Василий Новый

Преподобный Василий подвергается бичеванию. Миниатюра из Жития Василия Нового. 50—60-е годы XVIII века

В молодости жил отшельником в пограничной области в Малой Азии.

Обросшего, в рубище, его увидели проезжавшие мимо посланники византийского императора Льва VI. Он был принят за лазутчика и около 896 года приведён в Константинополь. Император отправил его на допрос к своему приближённому патрикию Самоне[1][2]. На вопрос, кто он, святой отвечал только, что он пришелец и странник на земле[2]. Василий был подвергнут пыткам, но на все вопросы отвечал молчанием[1][2]. Самона спросил Василия: «Нечестивец, долго ли ты будешь скрывать, кто ты и откуда?» На это прозорливец ответил: «Нечестивыми следует называть тех, кто, подобно тебе, проводит жизнь во всякой нечистоте». После публичного обличения Самона велел повесить Василия вниз головой со связанными за спиной руками и ногами. Пытка была настолько жестокой, что очевидцы стали роптать на Самону. Когда после трёхдневного истязания подвижника сняли, он оказался жив и невредим. Это чудо Самона приписал волшебству и отдал Василия на растерзание голодному льву. Однако лев не тронул Василия и мирно улёгся у его ног[2]. Василий был выброшен в море, но чудесным образом спасён двумя дельфинами, которые подхватили и вынесли его на берег в предместье Константинополя, Евдоме[1][2].

Василий беседует с Иоанном и Еленой. Миниатюра из Жития Василия Нового. 50—60-е годы XVIII века

Василий вошёл в город, где около Золотых ворот встретил некоего Иоанна, страдавшего лихорадкой. Подвижник исцелил больного Именем Спасителя и по просьбе Иоанна поселился в его доме[1][2]. Затем он жил у примикирия Константина и братьев Гонгилиев.

Слух о его подвижнической жизни и чудесах распространился по городу, и к нему стали стекаться недужные и жаждущие духовного наставления[1]. Василий обладал даром прозорливости[1][2]. Он обличал грешников, обращая их на путь покаяния, предсказывал грядущие события[2]. За его советом приходили многие вельможи и даже члены императорской семьи[1].

Среди посещавших прозорливца был Григорий, ставший его учеником и впоследствии написавший подробное житие своего учителя[2]. Многие исследователи считают его мирянином, имевшим поместье близ фракийского города Редест[3], хотя из текста жития скорее следует, что этими землями владел господин Григория. В ряде списков жития Григорий прямо назван «мнихом» (монахом)[1].

Однажды в гостинице Григорий нашёл дорогой пояс, оброненный дочерью хозяина. Он утаил его с тем, чтобы продать, а деньги раздать нищим. Однако по пути домой вместе с другими вещами он потерял и пояс. Во сне он получил вразумление от Василия, показавшего ему разбитый горшок со словами: «Если кто украдет даже такую негодную вещь, будет наказан вчетверо. Ты утаил чужой пояс и будешь осуждён как вор. Ты должен возвратить найденное».

Когда скончалась прислуживавшая Василию Феодора, Григорий хотел узнать о её загробной жизни и часто просил подвижника открыть ему это. По молитвам Василия Григорий увидел во сне Феодору. Старица рассказала ему, как её душа после смерти проходила мытарства и как ей помогли молитвы Василия. Феодора канонизирована в лике преподобных как Феодора Цареградская. День памяти — 30 декабря (12 января)[2].

Василий преставился в глубокой старости и был погребён в обители Хартофилакса, около монастыря святых Флора и Лавра[1].

Русский паломник Антоний Новгородец сообщает, что мощи преподобного Василия в конце XII — начале XIII века находились в Хрисополе, и поясняет, что «той бо святый Василей о Страшнем Суде написал» (Книга Паломник. С. 38)[1].

Ученик Василия пишет его Житие. Миниатюра из Жития Василия Нового. 50—60-е годы XVIII века

Житие Василия Нового написано его учеником Григорием[1]. Существует также мнение, что вопреки рукописной традиции, приписывающей написание Жития Григорию, он не является автором этого произведения[4].

Житие содержит апокрифические Видение Григория о Страшном суде и пространный рассказ о посмертных мытарствах старицы Феодоры. Вторая часть оказала влияние на древнерусскую литературу и на иконографию Страшного суда[5].

В Житии нашли отражение события общественной и политической жизни Византии первой половины Х века: восстание Константина Дуки в 913 году, смерть императора Христофора Лакапина, вторжение венгров на Балканы, нападение русского флота на Константинополь в 941 году (часть Русско-византийской войны 941—944 годов)[1].

Со второй половины XVII века Житие Василия Нового, обладающее развитой и выразительной эсхатологией, приобретает большую популярность у старообрядцев, ожидавших скорого конца света и пришествия Антихриста. В XVII—XIX веках были созданы сотни списков произведения, в том числе большое количество лицевых. Многие из них включают десятки, а иногда и более сотни миниатюр[5].

В греко-грузинской рукописи XV века, в медальоне[6], представлено оглавное изображение Василия Нового (или преподобного Василия Декаполита) в мантии коричневого цвета, простоволос, седые, вьющиеся на концах волосы спадают на плечи, борода средней длины, клиновидная.

В «Ерминии» Дионисия Фурноаграфиота начала XVIII века, об облике Василия Нового сказано: «С проседью в курчавой бороде» (Ч. 3. § 13. № 47).

Житие Василия отразилось в пространном описании его облика в Филимоновском сводном иконописном подлиннике XVIII века: «подобием стар, лицем блед и сух от великого пощения, волосы терхавы и сединами цветый, брада аки Власиева, покороче и малость терховата, риза едина, ноги босы, подле его зверь лев пишется… образом странен и страшен, яко в пустыне воспитан, залием точию питаяся, ходя бос и худейшими одеян рубищами». «Руководство к писанию икон святых угодников Божиих» 1910 года, составленное В. Д. Фартусовым, предлагает изображать в руке святого хартию с его изречениями.

В русских минейных циклах образ Василия практически не встречается, поскольку его память приходится на празднование Собора архангела Гавриила, которому отдается предпочтение в изображении[7].

• BHG, N 263—264f;
• PG. 109. Col. 653—664;
• Веселовский А. Н. Разыскания в области русского духовного стиха // Сборник отделения русского языка и словесности. — 1889. — Т. 46. — С. 117—145; 1891. — Т. 53, № 6. — С. 185—213;
• Жития святых. Март. С. 501—552;
• Новаковић Б. Ст. Живот св. Василиjа Новог: Апокрифна легенда о животу с оне стране гроба по више српско-словенских рукописа // Споменик. Београд, 1895. Т. 29. С. 33—113;
• Вилинский С. Г. Житие св. Василия Нового в русской литературе. — Одесса, 1913. — Ч. 1 : Исследование; 1911. — Ч. 2 : Тексты (рец.: Истрин В. М. // Журнал Министерства народного просвещения. — 1914, июнь. — С. 365—369; сентябрь. — С. 179—208);
• Tarnanidis I. C. The Slavonic Manuscripts Discovered in 1975 at St. Catherine's Monastery on Mount Sinai. Thessal., 1988. P. 148-156;
• Дергачева И. В. Посмертная судьба и «иной мир» в древнерусской книжности. — М., 2004. — С. 205—326.

• Житие преподобного отца нашего Василия Нового // Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней свт. Димитрия Ростовского : 12 кн., 2 кн. доп. — М.: Моск. Синод. тип., 1903—1916. — Т. VII: Март, День 26. — С. 501.
• Сахаров В. Эсхатологические сказания и сочинения в древнерусской письменности и влияние их на народные духовные стихи. — Тула, 1879. — С. 166—192;
• Веселовский А. Н. Видения Василия Нового о походе русских на Византию в 941 году // Журнал Министерства народного просвещения. — 1889, январь. — С. 80—92;
• Батюшков Ф. Д. Спор души с телом в памятниках средневековой литературы. Опыт историко-сравнительного исследования. — СПб., 1891. — С. 77—84;
• Вилинский С. Г. К литературной истории Жития Василия Нового. — Одесса, 1907;
• Петров Н. Киевская искусственная литература XVII и XVIII вв., преимущественно драматическая. — Труды Киевской духовной академии. — 1909. — № 9. — С. 54—57;
• Истрин В. М. Летописные повествования о походах русских князей на Царьград // Известия Отделения русского языка и словесности Академии наук. — 1916. — Т. 21, кн. 2. — С. 215—236;
• Истрин В. М. Замечания о начале русского летописания // Известия Отделения русского языка и словесности Академии наук за 1921 г. — 1923. — Т. 26. — С. 70—75;
• Pesenti G. Un rifacimento greco-volgare della vita di san Basilio scritta da Gregorio asceta // BZ. 1929/1930. Bd. 30. P. 316—323;
• Шахматов А. А. Повесть временных лет и ее источники // Труды Отдела древнерусской литературы. — 1940. — Т. 4. — С. 69—72;
• Grégoire H., Orgels P. L'invasion hongroise dans la «Vie de S. Vasile le Jeune» // Byz. 1954. T. 24. P. 147—156;
• Costa-Louillet da G. Saints de Constantinople // Byz. 1954. T. 24. P. 492—511;
• Половой Н. Я. К вопросу о первом походе Игоря против Византии (Сравнительный анализ русских и византийских источников) // Византийский временник. — 1961. — Т. 18. — С. 85—95, 100—104;
• Творогов О. В. Повесть временных лет и Хронограф по великому изложению. — Труды Отдела древнерусской литературы. — 1974. — Т. 28. — С. 108—113;
• Nasrallah J. Histoire du mouvement littéraire dans l'église melchite du Ve au XXe siècle. Louvain, 1979. P. 211;
• ᾿Αγγελίδη Χ. ῾Ο Βίος τοῦ ὁσίου Βασιλείου τοῦ Νέου. ᾿Ιωάννινα, 1980;
• Rydén R. The Life of St. Basil the Younger and the Date of the Life of St. Andreas Salos // Okeanos: Essays Presented to I. Ševčenko on his 60th Birthday. Camb., 1984. P. 568—577;
• Творогов О. В. Житие Василия Нового // Словарь книжников и книжности Древней Руси : [в 4 вып.] / Рос. акад. наук, Ин-т рус. лит. (Пушкинский Дом) ; отв. ред. Д. С. Лихачёв [и др.]. — Л. : Наука, 1987—2017. — Вып. 1 : XI — первая половина XIV в. / ред. Д. М. Буланин, О. В. Творогов. — 1987. — С. 142—143;
• Kazhdan A. Basil the Younger // ODB. Vol. 1. P. 270—271;
• Иванов С. А. Византийское юродство. — М., 1994. — С. 85—86, 137, 186;
• Goldfrank D. M. Who Put the Snake on the Icon and the Tollbooths on the Snake?: A Problem of Last Judgment Iconography // HUS. 1995. Vol. 19. P. 180—199;
• Вознесенский А. В. Старообрядческие издания XVIII — начала XIX в. — СПб., 1996;
• Михайлычева (Пентковская) Т. В. Лексические данные Жития Василия Нового : (К проблеме локализации древнейшего славянского перевода) // Труды молодых ученых : Лингвистика. — М., 1998. — С. 129—154;
• Samir Kh. La version arabe melkite du roman d'Alexandre du Pseudo-Callisthène // ByzF. 1999. Bd. 25. S. 61;
• Vilinbahova T. L'immagine della morte nell'arte della Russia antica // Humana Fragilitas: I temi della morte in Europa tra Duecento e Settecento / A cura di A. Tenenti. Clusone, 2000. P. 259—260;
• Буслаев Ф. И. Изображение Страшного Суда // Буслаев Ф. И. Древнерусская литература и православное искусство. СПб., 2001. С. 191—193;
• Викторов В. В. Сербский список Жития Василия Нового конца XIV — начала XV (?) в. из собрания П. И. Севастьянова в РГБ // Румянцевские чтения, 2003. — М., 2003. — С. 32—35;
• Пентковская Т. В. Извлечения из жития Василия Нового в составе Пролога // ДРВМ. — 2003. — № 4 (14). — С. 53—54;
• Пентковская Т. В. Древнейший славянский перевод Жития Василия Нового и его греческий оригинал // Византийский временник. — 2004. — Т. 63 (88);
• Ануфриева Н. В. О лицевых списках «Жития Василия Нового и Григориева видения» : к постановке проблемы // Уральский сборник. История. Культура. Религия. — Екатеринбург, 2009. — Вып. 7. В 2-х ч. — Ч. 2. — С. 154—168;
• Ануфриева Н. В. Об особенностях бытования «Жития Василия Нового и Григориева видения» в средневековых книжных традициях // Вестник музея «Невьянская икона». — Вып. 3. — Екатеринбург, 2010. — С. 161—232.

• Гудков Алексей. «Лица» судного дня: иллюстрированные рукописи «Жития Василия Нового». Русская вера. 2018.