Антиэссенциализм

Вейц критикует такие концепции искусства как формализм, интуитивизм, эмоционализм, органицизим и волюнтаризм. Авторы этих теорий считали существенным определить необходимые и достаточные признаки произведения искусства. Каждая теория претендует на точную дефиницию искусства и опровергает все остальные, поскольку они не учитывают некоторых существенных свойств. Вейц считает, что эти теории терпят поражение из-за того, что построены на неправильном понимании понятия «искусство». При этом затруднение в определении понятия искусства преодолеть невозможно в принципе. Искусство нельзя свести к выделению необходимых и достаточных свойств, потому что оно вообще их не имеет. Здесь Вейц указывает на открытую структуру понятия искусства, а это значит, что применение этого понятия может меняться при появлении новых условий. А их появление неизбежно, так как неизбежно будут возникать новые художественные формы и движения. Поэтому любая эстетическая теория логически невозможна. Не отрицая роль и значение теории искусства, Вейц утверждает, что исходный вопрос традиционной эстетики «Чем является искусство?» следует заменить вопросом «Понятием какого рода является искусство?». Таким образом, на первый план выдвигается проблема описания того, как понятие «искусство» фактически применяется и как оно функционирует в действительности.

Кенник находит в традиционной эстетике две ошибки. Первая заключается в допущении общей природы во всех произведениях искусства. Поиск этой природы автор сравнивает с поиском линии на цветовом спектре, отделяющей красный цвет от оранжевого: даже при особенно тщательном исследовании этот поиск не приведёт к желаемому результату. Однако это не означает, что мы вообще не можем определять, что является предметом искусства. Невозможность дать определение понятию искусства не ведёт к невозможности распознавания его произведений.

Кроме этого Кенник развивает мысль, что определение понятия искусства не только невозможно, но и не нужно. Для того, чтобы выделить предмет искусства, достаточно просто знать язык, на котором идёт разговор о предмете. Знание языка подразумевает знание контекстов, в которых уместно применение терминов «искусство» и «произведение искусства», и только это даёт нам наиболее полное понимание искусства. Дефиниции же, напротив, только мешают выделять предметы искусства: мы можем распознавать сами предметы, однако существование дефиниции сбивает с толку, заставляя искать в предмете определённые черты, которых он может не иметь, при этом всё же оставаясь произведением искусства.

Вторая ошибка заключается в допущении того, что критика нуждается в теории искусства. Во многом она возникает из-за сведения эстетической оценки к оценке в других областях, например, морали. Произведения искусства оцениваются с помощью доводов, которые не обязательно должны быть тождественны. В этом нет нелогичности, так как эстетическая оценка имеет множество оснований. Автор считает, что в искусстве невозможны общие стандарты и критерии, применимые ко всем произведениям.

Американскую философию искусства второй половины XX века можно рассматривать по нескольким причинам. Во-первых, потому что, рассматривая важнейшие проблемы философской теории искусства, она одновременно анализирует существенные проблемы и других областей философии — методологии, эпистемологии и философии языка, онтологии и аксиологии. Во-вторых, потому что, столкнувшись с проблемами, которые принес в искусство художественный неоавангард, американские теоретики предприняли довольно смелые, хотя и не всегда удачные попытки разрешения этих проблем. В этом — несомненное достоинство их исследований, поскольку академическая философия искусства очень осторожно и неохотно затрагивает проблематику новейшего искусства. Известно, что наиболее неординарные и спорные художественные решения находят свое отражение в современной музыке и изобразительном искусстве, и потому, с определенного времени, Европа перестает играть ведущую роль в этом отношении. Столицей художественного и музыкального неоавангарда становится Нью-Йорк. Все более значительное положение начинает занимать Нью-Йорк также и в области театрального авангарда. Этот факт нашел свое выражение в американской философии искусства и повлиял на актуальность разрабатываемой ею проблематики.