обучение своих выпускников богословию, обвинил своего предшественника в коррупции[6]. В то время он усыновил Константина Кирическу, студента-сироту из Топешти, который позже стал главой церковной типографии[7]. Его работа в качестве директора также привела его к написанию и публикации Типикона для начинающих священников (1878; второе издание 1897) и диссертации 1885 года о монашестве: «Монахи — слава Церкви Христовой» (Monahii sunt gloria Bisericei lui Hristos)[8][9]. В тот же период он проявил себя как антикатолический полемист, переведя «La papauté hérétique» архимандрита Владимира (Гетте) (1885)[10][11][9].

В этот период он столкнулся с профессорами, многие из которых были им уволены. Они обвинили директора в том, что он терпимо относится к гомосексуализму на территории школы и преследует обездоленную женщину[4]. После смерти своего покровителя Стоунеску он был окончательно уволен Дмитре Стурдзой, министром образования и религиозных дел. В том же году он опубликовал в Рымнику-Вылча брошюру, в которой он изложил свою защиту (и которую он подписал как «Герасим Саффирину»)[8][12]. Архимандрит с 1888 года, Герасим (Сафирин) был викарием (arhimandrit de scaun) в Рымнике с 1889 по 1890 год[1].

В течение следующих четырёх лет, уже в свои сорок лет, он учился на богословском факультете Национального университета в Афинах, Греция, получив степень лиценциата[13][14]. Зарегистрировавшись под именем Герасимоса Саффириноса, он представлялся своим учителям пылким грекофилом[15]. Сафирин также просил, чтобы его экзаменовали раньше других студентов: в то время ему было обещано место в Синоде, и он не хотел упускать такой возможности. Профессора отказались сделать это без явного разрешения румынского митрополита Иосифа (Георгиана), который отказался его предоставить. Архимандрит Герасим вернулся домой в 1894 году и до 1899 года[1] снова работал в Романской семинарии, на этот раз преподавателем латыни[16].

24 мая 1899 года был избран викарным епископом Рымникской епархии с титулом «Крайовский», и был рукоположен 6 июля того же года[1][17]. 17 февраля 1900 года он был избран епископом Романским[11][17], а 27 февраля того же года состоялась его интронизация. По словам его апологета Константин Чернэяну, с первых лет своего пребывания на этом посту Епископ Герасим подавлял коррупцию священников и вторжения политической власти[18]. Он также был членом румынского Сената ex officio, но, как отмечает Черняну, держался на расстоянии от других церковных сенаторов, которых он считал недостойными[19]. В то время его приемный сын также был подвергнут правительственному расследованию и отстранён от должности[20].

По словам католического юриста Теодориана Карады, епископ Герасим уже не нравился правящим национал-либералам, когда в январе 1909 года умер митрополит Иосиф. По этой причине его не заметили на выборах, и преемником митрополита Иосифа 5 февраля того же года стал епископ Афанасий (Миронеску)[21]. Вскоре Епископ Герасим начал критиковать руководство Румынской православной церкви, когда Синод учредил консисторию под гражданским надзором и частично под контролем Министерства просвещения и религиозных дел. Новое положение «широко рассматривалось как слишком снисходительное, позволяя любому румыну быть возможным кандидатом в церковную иерархию. […] учреждение Высшей Церковной консистории было направлено на сближение интересов низшего духовенства с решениями церковной иерархии»[22]. Первоначально епископ Герасим предложил, чтобы консистории была разрешена только консультативная роль[23], и занял позицию в своих выступлениях на Сенатской трибуне[24]. Когда Синод не отменил своего решения, епископ Герасим оставил прения и, сославшись в свою защиту на «основные законы христианской православной церкви», призвал анафему (afurisenie) на Синод и митрополита Афанасия. Последний, как отметил сам епископ Герасим, был противником секуляризации в годы своего пребывания на посту епископа Рымникского[23].

Синод проголосовал за то, чтобы отменить анафему как незаконную. Примечательно, что епископ Афанасий председательствовал на сессиях, на которых с него были сняты обвинения[25], а епископа Герасима попросили вернуться к дискуссии, иначе последний рисковал лишиться своей кафдеры. Скандал, разожжённый секуляристски настроенным министром образования Спиру Харетом, был погашен в январе 1910 года, когда епископ Герасим сам снял анафему[26][27][28]. Возмущённый епископ Герасим вскоре заметил, что митрополит не прислушался к его совету пересмотреть закон на предмет возможных признаков ереси. 16 мая он подал официальную жалобу на Афанасия в синодальный суд[26][29]. Другие священнослужители также присоединились к нему в качестве истцов, добавив свои обвинения. К тому времени, когда начался официальный судебный процесс 20 мая, Афанасий также был обвинен в плагиате, грехах плоти и в сговоре с католиками, такими как Теодориан-Карада[30][31][32].

В ответ сторонники митрополита Афанасия напали на Сафирина за его сомнительное происхождение и якобы невменяемость. В то время как последнее обвинение было главным образом основано на прочтении его самодиагностики как «теоманиака»[33], церковный историк Киприан-Мариус Сирбу утверждает, что публичные заявления Сафирина были «пограничными патологическими». Он предполагает, что после переезда в Рим Сафирин ревновал Геннадия Георгеску, титульного епископа Рамнича. Однако Сырбу также пишет, что консистория, как «двойник Синода», была «антиканонической»[24].

Скандал перерос в политическую и культурную борьбу. В то время как митрополит был поддержан Харетом и его национал-либералами, дело Сафирина было поддержано Консервативной партией, которая пришла к власти при Петре Карпе[34][35]. Консервативные христиане того времени выражали надежду, что Карп произведет «моральное возрождение» церкви и отменит спорную работу Харета. В про-Сафиринский лагерь входили, наряду с Черняну, общественные интеллектуалы, такие как Константин Радулеску-Мотру, Эракли Стерьян и Мирча Деметриаде, а также священнослужители, такие как Юлий (Скрибан) и Илие (Иларие) Теодореску; по сообщениям, только один последователь был сам епископом: Конон (Арэмеску-Донич). Националистический историк и публицист Николае Йорга также агитировал за антисекуляристов, пока он внезапно не перешёл на другую сторону вместе с большей частью самой консервативной партии. Судебный процесс также заинтересовал румынские общины Австро-Венгрии, где многие консерваторы Национальной партии встали на сторону Сафирина, как и Лазарь Герман, Димитрий Дан и другие священнослужители Буковинской митрополии[36].

По словам Сырбу, скандал также был использован многочисленными противниками митрополита, в том числе католическими миссионерами, а также православными священниками, расследовавшими дело о коррупции. Этот вопрос действительно привлёк внимание в католическом мире: по словам обозревателя Жана-Мари Эхоса Д’Ориента, скандал разделил румынское Православие на две Церкви — истинно православную, возглавляемую епископом Герасимом, и «пресвитерианскую», возглавляемую митрополитом Афанасием. Хотя его собственная переписка с Афанасием была центральной частью судебного процесса, в 1937 году Теодориан-Карада признал, что он поддерживал Сафирина, и что он и Кирическу вели свою битву с Харетом «через епископа Римананского»[35]. Однако он отрицает, что местная Римско-Католическая Церковь имела какое-либо отношение к этому делу: "архиепископ Нетцхаммер не раз советовал мне отказаться от борьбы. То же самое и с Владимиром Гикой[37]. Как он отмечает, Харет приложил все усилия, чтобы самому не иметь дела с этим скандалом, и испытал облегчение, когда в декабре 1910 года к власти пришел кабинет Карпа. Как новый министр образования, Константин Арион требовал скорейшего решения[38].

Оживленный и продолжительный судебный процесс включал в себя «оскорбления и угрозы в отношении [свидетелей], изменения показаний, отлучение священников от церкви, жестокие аресты, покушения на убийство и угрозы самоубийства»[12]. Актриса и домохозяйка были вызваны для дачи показаний, были ли они любовницами митрополита, в то время как Кирическу предъявил в качестве доказательства письмо, в котором митрополит Афанасий, по-видимому, просил противоядия[39]. Среди тех, кто отказался от своих показаний более очевидным образом, был Нифон (Никулеску), который, будучи епископом Нижнего Дуная, также занимал место в самом Синоде. Пресса утверждала, что его перемена была вызвана правительственной поддержкой[40]. 20 июня 1911 года Синод предоставил сторонам последний шанс снять свои обвинения; обе стороны отказались[12]. Синод также предложил обоим епископам подписать прошение об отставке и одновременно освободить свои места. Подстрекаемый Кирическу, Сафирин отказался — он боялся, что Арион готовит ему ловушку[41].

24 июня Синод низложил епископа Герасима за клеветнические обвинения, выдвинутые им против митрополита Афанасия. Этот исход был нетерпеливо ожидаемым, но в значительной степени предсказуемым—несколькими днями ранее спекуляции на эту тему всплыли в Диминеце ежедневно; левая Факла обсуждала судебный процесс как «пародию»[42]. Тем не менее через несколько дней митрополит подал прошение об отставке. Хотя он и утверждал, что действовал в соответствии со своим горем из—за скандала, возникли предположения, что он был втянут в него-либо из-за раскачивающегося политического консенсуса, либо, более конкретно, из-за негодования Ариона[43][44]. К октябрю законы об избрании епископов были переписаны в непротиворечивой форме: «митрополиты могли быть избраны только из епископов, а епископы могли быть избраны из любого члена румынского духовенства. […] конфликт, начатый епископом Герасимом Саффирином […] указывало на то, что в церкви были люди, неудовлетворенные её ролью в обществе»[22].

Поначалу Сафирин принял вынесенный ему приговор и удалился к Роману, ожидая замены. Его отношение изменилось, и Теодориан-Карада и Черняну настаивали на том, что он должен оказать пассивное сопротивление—план состоял в том, что симпатизирующая третья партия, консерваторы-демократы, сформирует правительство и восстановит его на прежнем месте[45]. Затем низложенный епископ выступил с заявлением против Синода, отметив, что он не имеет права низложить его, не предав анафеме. Он также утверждал, что в силу румынских законов он несменяем со своего места в Сенате[42], а следовательно, и с места епископа. Он направил письмо протеста королю Каролю I[46] и обнародовал свою позицию в нескольких брошюрах и сборниках документов, некоторые из которых все ещё были напечатаны в 1912 году[47].

По разным сведениям, полиция была вызвана для налета на его епископский дворец, и его вывели из Рима под вооруженной охраной[48][49][24]. Феодориан-Карада утверждает, что Сафирин оставался епископом «столько, сколько хотел», и ушел только по собственной воле, «потому что устал»[45]. Согласно подробному отчету мемуариста Константина Бакалбаши, прокурор Антон Арион фактически приказал Сафирину освободить здание и вёл с ним переговоры в течение нескольких часов, пока епископ не признал поражение[50]. Примерно в то же самое время Кирическу уволили с учительской работы, его донос сочли актом шантажа[51].

Летом 1912 года Сафирин эмигрировал в Австро-Венгрию и поселился в Брашове[52]. Его епископское кресло занял епископ Каллист (Яломитяну). По словам Черняну, епископ Герасим остался без средств к существованию, «голодный и бездомный», но в 1913 году ему была назначена пенсия под вымышленным предлогом, что он добровольно ушёл со своего поста. Также в 1913 году консерватор-демократ Таке Ионеску, и простое большинство правящей коалиции, предлагали назначить его вожделенным епископом Рымникским, но весь Синод пригрозил уйти в отставку в знак протеста. Со своей стороны, епископ Герасим отказался от предложения, поступившего от короля Кароля, стать настоятелем образцового монастыря[37].

В начале мая 1914 года Сафирин вернулся в Рим вместе с Черняну и возобновил скромное существование в качестве переводчика церковной литературы с греческого языка[52]. В конце концов он удалился в район к северу от Бейле Олэнешти, в монастырь Фресинеи (который он восстановил во время своего епископства)[52], и прожил там всю оставшуюся жизнь[24]. Последние годы своей жизни он посвятил сочинению Псалтыри[37] и, будучи ещё студентом церковной литературы и исихазма, получил машинописный экземпляр «Добротолюбия». Эта рукопись позже была сохранена Думитру Стэнилоае и, возможно, использовалась в качестве справочного материала для его собственного издания Добротолюбия[53][54].

Епископ Герасим умер 14 февраля 1922 года. Епископ Виссарион (Пую), присутствовавший при его кончине, утверждал, что он «скончался как святой человек»[55]. Он был похоронен на монастырской земле, и его могилу позже посетил кающийся Афанасий[37]. По словам Сырбу, его случай остается в истории как один из немногих, когда румынский епископ открыто нападал на румынские правительственные структуры, проверяя таким образом пределы политической вовлеченности священнослужителя[56]. Теодориан-Карада описывал своего друга, «епископа Саффирину», как «чересчур ревностного монаха, с мышлением, возможно, более иудейским, чем христианским, но тем не менее человека»[37].

• Jean-Marie. La crise religieuse en Roumanie» (рум.) // Échos d’Orient. — 1910. — Т. 13, fasc. 80. — P. 48—50.
• Constantin Cernăianu. Biserica din Regat, 1908—1918 (Semnele timpului în Biserica noastră. Publicație specială pentru cazuri extraordinare) (рум.). — Bucharest: Apollo, 1920.
• Constantin Bacalbașa. Bucureștii de altă dată (рум.). — ed. a IIa. — Bucharest: Universul, 1936. — Т. IV.
• Mariu Theodorian-Carada. Efemeridele. Însemnări & amintiri: 1908—1928 (рум.). — Săbăoani: Serafica, 1937.
• Lucreția Angheluță, Salomeea Rotaru, Liana Miclescu, Marilena Apostolescu, Marina Vazaca. Bibliografia românească modernă (1831—1918). — Bucharest: Editura științifică și enciclopedică, 1996. — Т. IV: R-Z. — ISBN 973-27-0501-9.
• Leonidas Rados. Bursierii români de la Universitatea din Atena în secolul XIX: portretul unui grup // Anuarul Institutului de Istorie George Bariţ Cluj-Napoca. — 2006. — Т. XLV. — С. 83—112.
• Liliana Beu. Un proces de răsunet la început de secol XX: doi înalți ierarhi ajunși in fața justiției (рум.) // Buridava. — 2011. — Nr. 9. — P.  259—269.
• Ciprian-Marius Sîrbu. Episcopii Râmnicului și viața politică românească în perioada 1859–1918 (рум.) // Buridava. — 2012. — Nr. 10. — P. 162—187.