Воробьёв, Иван Егорович

Важные сведения о партизане И. Е. Воробьёве приводит в своих воспоминаниях сотрудник НКВД Г. И. Репин, который в сентябре 1943 был направлен за 300 километров в партизанскую бригаду № 8, дислоцированную под Островом. Совершенно случайно Репин попал в отряд Воробьёва:

Воробьёв рассказал нам свою историю. Родом он был из соседней деревни и, чтобы избежать отправки в Германию, поступил служить в волостную полицию. Но через полгода забрал у полицейских оружие и вместе со своей женой Шурой ушёл в лес. Действовал на свой страх и риск: разгромил два волостных управления, уничтожил немецкие документы — и все это вдвоем с женой! Местные жители прятали его от немцев; за его голову была назначена крупная награда. Весной 1943 года к нему присоединились ещё три человека, бежавшие из немецкого плена, а за лето вырос отряд. Примкнули к нему и трое партизан из нашей бригады, отставшие вместе с Ковалёвым[5].

По словам Г. И. Репина до февраля 1943 года отряд Воробьёва не имел связи с другими партизанскими объединениями, то есть это значит, что до этого времени он действовал автономно[5]. В Учётной карточке сказано, что с февраля 1943 по март 1943 служил командиром группы в отряде 8 партизанской бригады[9], это подтверждается и данными, что после февраля 1943 года Воробьёв вместе с группой единомышленников с захваченным у немцев оружием воевал вместе с псковскими партизанами[6]. К осени 1943 отряд представлял внушительную силу. «Отряд в пятьдесят два бойца среди бела дня действует в восемнадцати километрах от Пскова, и никто о нём не знает» — пишет Репин[5]. С марта по сентябрь 1943 командир 2-го партизанского отряда 5-го полка 8-й Ленинградской партизанской бригады[9]. Г. И. Репин находил, что у «воробьёвцев» «дисциплины никакой, сплошная махновщина. Ребята рослые, сильные, вооружены трофейными автоматами, есть и пулеметы, но гранат почти нет». Совместно с отрядом Воробьёва Репин участвовал в атаке на взвод немецких прожектористов вблизи села Черехи (пригород Пскова). После разгрома взвода Воробьёв оставил, как счёл Репин «по-мальчишески, хвастливо», записку: «Был, приду ещё! Воробьёв»[5].

Вскоре после этого Воробьёв перешёл со своим отрядом в деревню Горушка. В трёх километрах от Горушки в селе Назимово стояла часть батальона РОА во главе с бывшим старшим лейтенантом Красной Армии Н. В. Ждановым. Штаб этого батальона с командиром Ламсдорфом располагался в селе Шванибахово (около с. Красные пруды). По словам Репина Иван Воробьёв стал ключевой фигурой в операции по разложению этой части противника. Репину вместе с Воробьёвым удалось уговорить вернуться в часть 9 перебежчиков для того, чтобы подготовить переход других солдат. Вместе с Воробьёвым Репин идёт на встречу с Ламсдорфом и Ждановым. Встреча ничего не дала. Воробьёв решает, взяв со сбой двоих бойцов, ехать прямо в гарнизон РОА, чтобы узнать истинное настроение солдат. Он вернулся целым и невредимым со словами: «— Я там попросил выстроить солдат и такую речугу им толкнул! Думаю, солдаты пойдут к нам!». По разработанному вместе с Репиным плану 11 октября 1943 года Воробьёв с группой тщательно отобранных бойцов подходит к гарнизону. Готовый к переходу офицер Зуевич объявляет тревогу. Через две-три минуты солдаты уже на плацу. После этого из темноты вышел Воробьёв со своими бойцами, скомандовал: «Все строем и к партизанам, марш!». Одновременно перешло 152 бойца. После совещания Репина с Воробьёвым, решили, что командиром лучше всего назначить Жданова. Около 40 перебежчиков остались в отряде Воробьёва[5]. Из гарнизона были вывезены 3 станковых и 7 ручных пулеметов, 3 ротных миномета, 141 винтовка, 4 автомата, 21 тысяча русских и 9 тысяч немецких патронов, 180 гранат, 225 мин для миномётов[10] и 15 подвод другого имущества[11][12]. Участие Воробьёва в организации перехода власовцев на сторону партизан подтверждают и другие источники[11][13]. Поверивший Репину и Воробьеву старший лейтенант Н. В. Жданов позднее был арестован как «антисоветски настроенное лицо»[11].

С сентября 1943 по март 1944 года был назначен командиром полка 8 партизанской бригады[9]. В дневнике боевых действий 8-й Ленинградской партизанской бригады в оперативной сводке есть запись: «Отряд Воробьёва…21.10.1943 года в районе деревни Ланёва гора, 21 км юго-восточнее Пскова из засады уничтожил 2 грузовика и 9 солдат противника»[3]. Это были эстонские полицейские из 37-го охранного батальона[14]. Среди крупных операций, проведённых отрядом Воробьёва, разгромленный гарнизон противника в населённом пункте Будник[15]. В январе 1944 года отряд Воробьёва нанёс удар по магистрали Псков — Ленинград у разъезде Орлы[5] (или станции Большие Орлы)[15].

После освобождения Псковской области в связи с расформированием партизанских отрядов 19 апреля 1944 года Иван Воробьев был направлен на стрелково-пулеметные курсы, до 16 марта 1946 служил в Советской Армии[16]. Награждён медалями «Партизану Отечественной войны II степени», «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией»[3]. После демобилизации работал в Псковских советских и партийных органах.

21 июля 1948 года арестован «за службу в немецкой полиции, шпионскую деятельность и незаконное хранение оружия (без ссылки на закон)». 20 июля 1949 года приговорён ОСО при МГБ СССР на 25 лет лишения свободы по статьям 58-1"а" (измена родине, совершенная гражданскими лицами) (у Воробьёва при аресте был найден пистолет ТТ, однако, как следует из документов, в приговоре статья ч. 1 ст. 182 УК РСФСР (хранение огнестрельного оружия) не фигурировала)[6].

Этапирован в Экибастуз. Организует несколько побегов.

Убеждённый беглец! — это тот, кто ни минуты не сомневается, что человеку жить за решеткой нельзя[1]^:119

Так определяет А. И. Солженицын этот термин, изначально введённый другим «убеждённым беглецом» Г. П. Тэнно. В списке экибастузских убеждённых беглецов И. Е. Воробьёв занимает первое место.

Солженицын был свидетелем возвращения в лагерь Воробьёва и трёх соучастников его неудачного побега в конце августа 1950 года[6].

Из воронка вытолкнули четверых — избитых, окровавленных; двое спотыкались, одного тянули: только первый, Иван Воробьёв, шёл гордо и зло.[1]^:68

Это был прорыв на машине за зону с экибастузского известкового завода. Вооруженные ножами беглецы захватили ЗИС-150 вместе с шофёром, дав полный газ, прорвали проволочные заграждения[16]. В этом побеге кроме Воробьёва участвовали Николай Салопаев, Мартиросов и присоединившийся в последнюю минуту математик Редькин (а Г. П. Тэнно и Н. Жданок отказались)[1]^:137. Задержаны в 20 километрах от зоны[16].

26 января 1951 осуждён по ст. 58-14 (контр-революционный саботаж), 59-3 УК РСФСР и ст. 2 Указа от 4 июня 1947 к 25 годам лишения свободы[16].

2 ноября 1951 Воробьёв вместе с группой 5 человек снова ещё раз бежит с рабочего объекта Песчанлага на самосвале[1]^:138, захватив при этом бочку с 150—200 литрами бензина. Воробьев имел при себе командировочное удостоверение на имя старшего оперуполномоченного, заверенное поддельными штампом и печатью. 12 ноября 1951 года беглецы задержаны[16].

За этот побег осуждён 25 марта 1952 лагерным судом Песчанлага по ст. 58-14, ст. 72 ч. 1 (подделка удостоверений) УК РСФСР и ст. 2 Указа от 4 июня 1947 к 25 годам ИТЛ[16].

По мнению Солженицына, недостатком Воробьёва была чрезмерная для зэка открытость («На беду он не может принять тюремной окраски — приблатнённости, помогающей беглецу. Он сохранил фронтовую прямоту, у него — начальник штаба, они чертят планы местности и открыто совещаются на нарах. Он не может перестроиться к лагерной скрытости и хитрости, и его всегда продают стукачи») и то, что постоянно всё брал на себя и не мог в нужную минуту уступить более умелому, в частности, он не отдал руль захваченной машины профессиональному шофёру Николаю Жданку[1]^{:136, 137}.

8 сентября 1952 этапирован со штрафным Карагандинским этапом в Дудинку. В заключении в 3 (каторжном) лаг. отделении Горлага МВД СССР.

Уже в Горлаге был третий лагерный срок за подготовку группового побега из Норильска. У беглецов обнаружили белые простыни и наволочки для маскировки, запас продуктов, 6 фиктивных удостоверений и командировочных предписаний. Арестованы 30 сентября 1952 года. 9 декабря 1952 лагерный суд осудил Воробьёва на срок 10 лет по ст. 19-58-14 (намерение контр-революционного саботажа), ст. 72 ч. 1 УК РСФСР[16].

4 июня 1953 возглавил заключенных, отбивших Милова и И. Смирнова, которых заталкивали в камеру № 3 ШИЗО — «молотилку» (для избиения сотрудничавшими с администрацией уголовниками), при этом ранен ударом палки в голову охранником.

Во время Норильского восстания заместитель председателя забастовочного комитета Б. А. Шамаева в 3 л/о Горлага. Организовал в подвале барака кузницу, где изготавливали из оконных решеток пики и ножи. Комитет забастовщиков закрыл и опечатал кузницу. После чего Воробьев с Игнатьевым, Рудиком и Головко восстановил кузницу в другом бараке. 27 июля Воробьев вынес на обсуждение комитета свою программу, состоящую из двух частей: «Наши недостатки» и «Что делать». Он предлагал «перейти к агитации масс не в духе веры в Советское правительство, а в духе военной организованности и военной диктатуры». Программа отклонена, Воробьёва исключили из комитета за повторную организацию производства холодного оружия и другие действия, не согласованные с забастовочным комитетом[17]. После подавления восстания было найдено две сотни пик и 6 ножей, которые служили вещественными доказательствами на суде. Шамаев описывает, что в ночь на 4 августа перед подавлением восстания несколько заключенных по указанию уже исключенного из руководства Воробьева имитировали наличие у них автоматического оружия (муляж станкового пулемёта был сделан из трёхколёсного велосипеда (реквизит драмкружка) и швабры, накрытых бушлатом и т. п.)[18]. По мнению Шамаева такие действия могли спровоцировать охрану на применение огнестрельного оружия.

По сведениям оперотдела Горлага во время восстания в пошивочной мастерской 3 лаг. отделения для Воробьёва и его группы была изготовлена форма военнослужащих войск МВД, которую он и его сообщники были намерены использовать для побега во время суматохи при операции по подавлению забастовки[19].

23 октября 1953 арестован по обвинению по ст. 59-2 УК РСФСР. Помещён в Красноярскую тюрьму вместе с другими подследственными по делу о Норильском восстании в 3 л/о Горлага Б. А. Шамаевым, П. У. Тарковзаде, П. В. Миколайчуком, А. Д. Игнатьевым. 24 июля 1954 года Красноярским краевым судом приговорён к 25 лет ИТЛ (из них первые 10 лет тюремного режима и последующее поражение в правах сроком на 5 лет[20]) с поглощением неотбытого наказания по ранее вынесенным приговорам. Отбывал срок в Александровском централе (тюрьма № 5), где умер в конце 1954 от водянки, вызванной многочасовым избиением после подавления Норильского восстания 1953 года.