Юность Маши Строговой

Осень 1941 года. Москву бомбят. Маша Строгова — 19-летняя студентка третьего курса русской секции литературного отделения пединститута, живущая с родителями в Палашовском переулке у Пушкинского сквера, несмотря на желание остаться защищать Москву и протест на комсомольском собрании, отправляется эшелоном в эвакуацию в Среднюю Азию. Её однокурсник Митя Агапов уходит на фронт — так они расстаются первый раз.

В эвакуации Маша пытается устроится на оборонный завод, но ей дают задание учиться. Она становится студенткой «Третьего русского» курса местного пединститута, где русскую литературу преподаёт знакомый ей по московскому институту профессор Валентин Антонович.

Маша знакомиться с новыми сокурсниками: неугомонным старостой курса Юрой Усковым — не взятым на фронт калекой, эвакуированной киевлянкой Аней Хроменко, неуклюжей Катей Елисеевой по прозвищу «тридцать три несчастья», а также с другими студентами.

Они учатся и одновременно делают «Всё для фронта! Всё для победы!»: зимой разгружают эшелоны с саксаулом, летом 1942-го, слушая по радио о Сталинградской битве, «Третий русский» под палящим солнцем убирает свеклу на полях совхоза «Гигант».

Маша узнаёт о том, что в госпитале по ранению находится её московский однокурсник Митя Агапов, но из-за взаимной ревности они снова расстанутся — во второй раз.

В феврале 1943 года Маша с матерью возвращается в Москву, в свой институт. И снова встречает там профессора Валентина Антоновича вернувшегося с фронта где он, как он пошутил: «Старался всеми силами форсировать освобождение пушкинских мест» — читал лекции перед солдатами. Но старых однокурсников в институте нет: воюет, убит, пропал без вести. И занятия в промёрзлых стенах, когда в середине лекции возникал иногда равномерный шум: студенты притопывали окоченевшими ногами. И постоянный голод — свой обед Маша носит домой маме.

Но не смотря ни на что Маша пишет свою дипломную работу о… романтизме.

Весной внезапно с фронта в Москву приезжает её друг детства сержант Сергей Бочаров — на вручение Золотой звезды Героя Советского Союза.[К 1] На его симпатию Маша не может ответить, но даёт обещание его ждать. Скоро она пожалеет об этом обещании — Митя по пути на фронт заедет к ней в Москву и попросит за прошлое прощение, но Маша не может нарушить обещание Сергею, и снова она расстается с Митей — в третий раз.

1 сентября 1944 года Маша становится учителем литературы и классным руководителем шестого класса «Б». Ученики дают Марии Кирилловне Строговой из-за имени-отчества прозвище «Капитанская дочка» — их не смутило, что героиня «Мария Кирилловна» не в этом одноимённом произведении А. С. Пушкина, а в романе «Дубровский». В эту же школу приходит работать её сокурскник по «третьему русскому» Юра Усков.

Перед молодой учительницей встают вопросы учёбы её беспокойных шестиклассников, и их внеклассные проблемы.

Кроме проблем с учениками у Маши заботы с Юрой Усковым. Он, провожая до дома у Никитских ворот учительницу Нину Сергеевну, неожиданно для себя влюбляется в неё, но не может признаться ей в этом — комсомольский вожак становится перед ней вдруг так же робок как её второклашки.

В марте Маша получает известие о том что Митя пропал без вести — в ночь на 4 февраля 1944 года в разведке попал в немецкую засаду.

На лавочке в Пушкинском сквере где она в третий раз рассталась с Митей, Маша вспоминая последний их разговор забывается и замерзает, а на следующий день в полубреду проводит пред инспекцией роно урок не по плану — по «Слово о полку Игореве». Завуч школы ставит на педсовете вопрос о профпригодности Строговой, но учителя и директор школы встают на сторону Маши.

Маша пишет Сергею письмо, что не может его ждать — теперь она навсегда связана с погибшим Митей, но внезапно получает на это письмо ответ от… Мити…

По словам автора у героини был прототип — девушка-учительница встретившаяся ей во время эвакуации в Алма-Ате[4], при этом в другом месте она отмечала:[5]

В какой-то мере там есть и моя собственная жизнь, хотя юность Маши Строговой почти на двадцать лет протекала позднее моей. Да и обстоятельства совсем иные. Нет, автобиографии там никакой. А душевные движения Маши, её чувства и мысли мне близки…

— Мария Прилежаева

Но стоит отметить, что уже через год после выхода повести автор в одном из частных писем писала про Машу Строгову: «Кстати, если бы я сейчас писала о ней, то написала бы многое по-другому».[6]

Мария Прилежаева называла повесть особенно любимой из всех своих «детских» книг, отмечая, что ни одна из её книг не имела такого успеха у читателей, причину чего она видела в искренности книги — в отличие от позднее написанного с оглядкой на критику романа «Над Волгой», при работе над повестью она, по её словам, и не задумывалась о критиках:[5]

Я люблю свою повесть «Юность Маши Строговой». … Я писала её сердцем, верила каждому своему написанному слову, каждому характеру, особенно, конечно, главной героини, писала свободно, непосредственно, непринужденно; в этой книге, мне кажется, нет задуманности, нет схемы, там жизнь, которую я знаю и люблю.

Автор повести Мария Прилежаева пришла в литературу в 1941 году до этого 20-лет отработав в школе.

Повесть имела большую педагогическую ценность и явно ориентировалась не только на подростков, но и на учителей. Маша не всегда точно придерживается учебного плана, а спонтанно импровизирует на уроках. Прилежаева сама была учительницей и могла опираться на собственный опыт работы в школе.

— Бен Хеллман - Сказка и быль: История русской детской литературы, 2016

Педагогическое значение повести было отмечено критикой ещё в 1948 году — причём в рецензии в «Новом мире» была приведена цитатой речь методиста школы из повести:

Но не одна только любовь к своим героям заставила Прилежаеву взяться за перо и рассказать школьникам историю юности их старшей современницы Маши Строговой. Она руководствовалась при этом определенными педагогическими соображениями.

«Почему сегодня оживление в классе? Почему ребятишки быстро все поняли, обо всем догадались? Спросите у Строговой. Она вам расскажет. Учитель дома, над книгой создавая урок, испытал волнение мыслей и чувств — дети в классе ему отозвались. Холодным пришел в класс учитель — батюшки мои, скука какая! И дети — те, да не те. Вот откуда все идет — от учителя! Берегите в себе огонек! Если он не горит в вас, никого не зажжете!»

Это очень важные слова. Они дают не только ключ к образу Маши Строговой, в них слышатся задушевные мысли самого автора, чей дружеский, ободряющий голос не раз со страниц повести напутствует юных читателей перед предстоящим трудным плаванием.

— Б. Галанов[7]

Многолетний вице-президент Академии педагогических наук СССР; заместитель министра просвещения РСФСР А. И. Макрушевич отметил, что автор счастливо соединила в своей литературной деятельности дарования учителя и писателя: «Результатом художнической наблюдательности Прилежаевой явилась повесть „Юность Маши Строговой“, в которой убедительно выписан характер Вити Шмелёва и других шестиклассников».[8]

В пособии для учителей, изданном в 1979 году издательством «Просвещение», Тамара Дмитриевна Полозова дала анализ повести, несколько раз обратилась к ней за примерами, заметив, что на обсуждении в одной из московских школ был высоко оценён профессионализм героини этого художественного произведения, дав своё заключение: «Верно. У Маши — педагогический талант».[3]

Книга — первое значительное произведение Прилежаевой, хотя до этого уже вышли её повесть «Этот год» и повесть на школьную тему «Семиклассницы».

Сразу же в журнале «Новый мир» вышла рецензия Бориса Галанова на книгу:

Среди новых книг для детей и юношества привлекает внимание повесть М. Прилежаевой «Юность Маши Строговой». Эту книгу берешь в руки с особым интересом. Прилежаева пришла в литературу, уже имея за плечами немалый педагогический опыт. Она хорошо знает и любит своего читателя и ту среду, которую описала в «Маше Строговой», — школьников, студентов, педагогов. Автору бесконечно дороги и главная героиня повести Маша Строгова, и профессор Валентин Антонович, и старая народная учительница Пелагея Федотовна, и верный друг семьи Строговых Аркадий Фролович, и даже шумный, неугомонный студент Юрий Усков, над которым писательница не раз добродушно подшучивает. Естественно, что своего читателя Прилежаева вводит в общество этих близких и дорогих для нее людей, где она чувствует себя свободно и легко, где все ей так хорошо знакомо, близко и понятно.

— Б. Галанов[7]

Самуил Яковлевич Маршак сравнивая повесть Марии Прилежаевой с вышедшей одновременно повестью Фриды Вигдоровой «Мой класс» указывал, что хотя по своему материалу и манере эти авторы и книги их совершенно различны, но их сближает то, что они принесли в литературу своеобразный и новый опыт советского учителя, продуманные и пережитые мысли о воспитании:

«Маша Строгова» — это книга о юности учителя, о сложной подготовительной школе, которую он проходит не только в институтских аудиториях, но и в семье, в комсомоле, в товарищеских отношениях, даже в любви. И очень хорошо, что жизнь, окружающая Машу, показана разнообразно и смело, что это не только рассказ о том, как учитель приобретает свой педагогический опыт, но и повесть о первой любви со всеми ее тревогами, ошибками и терзаниями. Такой живой, человечный образ учителя, несомненно, больше полюбится читателям — и взрослым и юным, — чем некая условная, хотя и человекоподобная фигура — сумма всех педагогических добродетелей, — которая частенько еще появляется на страницах детских книжек то в брюках и вышитой рубашке, то в синем платье и в белом как снег отложном воротничке.

— Самуил Яковлевич Маршак "Воспитание словом", "Советский писатель", М. 1961.

Заведующая отделом критики в газете «Литературная Россия» Л. Н. Фоменко в своей монографии посвящённой творчеству Марии Прилежаевой писала:

Значительнее всего, что написано Прилежаевой в 40-е годы, — повесть «Юность Маши Строговой» (1948). Я назвала бы ее «воспитанием воспитателя». В книге есть динамика роста, процесс формирования личности. … «Юность Маши Строговой» с большей отчетливостью, чем другие повести писательницы, оттеняет проблему времени. В «Семиклассницах» военная пора не оставила такого следа на душах детей, о которых пишет Прилежаева. Там еще не было той глубины, какая покоряет нас в «Юности». Время — одно из действующих лиц произведения. Оно лепит характер Маши. Конечно, нравственная высота ее побуждений сказалась бы и в другую эпоху. Но в тяжелые годы войны, в период больших потерь, невыплаканного горя, в пору великих потрясений, рельефнее выявляется человек, ускоряется процесс его созревания, его неумолимо влечет вперед суровость дня. Вот эту строгость жизни все время ощущаешь, читая о чудесной девушке Маше Строговой.

— Лидия Фоменко[9]

Литературовед Берта Брайнина давая характеристику повести поставила перед именем героини многоточие:

…Маша Строгова! Вы, наверно, не раз видели таких молодых энтузиасток, влюбленных в свою педагогическую работу, которым не страшны никакие тяготы жизни, которые смело идут в бой за правду. Вы, конечно, видели эти яркие, сияющие глаза; это непокорное движение гордой головки, оплетенной косой, как венцом, когда надо отстаивать свое, заветное; эту застенчивую, строгую и такую милую улыбку; этот молодой румянец, эту размашистую, твердую походку. Конечно, видели, потому что Мария Прилежаева взяла свою героиню из самой жизни, потому что Маша Строгова — подлинная советская передовая учительница, с которой так хорошо, беспокойно и весело каждому, кто чист душой, кто любит мечтать о будущем, о подвигах. Юные читатели, без сомнения, полюбят героиню повести Машу Строгову.

— литературовед Берта Брайнина[10][11]

Ольга Аверьяновна Демиховская, в будущем известный литературовед, исследователь творчества Гончарова, вспоминала какой эффект на неё — тогда студентку Саратовского университета, произвела повесть: в один из октябрьских дней 1948 года она случайно взяла её в библиотеке среди только что привезённых новых книг:[6]

Это была «Юность Маши Строговой» М. Прилежаевой. Я раскрыла книгу наугад посредине и сразу попала в атмосферу одухотворенности, взволнованности, разлитую в словах. И вот учебники отодвинуты в сторону, и книга М. Прилежаевой не отпустила меня до конца. Я уловила, что автор, как человек, растворён в своем произведении. Присутствие личности автора с его любовью к людям и природе ощущалось во всем строе повести. Я влюбилась в Машу Строгову, девственно-женственную, высоконравственную, окутанную романтической дымкой.

• Юность Маши Строговой / Рис. Б. Дехтерева — Москва-Ленинград: Детгиз, 1948 — 224 с.
• Юность Маши Строговой/ Рис. Б. Дехтерева - Рига: Латгосиздат, 1950 - 284 с. (тираж 10 000 экз.)
• Юность Маши Строговой / Рис. К. Кащеева — Москва-Ленинград: Детгиз, 1951 — 239 с. (тираж 75 000 экз.)
• Юность Маши Строговой / Рис. К. Кащеева — Москва-Ленинград: Детгиз, 1953 — 236 с. (2-е изд., перераб., тираж 75 000 экз.)
• Юность Маши Строговой / Рис. К. Кащеева — Алма-Ата: Казгоcлитиздат, 1953 — 239 с. (тираж 100.000 экз)
• Семиклассницы; Юность Маши Строговой; С тобой товарищи. Повести / Предисл. Б. Брайниной; Рис. И. Ильинского. — Москва: Детгиз, 1959 — 501 с.
• Семиклассницы. Юность Маши Строговой: повести / Рис. И. Ильинского. — М.: Детгиз, 1963 — 368 с.
• Пушкинский вальс. Юность Маши Строговой: повести — М.: Советский писатель, 1964—391 с.
• Юность Маши Строговой; Третья Варя; Пушкинский вальс. Повести о нашей жизни / Рис. О. Коровина — Москва: Детская литература, 1966 — 480 с. (тираж 100.000 экз.)
• Юность Маши Строговой / Рис. Б. Дехтерева — М.: Детская литература, 1972 — 238 с. (переиздание, тираж 100 000 экз.)
• Юность Маши Строговой // Прилежаева М. — Собрание сочинений: В 3 т. — М.: Детская литература, 1973. — Т. 1 — стр. 145—386 (тираж 300 000 экз.)
• Зеленая ветка мая: Юность Маши Строговой / Худож. В. Нагаев. — М.: Молодая гвардия, 1979 — 494 с. (тираж 200 000 экз.)
• Юность Маши Строговой / Худ. Б. Дехтерев — Переиздание — М.: Детская литература, 1985 — 239 с.

Известно о переводах на латышский (1950)[12] и китайский (1955)[13] языки.

• Б. Галанов — Вступление в жизнь // Новый мир — Том 24, Выпуски 9-12, 1948 — стр. 311