Экспедиция отряда Рукина

15 марта подполковник Рукин с конной уральской полусотней численностью в 38 казаков, 2 урядника, хорунжий и есаул, а также с провиантом на 45 дней (на 36 верблюдах) выступил из Александровского форта, чтобы усмирить взволновавшихся адаевцев и приступить к внедрению среди них Временного положения. Казаки были вооружены винтовками с боезапасом по 40 патронов на человека[1]. К тому времени ему было известно, что в Бузачи предводителями восстания Досаном Тажиевым и Исой Тленбаевым были собраны 200 человек с 30 ружьями и одним штуцером. По пути к отряду Рукина присоединились управляющий Верхней дистанцией зауряд-хорунжий бай-Мухаммед Маяев и несколько других почётных биев. Несмотря на заверения последних, в том, что мятеж уже охватил бо́льшую часть Мангышлака и «идти вперёд с такими ничтожными силами ― дело рискованное», Рукин в полной уверенности, что полусотни казаков вполне достаточно, чтобы «наказать мятежников», продолжил своё движение в глубь степи. Однако на пути следования отряда ему не встретилось ни одного кочевья адаевцев, и так как «„наказывать“ …было некого, а вести переговоры не с кем», Рукин, дойдя до Сарыташского залива, решил вернуться в форт. Вскоре на обратном пути отряд Рукина со всех сторон был окружён повстанцами численностью до 400[2][3] человек под руководством одного из адаевских сардаров Исы Тленбаева и батыра Кара-Мурата Жундыбаева. Бывшие при Рукине адаевцы постепенно стали покидать его отряд и в конечном итоге в нём из их числа остались только Маяев с двумя верными ему «джигитами» и почтарь Александровского форта престарелый Кусум Мурзабаев[4][5].

23 марта, остановившись у колодца Усак, Рукин тайно отправил одного из нукеров Маяева в Александровский форт за подкреплением, а с Тленбаевым вступил в переговоры. Последний потребовал выдать ему Маяева, заявив, что только после этого он будет вести переговоры. Рукин отказался выдавать Маяева, после чего повстанцы открыли ружейный огонь по отряду. Перестрелка длилась всю ночь, в ходе которой погиб один какзак, а на следующий день отряд Рукина продолжил своё движение и, пройдя около 10 вёрст, подошёл к горному кряжу Актау. Адаевцы не рисковали атаковать русский отряд на открытой местности, но, чтобы отрезать ему путь к форту, поспешили занять узкое ущелье. Урядник Багайдин с 6 казаками тотчас вызвался опередить их, однако одновременно с казаками на место также успели прибыть и около 100 повстанцев. В «рукопашной свалке» погибли Багайдин, два казака и несколько повстанцев. Оставшиеся казаки безрезультатно вернулись в отряд[1][4].

Тогда Рукин повёл свой отряд в обход, чтобы через горы выйти к морю. К вечеру 24 марта его отряд вышел к скалистым ущельям и, чтобы миновать их, Рукин приказал казакам бросить палатки, продовольствие, верблюдов и верховых лошадей и пробираться через горы налегке. Взобравшись на уступ горы, отряд расположился на ночлег, а адаевцы всю ночь кружили близ него. В то же время Маяев, пытавшийся вступить в переговоры с повстанцами, был застрелен одним из адаевцев его дистанции[6]. В тот же день к группе Тленбаева присоединилась большая партия восставших с полуострова Бузачи[7] и общая численность их уже составляла около 5 тысяч человек[8]. В полночь Рукин вызвал к себе Мурзабаева и обратился к нему[9]:

…дела наши плохи. Вот тебе моё двухствольное ружьё, возьми его и спасайся, как знаешь. Мы ничего сделать больше не можем.

— Исторический вестник, 1900, Т. 81, № 7.

Мурзабаев тотчас покинул лагерь, но выбраться из окружения не смог и притаился за камнями[Комм. 1][9].

С рассветом Рукин вступил в переговоры с Тлунбаевым и настаивал на том, чтобы тот беспрепятственно пропустил его отряд. Тлунбаев потребовал, чтобы казаки сложили оружие и только в этом случае он пропустит отряд, даже возвратив при этом лошадей и верблюдов. Казаки тщетно пытались отговорить Рукина от этого, заверяя его в коварных намерениях последних и предлагая самим пробиваться к форту. Не вняв уговорам казаков, Рукин всё-таки в приказном порядке настоял на исполнении требований Тлунбаева. Как только казаки сложили оружие, по условному сигналу Тлунбаева из засады «с диким рёвом» выскочили вооружённые адаевцы и накинулись на казаков. 17 или 18 казаков, сложив до того только шашечные ножны, а сами же клинки спрятав в шароварах, оказали отчаянное сопротивление, но были либо изрублены, либо с тяжёлыми ранами пленены. Все остальные были смяты «массой» повстанцев[9]. Подполковник Рукин выхватил свой шестиствольный револьвер и попытался выстрелить в устремившихся на него адаевцев, но после осечки, со второй попытки застрелился сам[10].

Гибель отряда Рукина вдохновила адаевцев и послужила сильным толчком к стихийному восстанию[7]. С головы Рукина был снят скальп, который с его лошадью был отправлен к хивинскому хану Мухаммад-Рахиму с сопутствующей просьбой поддержать восстание против русских[10]. Также хивинскому хану были проданы в рабство взятые в плен хорунжий Ливнин и 5 казаков, которых Мухаммад-Рахим определил к себе в лакеи[11].

В 1873 году после взятия Хивы они вместе с другими русскими, находившимися в рабстве, были освобождены. При этом 5 уральских казаков изъявили желание остаться в походном отряде[12].

Ряд исследователей проводит прямую параллель между действиями подполковника Рукина и Бековича-Черкасского, аналогичным образом погибшего со своим отрядом во время Хивинского похода 1717 года[13]. Так ещё по воспоминаниям участников того события, когда Рукин в жёсткой форме приказал казакам сложить оружие, урядник Неулыбин упомянул «должно быть, нам на роду написано погибнуть, „как с Бекачем“»[14]. Военный историк М. А. Терентьев писал, что[11]

Возглавлявший в 1880—1881 годах Ахал-текинскую экспедицию генерал-адъютант М. Д. Скобелев в наставлениях своим подчинённым в частности дал следующую рекомендацию[15]

В память о походе уральских казаков с подполковником Рукиным была составлена песня казачьего творчества[16]:

Комментарии

Источники

• Дубовиков А. М. Участники хивинских походов о контактах с хивинцами и казахами // Вестник Оренбургского государственного педагогического университета. — Оренбург: ОрГПУ, 2017. — № 1 (21). — С. 74—94. — ISSN 2303-9922.
• История Казахстана (История Казахской ССР с древнейших времён до наших дней) / Отв. ред. (изд. 1943) М. Абдыкалыков, А. Панкратова; отв. ред. (изд. 2001) И. Дмитрова. — 3-е изд. — Алматы, 2011. — 670 с. — ISBN 978-601-7046-24-8. Архивная копия от 3 мая 2019 на Wayback Machine
• Потто В. А. Гибель отряда Рукина в 1870 году // Исторический вестник. — СПб.: Тип. А. С. Суворина, 1900. — Т. 81, № 7. — С. 110—135.
• Середа Н. А. Из истории волнений в Оренбургском крае: Материалы для истории последнего киргизского восстания. 1869—1870 // Русская мысль. — М.: Типо-лит. Т-ва И. Н. Кушнерёв, 1892. — Т. 13, вып. 8. — С. 1—31 (2—я пагинация).
• Терентьев М. А. Хивинские походы русской армии. — М.: Вече, 2010. — 446 с. — (Огнём и мечом). — ISBN 978-5-9533-5068-6.
• Турсунова М. С. Казахи Мангышлака во второй половине XIX века / Отв. ред. С. З. Зиманов. — Алма-Ата: Наука Казахской ССР, 1977. — 182 с.
• Юдин П. Л. Адаевский бунт на полуострове Мангышлак в 1870 г // Русская старина / Ред.-изд. С. П. Зыков. — СПб.: Тип. «Общественная польза», 1894. — Т. 82, вып. 7. — С. 135—156.
• Юр—Ко—. Взгляд на степную войну // Военный сборник / Гл. ред. А. И. Лаврентьев. — СПб.: Тип. Департ. уделов, 1873. — Т. 94, № 11. — С. 49—77.