Бранд, Йоэль

Европа, оккупированная нацистской Германией, 1941—1942

Бранд был седьмым ребёнком в еврейской многодетной семье, которая жила на территории Бестерце-Насода, (Трансильвания, впоследствии часть Австро-Венгрии, теперь — Румынии). Его мать была дочерью местного банкира, а отец — основателем телефонной компании в Будапеште. Дед по отцовской линии владел почтамтом в Мукачево[6].

Когда Йоэлю исполнилось четыре года, cемья переехала в Эрфурт (Германия)[6]. До 1923 года Бранд учился в школе, а в возрасте 19 лет отправился к своему дяде в Нью-Йорк, где начал «карьеру» в качестве мойщика посуды, дорожного рабочего и шахтёра. Он служил матросом в Коминтерне, побывал на Гавайях, Филиппинах, в Южной Америке, Китае и Японии. В 1930 году Бранд вернулся в Эрфурт, где его отец основал новую телефонную компанию. Работая в компании отца, он стал активистом Коммунистической партии Тюрингии[7].

30 января 1933 года Адольф Гитлер (1889—1945) был приведён к присяге в качестве канцлера Германии, а 27 февраля, незадолго до поджога Рейхстага Бранда арестовали. В 1934 году он вышел на свободу и работал в компании своего отца[7]. Присоединившись к марксистско-сионистской партии Поалей Цион, Бранд стал вице-президентом её штаб-квартиры в Будапеште. В те годы деятельность Еврейского национального фонда была направлена на организацию репатриации евреев в Палестину[8].

В 1935 году Бранд женился на Хэйналке "Хэнси" Хартманн (1912—2000). В Будапеште они открыли фабрику трикотажной одежды и перчаток, на которой по прошествии нескольких лет работали более 100 человек. Бранд познакомился со своей женой на одном из собраний группы евреев, желающих переехать в Палестину, чтобы работать в кибуцах. Однако, планы Бранда изменились, поскольку он должен был помогать своей матери и трём сестрам, бежавшим из Германии в Будапешт[9].

Нелегальная сионистская деятельность Бранда началась в июле 1941 года, когда во время Каменец-Подольских депортаций были арестованы сестра и зять Хэнси. Венгерское правительство отправило 18 000 евреев, которые не смогли доказать своё венгерское гражданство, в оккупированную немцами Украину; 14 000—16 000 из них были расстреляны эсэсовцами. Чтобы освободить родственников жены, Йоэль подкупил офицера венгерской контрразведки[10].

В операции по освобождению участвовали соратники Бранда по партии Поалей Сион, в том числе адвокат и журналист из Клужа Рудольф Кастнер (1906—1957), а также инженер Отто Комоли (1892—1945). В январе 1943 года группа, которой руководил Комоли, стала называться Комитетом помощи и спасения[11][n 1]. Комитет занимался сбором средств, снабжением еврейских беженцев поддельными документами, поддержкой контактов с разведывательными органами, организацией встреч на конспиративных квартирах[12]. В ходе судебного процесса над Адольфом Эйхманом Бранд свидетельствовал, что в период 1941—1944 гг. члены этой организации помогли 22 000—25 000 евреям перебраться из Германии в Венгрию[8].

Одним из доверенных лиц Комитета, нелегально доставлявших письма и деньги в Краковское гетто, был Оскар Шиндлер (1908—1974)[13]. В ноябре 1943 года во время визита Шиндлера в Будапешт члены Комитета узнали, что он подкупил нацистских офицеров с целью трудоустройства еврейских беженцев на своей фабрике в Польше, которую основал для спасения их жизней[14].

Не встретив сопротивления, в воскресенье 19 марта 1944 года нацистские войска вторглись в Венгрию. После того, как в 1941 году Венгрия аннексировала часть Румынии, Югославии и Чехословакии, в стране проживали 725 000 евреев, а также более 60 000 евреев, принявших христианскую веру и других, которых, по свидетельству израильского историка, одного из ведущих специалистов по Холокосту Иегуды Бауэра, нацисты считали евреями. Большинство из них придерживались либеральных взглядов и были полностью ассимилированы; около 30 процентов были приверженцами ортодоксального иудаизма, и лишь незначительное меньшинство — сионистами[15].

Немецкий танк в Будапеште, октябрь 1944‏ года

Распространявшиеся на еврейское население ограничения действовали ещё до вторжения, и среди них — запрет вступать в брак с представителями христианской веры[15]. Американский историк Рэндольф Брэхем писал, что после вторжения немецких войск венгерское правительство немедленно инициировало процесс изоляции евреев от остального сообщества. С 5 апреля 1944 года евреи в возрасте старше шести лет должны были носить «жёлтый знак» Звезды Давида размером 10 х 10 см. Им запретили пользоваться телефоном; владельцы автомобилей или радио обязаны были декларировать ценность своего имущества. Еврейские гражданские служащие, журналисты и юристы были уволены; неевреям не разрешалось работать в еврейских домохозяйствах. Книги еврейских авторов изымались из библиотек, дальнейшая публикация их произведений была под запретом[16].

Бранд скрывался в доме Йозефа Виннигера, курьера немецкой военной разведки, который предоставлял ему информацию о еврейских беженцах; Кастнер и Комоли также были вынуждены предпринимать меры осторожности[17]. Для того, чтобы установить контакт с нацистами, Комитет предложил посреднику 20 000$ в обмен на организацию встречи с одним из помощников Эйхмана гауптштурмфюрером СС Дитером Вислицени[18] (1911—1948).

Рудольф Кастнер[19] в студии Коль Исраэль, начало 1950-х гг.

Почётный профессор истории Элонского университета (США), cпециалист в области международного уголовного права и Холокоста, Дэвид Кроу пишет, что к 1944 году нацистская партия обрела экономическую и правовую силу благодаря разграблению еврейских предприятий, присваиванию еврейской собственности и использованию рабского труда узников концлагерей[20]. Члены Комитета предприняли несколько попыток использовать коррумпированность СС. Так, в 1942 году, чтобы приостановить депортацию евреев из Словакии, Гизи Флейшман (1894—1944) и раввин Хаим Вейссмендл (1903—1957) предложили Дитеру Вислицени 20 000$ (вопрос о том, была ли взятка причиной приостановки депортации, является спорным)[21].

В ноябре того же года Флейшман и рабочая группа отряда Хаима Вейссмендла предложили более амбициозный вариант, известный как План Европа или Гросс-план. Он заключался в том, чтобы подкупить высокопоставленных офицеров СС с помощью денег, присланных евреями, живущими за рубежом, прежде всего в США, и, таким образом, остановить депортацию в Польшу. В связи с этим рассматривались различные предложения суммы взятки, в том числе 2—3 млн долл. Однако, план потерпел неудачу, поскольку в августе 1943 года о нём стало известно Гиммлеру[22].

Активисты Комитета помощи и спасения решили обратиться к Вислицени, чтобы он помог найти эсэсовцев, которые, как впоследствии писал Кастнер, «согласились бы на переговоры об ограничении антиеврейских мер на экономической основе»[23]. 5 апреля Бранд и Кастнер встретились с Вислицени. Они выразили свою готовность продолжить переговоры при участии Флейшмана и заплатить 2 млн долл., включая аванс 200 000$. Были названы условия: запретить создание гетто, отменить все депортации, массовые казни и погромы в Венгрии и разрешить выехать всем евреям, имеющим иммиграционные сертификаты (выданные официальным британским правительством), в Палестину. Вислицени получил 200 000$, однако заявил, что 2 млн долл. может быть не достаточно. Он обещал, что во время переговоров не будет никаких депортаций и еврейской общине не будет причинён вред, а также отменил для некоторых членов Комитета необходимость подчиняться антиеврейскому закону, запрещающему пользоваться автомобилем и телефоном[24].

Адольф Эйхман. После войны был взят в плен в Аргентине сотрудниками Моссада. Осуждён и казнён в Иерусалиме 31 мая 1962 года.

25 апреля, после встречи с Вислицени, Бранд получил сообщение о том, что оберштурмбанфюрер СС Адольф Эйхман (1906—1962) желает с ним встретиться[25]. Эйхман прибыл в Будапешт в качестве главы зондеркоманды, осуществлявшей надзор за депортацией евреев[26]. Встреча была назначена в условленном месте, в кафе Opera, откуда в сопровождении эсэсовцев Бранд должен был прибыть в отель Majestic, где располагалась штаб-квартира Эйхмана[27].

На заседании также присутствовал Курт Бехер (1909—1995), эмиссар рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера (1900—1945)[28]. Позволяя себе тон, который напоминал Бранду «грохот пулемета», Эйхман предложил продать один миллион евреев, но не за деньги, а за товары и продовольствие из других стран[29]:

Я уже навёл справки о вас и ваших людях и убедился в вашей готовности осуществить сделку. Поэтому я готов продать вам один миллион евреев … Товары — за кровь, кровь — за товары. Вы сможете вывезти этих евреев с любой выбранной вами территории — из Венгрии, Польши, Остмарка, Терезиенштадта, Освенцима, откуда угодно[30].

Эйхман заявил, что «обсудит это предложение с Берлином», а тем временем Бранд должен будет «решить, какие виды товаров он в состоянии предложить». Когда Эйхману был задан вопрос о гарантиях, он сослался на то, что должен начать переговоры с союзниками, однако, готов организовать Бранду поездку за рубеж. Бранд предпочёл Стамбул, где у одного из членов Комитета был налажен контакт с Еврейским агентством. Впоследствии он рассказывал, что выходя из отеля, чувствовал себя «полным идиотом»[31].

Венгерские евреи прибывают в Освенцим[32][33].

Несколько дней спустя Эйхман снова встретился с Брандом. В этот раз на встрече присутствовал Герхард Клагес (1902—1944), известный также как Отто Клагес, начальник службы безопасности Гиммлера в Будапеште. Участие Клагеса означало, что предложение Бранда обсуждалось тремя старшими офицерами Гиммлера — Эйхманом, Бехером и Клагесом[34]. Клагес вручил Бранду 50 000$ и 270 000 швейцарских франков, которые были переправлены с помощью членов Комитета (при посредничестве шведского посольства в Будапеште) в Швейцарию[35].

Эйхман сообщил Бранду, что ему потребуется 10 000 новых грузовиков для дивизии «ваффен-СС» на Восточном фронте. За каждую сотню евреев он требовал 200 тонн чая, 200 тонн какао, 800 тонн кофе и 2 000 000 кусков мыла. Эйхман заявил также, что если Бранд вернётся из Стамбула с положительным ответом союзников, он отпустит 10 процентов от одного миллиона человек, так что за каждые 1000 грузовиков будут освобождены 100 000 евреев[36].

Неизвестно, назначил ли Эйхман точную дату возвращения Бранда в Будапешт. Бауэр отмечает, что в различных интервью Бранд подчёркивал, что ему отводили «столько времени, сколько потребуется» или от одной до трёх недель[34]. Ханси Бранд свидетельствовала на процессе Эйхмана, что во время отсутствия Бранда она и её дети должны были оставаться в Будапеште в качестве заложников[37]. Бранд и Эйхман встречались ещё несколько раз. Последняя встреча состоялась 15 мая 1944 года, когда началась депортация. В период до 8 июля 1944 года 437 402 человека, почти все евреи, которые проживали вне городов Венгрии, были депортированы в Освенцим. 147 поездов увозили по 12 000 человек в день. Большинство из них погибли в газовых камерах[38].

‏Венгерский юденрат передал с Брандом рекомендательное письмо для Еврейского агентства. Бранда сопровождал Банди Гросс (настоящее имя — Андор Гросс), венгр, который работал на венгерскую и немецкую военные разведки. Гросс направлялся в Стамбул в качестве директора венгерской транспортной компании[39]. 17 мая, во время путешествия из Будапешта в Вену, Бранда и Гросса сопровождала охрана СС, а на ночь они остановились в гостинице, зарезервированной для немецких офицеров[40].

Впоследствии Гросс признался, что миссия Бранда была прикрытием его собственной легенды. По словам Гросса, о встрече между высокопоставленными немецкими и американскими должностными лицами или англичанами, которая должна была состояться в нейтральной стране с целью мирного посредничества между немецкой Службой безопасности и западным альянсом, ему сообщил Клагес[40].

В Вене Бранд получил немецкий паспорт на имя Юджина Бэнда. 19 мая он телеграфировал в Еврейское агентство в Стамбуле о своем прибытии в составе немецкой дипломатической миссии[41]. По свидетельству Пола Роуза, Бранду не было известно о том, что депортация в Освенцим уже началась.[42].

В ответной телеграмме Еврейского агентства сообщалось, что «Хаим» встретится с Брандом в Стамбуле. Будучи убежденным в важности своей миссии, Бранд решил, что «Хаим» — это не кто иной, как Хаим Вейцман (1874—1952), президент Всемирной сионистской организации, впоследствии первый президент Израиля. На самом деле, человек, с которым ему предстояло встретиться, был Хаим Барлас, руководитель стамбульской группы сионистских эмиссаров[41]. Однако, не говоря уже об отсутствии Барласа, не была приготовлена даже виза, а Бранд оказался под угрозой ареста и депортации. Он расценил это как первое предательство со стороны Еврейского агентства[43]. Бауэр утверждает, что Бранд и тогда, и позже не понимал позицию Еврейского агентства. Однако, его паспорт был на имя Юджина Бэнда, и этого было достаточно, чтобы вызвать недоумение[41].

Банди Гросс разъяснил ситуацию с визой, и мужчины были доставлены в отель, где встретились с делегатами Еврейского агентства[44]. Бранд был в ярости от того, что Еврейское агентство не допустило для участия в переговорах о сделке никого, чей достаточно высокий ранг соответствовал бы важности миссии[45]. Для встречи с Брандом Еврейское агентство направило в Стамбул Моше Шарета (1894—1965), руководителя своего политического отдела, а впоследствии второго премьер-министра Израиля. Бранд передал представителям Еврейского агентства план Освенцима (вероятно, из Протоколов Освенцима) и потребовал уничтожить газовые камеры, крематории и железнодорожные пути. Дискуссии привели его в уныние и депрессию. Он писал, что делегаты не понимали, насколько опасно промедление, и сосредоточились в основном на внутренней политике и еврейской эмиграции в Палестину, а не на заклании в Европе: "[Они] были, несомненно, достойными людьми; … но им не хватало осведомлённости в том, насколько критическим был период истории, в котором они жили. Они не смотрели смерти в лицо изо дня в день, как это делали мы в Будапеште … "[46].

Детали соглашения и встречные предложения обсуждались Стамбулом, Лондоном и Вашингтоном. В надежде замедлить депортацию Еврейское агентство и Бранд хотели, чтобы союзники не оставили немцам ни единого шанса[47].

Концентрационный лагерь Освенцим

Бранд получил документ Агентства, датированный 29 мая 1944 года, в котором сообщалось, что за каждые 1000 еврейских эмигрантов в Палестину предлагается 400 000$, за 10000 еврейских эмигрантов в нейтральные страны, такие как Испания, — 1 млн швейцарских франков, и 10 000 швейцарских франков в месяц, если депортация прекратится. С позволения СС союзники готовы доставить в концентрационные лагеря продукты питания, одежду и лекарства для евреев, те же поставки будут сделаны для нацистов. Роуз пишет, что соглашение было составлено только для того, чтобы Бранд привёз в Будапешт хоть какой-нибудь результат[48].

29 и 31 мая он телеграфировал о соглашении своей жене (и тем самым, Эйхману), однако, никакого ответа не последовало. В период с 27 мая по 1 июня Рудольф Кастнер и Хэнси Бранд были арестованы венгерскими национал-социалистами. Они получили телеграммы, когда были освобождены, однако, Эйхман отказался прекратить депортацию[49][50].

Моше Шарет, в 1931—1948 гг. глава политического отдела Еврейского агентства, впоследствии второй премьер-министр Израиля.

В Стамбуле Бранду сообщили, что Моше Шарету не удалось получить визу в Турцию[51]. Представители Еврейского агентства просили Бранда встретиться с ним в Алеппо, на сирийско-турецкой границе. Бранд был против; регион находился под британским контролем, и он полагал, что британцы будут допрашивать его. Однако, по мнению Агентства, опасности никакой не было, и в сопровождении двух делегатов он всё же отправился на эту встречу[52].

В поезде к Бранду подошли двое представителей ревизионистско-сионистской партии Hatzohar, возглавляемой Зеэвом Жаботинским, и партии религиозных ортодоксов World Agudath Israel. Они предупредили, что британские спецслужбы собираются арестовать его в Алеппо: «Англичане не являются нашими союзниками в этом вопросе»[53]. 7 июня, сразу же по прибытии в Алеппо, люди в штатском затолкали Бранда в джип, который поджидал прибытия поезда[54].

Британцы отвезли Бранда на виллу, где в течение четырёх дней пытались воспрепятствовать его встрече с Моше Шаретом. Бауэр пишет, что 11 июня благодаря настойчивости Шарета, встреча Бранда с разведгруппой Еврейского агентства всё же состоялась. Обсуждение длилось несколько часов[55]. 27 июня Шарет написал в своём дневнике: «Выражение моего лица, должно быть, было немного скептическим, когда он сказал: „Пожалуйста, поверьте мне: они убили шесть миллионов евреев, и только два миллиона остались в живых“.»[56]. В конце встречи Шарет предупредил Бранда о том, что англичане добиваются его невозвращения в Будапешт. Бранд отреагировал нервным срывом[57].

Бранд был доставлен в Каир, где в течение нескольких недель его допрашивали британцы. 22 июня он дал интервью Ире Хиршман (1901—1989) из Американского Военного Совета по делам беженцев. Несмотря на то, что усилия Бранда не привели к требуемому результату, Хиршман оценила его деятельность положительно[58]. В знак протеста против своего содержания под стражей Бранд объявил 17-дневную голодовку[59].

Пермьер-министр Уинстон Черчилль, 11 июля 1944 года отвергнувший предложение сделки[60].

Англичане, американцы и Советский Союз обсудили предложение. 26 июня министр иностранных дел Великобритании (позже премьер-министр) Энтони Иден (1897—1977), написал записку с изложением возможных вариантов[61]. Британцы были убеждены, что имеют дело с обманом, свойственным Гиммлеру, возможно, с попыткой выступить посредником в процессе мирных переговоров без участия Советского Союза. Если бы сделка имела успех, и сотни тысяч евреев Центральной Европы были бы освобождены, возможно, это остановило бы не только воздушные, но и наземные военные операции союзников. Бауэр считает, что Великобритания опасалась того, что Гиммлер мог превратить евреев в живые щиты, столь необходимые для укрепления мощи в борьбе с Красной Армией[62].

Американцы были более открыты для переговоров. Противоречие между ними и англичанами, как утверждает Бауэр, заключалось в обеспокоенности масштабами еврейской иммиграции в Палестину, находившуюся в то время под британским контролем[63]. Кроме того, озабоченность вызывал эффект возможной еврейской иммиграции в Великобританию или США[64].

1 июля Энтони Иден внёс встречное предложение, однако, оно сводилось, как пишет Бауэр, «к смехотворному минимуму». Иден сообщил американскому правительству, что англичане разрешат Бранду вернуться в Будапешт, если он предложит Эйхману отправить, соблюдая меры безопасности, 1500 еврейских детей в Швейцарию и 5000 детей из Болгарии и Румынии — в Палестину, при необходимом условии гарантий безопасности, которые Германия обеспечит для судов, перевозящих еврейских беженцев. Однако, о том, что он готов предложить взамен, не упоминалось[65]. 11 июля премьер-министр Уинстон Черчилль окончательно отверг это предложение и ответил Идену, что убийство евреев было «пожалуй, величайшим и самым ужасным из когда либо совершенных преступлений», поэтому «переговоры любого рода по этому вопросу не уместны». О миссии Бранда он писал: «Проект выдвинут очень сомнительным источником и носит неопределённый характер. Я не намерен воспринимать его всерьёз»[60].

При содействии англичан детали предложения Эйхмана проникли в средства массовой информации. 19 июля 1944 года, за день до покушения на Адольфа Гитлера, New York Herald Tribune сообщила, что в Турции два эмиссара венгерского правительства предложили спасти венгерских евреев в обмен на британские и американские фармацевтические препараты и транспорт для немецкой армии[66]. Лондонская Таймс назвала эту несостоявшуюся сделку «одним из самых отвратительных» эпизодов в истории войны, попыткой «шантажа, дезинформации и раскола» союзнического альянса, а также «фантазией нового уровня и самообманом»[67].

Накануне утечки информации массовая депортация венгерских евреев прекратилась. В середине июня, после того, как были опубликованы части Протокола Освенцима (Auschwitz Report) с описанием использования газовых камер, Еврейское агентство в Женеве телеграфировало в Лондон с просьбой о привлечении к уголовной ответственности всех венгерских министров. Текст телеграммы был перехвачен и передан регенту Венгрии Миклошу Хорти, который своим приказом от 7 июля отменил все депортации[68].

5 октября 1944 года англичане освободили Бранда. Он заявил, что вследствие запрета, наложенного англичанами на его возвращение в Венгрию, вынужден будет уехать в Палестину. Оспаривая эту позицию, Бауэр пишет, что Бранд просто боялся возвращаться в Будапешт, поскольку был убеждён, что нацисты убьют его[69].

Генрих Гиммлер. Бауэр утверждает, что Эйхман неохотно согласился стать его посланником на переговорах с Брандом.

Министру иностранных дел Германии Иоахиму фон Риббентропу (1893—1946), по-видимому, не было известно о предложении. 20 июля 1944 года он послал запрос бригадефюреру СС Эдмунду Веезенмайеру (1904—1977) и получил ответ, что Бранд и Гросс отправлены в Турцию по приказу главы СС Генриха Гиммлера. После войны, на допросе, Эйхман подтвердил, что распоряжение поступило от Гиммлера. То же самое констатировал и офицер СС Курт Бехер: «Гиммлер приказал мне взять у евреев всё, что возможно, и обещать им всё, что угодно, определив наши гарантии как „совсем другой вопрос“»[70].

Бауэр пишет, что эти «чрезвычайно неэффективные переговоры вызывали недоумение всех наблюдателей». Он утверждает, что Эйхман хотел не продавать, а убивать евреев, однако, вместо этого он вынужден был играть роль посланника Гиммлера. В мае 1944 года, в тот день, когда Бранд уехал из Германии в Стамбул, Эйхман отправился в Освенцим, куда должны были прибыть эшелоны с евреями из Венгрии. Когда начальник лагеря, оберштурмбанфюрер Рудольф Хесс (1901—1947) пожаловался ему на трудности, связанные с «обработкой таких больших количеств заключённых», Эйхман приказал немедленно отправить всех вновь прибывших в газовые камеры, минуя этап «селекции». Таким образом, он не собирался прекращать убийства до тех пор, пока Бранд не вернётся из Стамбула[71].

С точки зрения Бауэра, присутствие на одном из заседаний эсэсовца Герхарда Клагеса означало, что Гиммлер был сконцентрирован на секретных мирных переговорах. Бранд и Гросс прибыли в Стамбул всего за два месяца до покушения на Адольфа Гитлера (попытка была предпринята 20 июля 1944 года). Гиммлер знал о готовящемся покушении, однако, он понятия не имел, где и когда это произойдёт. Бауэр не исключает, что в случае смерти Гитлера, Гиммлер, используя агентов невысокого ранга, возможно, хотел бы стать посредником в мирном процессе, а если бы Гитлер выжил, мог бы предложить ему мирный договор с Западом при условии изоляции Советского Союза[72].

Бранд был уверен, что этот план служит цели вбить клин между союзниками. За два месяца до своей смерти в 1964 году, в ходе состоявшегося в Германии судебного процесса над сообщниками Эйхмана Германом Крумеем (1905—1981) и Отто Ханце (1911—1994) он признался, что «совершил ужасную ошибку, доверившись англичанам», и что ему «теперь понятна позиция Гиммлера, который стремился вызвать недоверие союзников к столь желанной им нацистско-западной коалиции против Москвы»[73].

Отказ Бранда вернуться в Будапешт стал настоящей катастрофой для Комитета помощи и спасения. 27 мая венгерские силовики арестовали и избили Хэнси Бранд (в то время невесту Кастнера)[74]. Кастнер писал, что 9 июня Эйхман заявил: «Если я не получу положительный ответ в течение трёх дней, я запущу жёрнова в Освенциме»[75] («die Muehle laufen lasse»)[37][n 2]. В одном из интервью французскому журналисту Клоду Ланцману Хэнси Бранд рассказывала:

Мы … жили между страхом, отчаянием и надеждой. Этому сопутствовало такое множество событий, что я не в силах описать, как и что это было. Каждый вечер мы теряли присутствие духа, а ночью пытались восстановить свои силы, чтобы снова выйти на улицу … и снова выглядеть людьми … Это напоминало вращающуюся ветряную мельницу[77].

Бауэр утверждает, что Комитет поддержки и освобождения допустил ошибку, доверившись антисемитской концепции неограниченного еврейского могущества, которая подразумевала, что еврейские лидеры могли свободно передвигаться и призывать союзников к действиям, а также что у американских евреев был беспрепятственный доступ к деньгам и товарам. Члены Комитета пользовались уважением и доверием в союзническом альянсе, однако, последний готовился к вторжению в Нормандию, которое началось 6 июня 1944 года. «В этот критический момент», — пишет Бауэр, — «о том, чтобы противодействовать Советам, следуя безрассудному плану, предложенному гестапо для выкупа евреев, не могло быть и речи»[78].

Несмотря на неудачи, Кастнер, Хэнси Бранд и другие члены Комитета добились освобождения 1684 евреев, в том числе 273 детей, которым 30 июня 1944 было разрешено выехать на поезде Кастнера из Будапешта в Швейцарию. За каждого спасённого Комитет заплатил высокопоставленному офицеру СС Курту Бехеру по 1000$ в иностранной валюте, акциях, драгоценностями и золотом, пожертвованными состоятельными пассажирами. По стечению обстоятельств маршрут пролегал через концентрационный лагерь Берген-Бельзен, минуя который, пассажиры двумя партиями (в августе и декабре того же года) прибывали в Швейцарию[79].

Этим поездом в Швейцарию прибыли мать, сестра и племянница Йоэля Бранда, а также 10 членов семьи Кастнера и 388 человек из клуж-напокского гетто, которое находилось в его родном городе. Родственные и дружеские связи Кастнера с этими пассажирами вызвали негативную реакцию и критику его переговоров с Бехером, сконцентрированных (по мнению многих) на спасении исключительно тех, кого Кастнер знал лично. По одной из версий, это стало причиной его убийства в 1957 году[80].

Эйхман в израильской тюрьме в Рамле. Он был казнён 31 мая 1962 года.

Бауэр утверждает, что Бранд был мужественным человеком, который страстно хотел помочь еврейскому народу, однако, так же, как другие члены Комитета помощи и спасения, он впоследствии подвергался преследованиям, связанным с его отказом вернуться в Будапешт. После того, как англичане освободили его, он присоединился к сионистской организации Лехи, которая боролась за освобождение Палестины от власти Британского мандата[59]. Бранд и его жена Хэнси до конца своих лет жили в Израиле, сначала в кибуце Гиват-Бреннер, а затем в Тель-Авиве. Они воспитали двух сыновей.[81].

Рональд Флоренc пишет, что Бранд жил, казалось, только для того, чтобы восторжествовала истина. Он дал свидетельские показания по сделке «кровь за товары» на нескольких процессах, в том числе, на процессе по делу Эйхмана, который состоялся в Иерусалиме в 1961 году, а также в 1964 году во Франкфурте, где судили помощника Эйхмана Германа Крумея.[82].

В 1954 году Бранд выступал в качестве свидетеля в Иерусалиме, когда в ходе затяжного судебного процесса по делу о клевете Малхиэлю Грюнвальду (1882—1968) был предъявлен иск израильского правительства от имени Рудольфа Кастнера[83]. Грюнвальд был венгерским евреем, пережившим Холокост и после войны переехавшим в Израиль. В самиздатовской брошюре, изданной в 1952 году, он обвинил Кастнера, тогда израильского государственного служащего, в сотрудничестве с нацистами, в том числе с Эйхманом[84]. Бранда пригласили дать свидетельские показания в защиту Кастнера, однако вместо того, чтобы защищать его, он, воспользовавшись возможностью, обвинил Еврейское агентство, чьи чиновники вошли в первое израильское правительство, в том, что его члены помогли англичанам сорвать операцию «кровь за товары»[85].

В результате судебного процесса, который длился 18 месяцев, судья пришел к выводу, что в ходе переговоров с Эйхманом, отказавшись спасти большинство людей ради спасения меньшинства, а также свидетельствуя после войны в защиту Курта Бехера, Кастнер «продал свою душу дьяволу»[86]. Именно благодаря тому, что Кастнер встал на защиту Бехера, американцы решили не предъявлять ему обвинение в Нюрнберге. Кроме того, Кастнер свидетельствовал под присягой в защиту Ханса Юттнера (1894—1965), Дитера Вислицени и Германа Крумея[87].

Согласно судебному вердикту, Кастнер, который не предупредил сообщество об отправке людей в газовые камеры и, таким образом, не подготовил почву для их освобождения, фактически оказал Эйхману эффективную поддержку, а «поезд Кастнера» стал щедрой наградой за преступное сотрудничество. Том Сегев называл это судебное решение «одним из наиболее жестоких в истории Израиля, пожалуй, самым жестоким». В январе 1958 года Верховный суд Израиля отменил большую часть приговора, постановив, что «нижестоящий суд допустил серьёзную ошибку», однако, в 1957 году Кастнер был убит[88].