Бой под Кшивосондзом

7 (19) января 1863 года Центральный национальный комитет назначил Людовика Мирославского, находящегося в Париже, диктатором восстания. Но лишь около 3 часов ночи 5 (17) февраля 1863 года он перешёл прусско-российскую границу с секретарём Куржиной и 12 офицерами-наемниками различных национальностей. К ним в течение двух дней присоединились около 100 человек учащейся молодёжи из Варшавы и ближайшие мелкие отряды повстанцев, всего собралось, по польским данным, около 250, а по русским 500—600 человек. По польским данным, на вооружении отряда Мирославского практически не было огнестрельного оружия — всего в отряде имелось 18 ружей (1 штуцер) и 6 револьверов и дульнозарядных пистолетов, остальные были вооружены косами (52 единицы) и топорами.

Эти силы расположились лагерем в Кшивосондском лесу между селами Низцевы и Куявы. Мирославский из-за собственной непредусмотрительности и самоуверенности абсолютно не ожидал нападения русских и позволил отряду полковника Ю. И. Шильдер-Шульднера (по русским данным, 3,5 роты пехоты, 60 казаков и 50 чел. пограничной стражи; по польским — 3 роты пехоты, 160 казаков и объездчиков) определить место расположения лагеря и нанести по нему внезапный удар.[1]

Около 11 часов утра 7 (19) февраля 1863 года регулярные войска внезапно атаковали находящийся на опушке Кшивосондзкого леса лагерь не готовых к сражению мятежников со стороны деревни Божанов при одновременной атаке со стороны деревни Добра. Мирославский в первые минуты боя фактический бездействовал, а завидев на поле казаков, вместе со своим окружением вскочил на лошадей и, оставив отряд, кинулся бежать по дороге по направлению к деревне Добра, ещё не до конца перекрытой русскими.

Оставшиеся без командира повстанцы, главным образом косиньеры, пытались в спешке отступить к густому лесу на противоположной стороне опушки с целью перегруппировки и организации хоть какой-бы то ни было обороны, но плохо вооруженные, необученные и недисциплинированные мятежники не смогли оказать достойного сопротивления и, понеся огромные потери, бросив лагерь и почти всё оружие и обозы, обратились в беспорядочное бегство. Косиньерам в течение боя всё же удалось провести несколько незначительных контратак русских войск, однако на исход сражения они повлиять не смогли.

Густой лес помешал регулярным войскам преследовать бегущих мятежников и небольшой части из них, в том числе и самому Мирославскому, удалось уйти, тем не менее, де-факто готовых продолжить вооружённую борьбу осталось лишь 36 человек, остальные были рассеяны.

В бою повстанцы понесли колоссальные потери. Согласно данным русских историков, были убиты более 80 мятежников, ещё 13 пленены. Польские историки признают гибель 40 повстанцев, в том числе и Яна Василовского (Jan Wasiłowski) — брата писательницы Марии Конопницкой, и пленение ещё 13. Регулярным войскам также достались все обозы повстанцев и даже личная переписка Мирославского[1]. По русским данным, потери регулярных войск составили всего 2 раненых. Польские источники, однако заявляют о 3 убитых и до 30 раненых с российской стороны.

Фактический полный разгром его отряда заставил Мирославского с оставшимися вместе с ним 36 единомышленниками отступить к деревне Радзеёвой и соединиться в ночь на 8 (20) февраля 1863 года с отрядом Казимира Мелецкого из около 400 человек в деревне Троячек. После окончательного поражения под Новой-Весью Мирославский бежал в Париж, тем не менее, формально оставаясь главой восстания до 27 февраля (10 марта) 1863 года, когда под давлением «белых» отказался от должности диктатора в пользу Мариана Лангевича.