Бут, Джуниус Брутус

В 1821 году Бут эмигрировал в Соединённые Штаты Америки вместе с Мэри Энн Холмс, цветочницей, бросив жену и маленького сына. Бут и Холмс утверждали, что поженились в том же году[3] и поселились в 1822 году близ Бел-Эйра, штат Мэриленд. Долгие годы они жили в купленном Бутом бревенчатом домике, который перевезли на 150 акров и побелили. Незадолго до своей смерти он начал строить гораздо более величественный дом, который назвал Тюдор-Холл. Он был внесён в Национальный реестр исторических мест в 1973 году.[4]

Бут был быстро приглашён на роль Ричарда III, и менее чем за год Бут стал самым выдающимся актером в Соединённых Штатах. Критик Уильям Уинтер утверждал: «За ним следили как за чудом. Упоминание его имени возбудило энтузиазм, который не мог пробудить никто другой». Он начал 30-летнюю актёрскую карьеру, которая сделала его знаменитым по всей стране. Бут побывал в таких городах, как Балтимор, Бостон и Нью-Йорк.

Сохранилась история, впрочем, согласно некоторым источникам, недостоверная, состоящая в том, что Джуниус Брутус Бут был прославлен за исполнение «Ореста» на французском языке в Новом Орлеане. Театральный менеджер Ноа Ладлоу, который в то время выступал вместе с Бутом в Американском театре в Новом Орлеане, рассказывает о реальных событиях, начиная со страницы 230 своих мемуаров «Драматическая жизнь как я её нахожу», и заключает: «поэтому я считаю историю мистера Бута, исполнившего „Ореста“ на французском языке, на французской сцене, в целом ошибкой, возникшей из-за того, что он сыграл этого персонажа во французском театре Нового Орлеана в 1822 году, но на английском языке».[5] Дочь Бута Азия написала, что её отец свободно говорит по-французски, и процитировала рецензию на эту тему. Однако рецензенты не забывали о том, что французское произношение Бута было далеко не идеальным.[6] В 1823 году Бут исполнил роль в Нью-Йорке в английской адаптации Эмброуза Филипса с Мэри Энн Дафф в роли Гермионы.

Слева направо: Сыновья Бута, Джон, Эдвин и Джуниус-младший в постановке Юлий Цезарь

В 1825—1826 и 1836—1837 годах Бут совершил турне по своей родной Англии. На второе из них он взял с собой всю свою семью. Во время их пребывания в Англии один из его детей, Генри Байрон, заболел оспой.

К 1831 году он стал менеджером театра Адельфи в Балтиморе. Его признание продолжало расти на протяжении всей его жизни; Уолт Уитмен описал его как «величайшего гистриона [sic] современности». Хотя его отношения с Мэри Энн Холмс, его предполагаемой женой, были относительно счастливыми, четверо из их детей умерли, трое в том же году (1833), когда произошла эпидемия холеры. Кроме того, он страдал алкоголизмом, который сказывался на всей семье.

Алкоголизм Бута также приводил к тому, что он становился всё более непредсказуемым и безрассудным. Он бросал реплики, пропускал сцены и создавал хаос на сцене. Во время исполнения «Гамлета» Бут внезапно покинул сцену, где играл с Офелией, взбежал по лестнице и сидел на заднем плане, кукарекая, как петух, пока его не забрал менеджер. Однажды его пригласили на аншлаговое представление в Ричмонде, а потом он на несколько дней исчез из города. В конце концов его нашли с «оборванными, одурманенными негодяями, величайшего актёра на американской сцене».

Алкоголизм и жестокость Бута часто вызывали проблемы на сцене во время его выступлений. В нескольких случаях, когда он играл заглавного персонажа в Ричарде III, актёр, игравший графа Ричмонда, бежал со сцены, когда Бут становился слишком агрессивным во время их дуэльной сцены. Однажды вечером, когда Бут выступал в роли Отелло, актрису, игравшую Дездемону, пришлось спасать другим актёрам, когда Бут попытался действительно задушить её подушкой.[7]

Вскоре Бут стал настолько ненадёжен, что его пришлось запереть в гостиничном номере с дежурным охранником. Часто он всё же находил способ сбежать, чтобы выпить в ближайшей таверне. Однажды, когда директор театра запер Бута в своей гримёрке перед спектаклем, Бут подкупил служащего сцены, чтобы тот вышел и купил бутылку виски. Пока служащий сцены стоял за дверью, Бут просунул в замочную скважину соломинку для питья и отхлебнул виски из бутылки.[8]

Бурное поведение Бута за сценой тоже было примечательным. В Чарльстоне в 1838 году Бут был настолько пьян, что напал на своего друга Тома Флинна с кочергой для камина. Чтобы защититься, Флинн ударил Бута по лицу, сломав ему нос и навсегда изменив профиль актёра и его голос.[8]

В 1835 году Бут написал письмо президенту Эндрю Джексону, требуя помиловать двух пиратов. В письме он угрожал убить президента. Хотя в начале того же года на президента также могла быть совершена реальная попытка убийства, письмо считалось мистификацией, пока анализ почерка письма, написанного через несколько дней после угрозы, не привёл к выводу, что письмо на самом деле было написано Бутом.[9] Бут извинился перед Джексоном, хотя, поскольку он и Джексон были друзьями, «угроза», вероятно, была неуклюжей попыткой Бута пошутить.[10] Спустя десятилетия сын Бута, Джон Уилкс, убил президента Авраама Линкольна.[11]