Воображаемые сообщества

Андерсон отмечает сложность определения нации как понятия и предлагает следующее определение в своей работе: «воображённое политическое сообщество, и воображается оно как что-то неизбежно ограниченное, но в то же время суверенное»[1].

Воображаемое сообщество отличается от реального сообщества, потому что оно не может быть основанным на повседневном общении его участников. Все сообщества крупнее первобытных деревень, объединённых контактом лицом-к-лицу (а может быть, даже и они), — воображаемые. Участники сообщества удерживают в своём сознании ментальный образ своего сходства. Нация является воображённой, «поскольку члены даже самой маленькой нации никогда не будут знать большинства своих собратьев-по-нации, встречаться с ними или даже слышать о них, в то время как в умах каждого из них живёт образ их общности»[1], — отмечает Андерсон.

Эти сообщества являются воображаемыми как нечто ограниченное и вместе с тем суверенное. Ограниченное — потому что нация всегда подразумевает существование других наций. Нация — это не всё человечество, и специфика её феномена именно в противопоставлении другим нациям. Суверенное — потому что нации всегда стремятся к автономии. Залог этой автономии — суверенное государство.

Кроме того, нации являются сообществом, потому что «независимо от фактического неравенства и эксплуатации, которые в каждой нации могут существовать, нация всегда понимается как глубокое, горизонтальное товарищество. В конечном счёте именно это братство на протяжении двух последних столетий дает многим миллионам людей возможность не столько убивать, сколько добровольно умирать за такие ограниченные продукты воображения»[1].

«Сообщества следует различать не по их ложности / подлинности, а по тому стилю, в котором они воображаются», — заключает Андерсон. В главной части своей работы он объясняет природу формирования наций. На рубеже XVIII—XIX веков в Америке и Европе был кризис религиозного мировоззрения, и идея нации стала для людей альтернативой. Книгопечатание стало объединять языки и людей, что также позволило укрепиться идеям отдельных наций, говорящих на разных языках. «И именно эти сочитатели, с которыми они были связаны печатью, образовали в своей секулярной, партикулярной, зримой незримости зародыш национально воображаемого сообщества», — пишет Андерсон.

По мнению Андерсона, возникновение наций стало возможно в результате изменившегося восприятия времени (Андерсон ссылается на концепцию «гомогенного и пустого времени» из «Тезисов о философии истории» Вальтера Беньямина) и появления печатного капитализма.

Разработка теории национализма Андерсона связана с его представлением о том, что ни марксистская, ни либеральная теория не способна дать адекватное объяснение этому явлению. Критикуя теорию национализма как теорию, которая опирается на вымысел, Бенедикт Андерсон начал работать над книгой, желая понять природу вооружённых конфликтов между коммунистическими режимами Китая, Вьетнама и Кампучии / Камбоджи в 1978—1979 гг.[3]

• Аппадураи, Арджун

• Anderson, Bendedict. Imagined Communities. — New. — London, New York: Verso, 2006. — ISBN 9781844670864.
  • Андерсон, Бенедикт. Воображаемые сообщества. — М.: Канон-Пресс-Ц, Кучково поле, 2001. ISBN 5-93354-017-3
• Исаев С. А. Рецензия на монографию: Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма / Пер. с англ. В. Николаева; вступ. ст. С. П. Баньковской. М.: Кучково поле, 2016. 416 с.

• Reimagined communities — критика теории Андерсона с марксистских позиций (англ.)