Чичерин, Александр Васильевич

Александр Васильевич Чичерин поступил в Пажеский корпус. Состоял при царском дворе в службе пажом с 3 марта 1806 года; с 4 апреля 1808 года он — камер-паж;

в январе 1809 года состоял камер-пажем при Короле Фридрихе Вильгельме III, во время пребывания того в России. В 1809 году Чичерин окончил Пажеский корпус.

В том же 1809 году, 19 января, А. В. Чичерин был произведён в подпоручики Лейб-Гвардейского Семёновского полка. 5 октября 1811 года — поручик, офицер 9-й роты под командованием Павла Пущина, друга Пушкина. 9 марта 1812 года вместе с Семёновским полком он выступил из Санкт-Петербурга в поход. В марте 1812 года получил вызов на дуэль. Николай Муравьёв, с которым предстояло стреляться, описывал причину вызова так: «Когда была моя очередь вести колонновожатых на ученье, был приведен Семеновского полка батальон, в котором находился прапорщик Чичерин. Огня в камине не было, и Чичерин сказал при всех, что если колонновожатых водят на учение, то надобно заставить их таскать дрова в камин. Услышав сию насмешку, я написал ему письмо с предложением выбрать к следующему дню оружие и место для поединка». Муравьёв был настроен решительно и даже просил товарищей в случае его смерти стреляться с обидчиком по очереди. Товарищи с радостью согласились. Однако дуэль не состоялась[1].Участвовал в Бородинском сражении. 27 марта 1812 года в среду, после ухода Пущина в отпуск на 5 дней, Чичерин временно был назначен командиром 9-й роты. 6 октября Чичерин стоял вместе с полком в резерве при Тарутине. 11—12 октября — в резерве под городом Малоярославцем.

Из воспоминаний Чичерина:

Подходя к Малому Ярославцу, мы услышали сильную канонаду и провели остаток дня и всю ночь в версте от города. <…> Французы двумя корпусами пытались его взять. В полночь канонада ещё продолжалась. Наконец ночью, потеряв от 7 до 8 тыс. человек, они отступили вправо, а мы, понеся почти такие же потери, отошли на семь вёрст влево. Нами захвачено одиннадцать пушек, четыреста пленных; двенадцать человек утонуло, убито много лошадей. Сегодня вечером мы продолжаем преследовать неприятеля.[2].

Вместе с ним в полку служили сыновья французского эмигранта де Броглио-Ревель, окончившие кадетский корпус и вступившие в Семёновский полк раньше Чичерина. Поручик Карл-Франциск-Владислав был убит в сражении при Кульме; его брат — штабс-капитан Альфонс-Гавриил-Октав участвовал в кампании 1812 г. и заграничном походе 1813—1814 гг. В 1816 г. он вышел в отставку, в 1826 г. привлекался по делу декабристов, но был оправдан. В сентябре 1812 г. в лагере под Подольском Чичерин в последний раз встретился со своим отцом. В лагере под Малоярославецком в палатке Чичерина ночевал Кутузов. Из воспоминаний Чичерина:

Прощайте, покой и сибаритское существование; усталый, грязный, полуголодный, без постели, я всё-таки готов благословлять небо, лишь бы успехи наши продолжались. Теперь у меня нет даже палатки. Сегодня утром светлейший (Кутузов — прим. Авт.) в весьма учтивых выражениях попросил её у меня, а я не так дурно воспитан, чтобы отказать. И вот я перебрался к Вадковскому, где очень неудобно; а в моей палатке укрыты судьбы Европы

Чичерин принимал участие в Малоярославецком сражении; затем участвовал в преследовании неприятельских войск на протяжении всего пути отступления французской армии: от Малоярославца до границ Российской империи; далее, он участвовал в военных действиях на территории Саксонии.

16 августа 1813 года 3-й батальон получил задание: очистить от неприятеля занятую им вершину первой горы в проходе Богемских гор. Батальон выполнил эту задачу. Версты две от местности, где 3-й батальон встретился с неприятелем, находилась деревня, лежащая параллельно дороге, ведущей от Мирны к Теплицу, занятая неприятелем, обстреливавшим дорогу. Трём ротам 2-го батальона приказано было занять эту деревню деревня была занята батальоном. В это время прискакал казак и сказал, что большая дорога занята неприятелем. Полку пришлось отступать горами. Чичерин был смертельно ранен пулей в правый бок. 17 августа скончался в Праге от ран, полученных в сражении при Кульме, — где, в продолжение всего сражения, находился впереди храбрейших войнов, поддерживая в них дух храбрости и мужества и сохранял совершенный порядок в рядах их примером собственной неустрашимости.

Из воспоминаний Н. Н. Муравьёва:

Ермолов приказал 2-му батальону Лейб-гвардии Семёновского полка идти на защиту орудий. Никогда не видал я, что-либо подобного тому, как батальон этот пошёл на неприятеля. Небольшая колонна эта хладнокровно двинулась скорым шагом и в ногу. На лице каждого выражалось желание скорее столкнуться с французами. Они отбили орудия, перекололи французов, но лишились всех своих офицеров, кроме одного <…> Якушкина, который остался батальонным командиром…

Далее Муравьёв пишет о поведении Чичерина во время этой атаки:

…Поручик Чичерин примером своим ободрял солдат: он влез на пень, надел коротенький плащ свой на конец шпаги и, махая оной, созывал людей своих к бою, как смертоносная пуля поразила его сзади под лопатку плеча; лекаря не могли её вынуть, и он через несколько недель умер в ужасных страданиях. Чичерин к наружной красоте присоединил отличные качества души[3].

Когда Чичерин умирал, он попросил своего родственника генерала-майора Пашкова, отвезти в полк 500 рублей, с тем чтобы проценты этого капитала ежегодно выдавались одному из рядовых, тяжело раненому при Кульме.

Когда же таковых в полку останется не более пяти человек, то разделить весь капитал между ними, как последними свидетелями его, Чичерина, службы.

Из письма декабриста Якушкина Ивана Дмитриевич графу Толстому Ивану Николаевичу: «Ты не поверишь, как известия о Чичерине нас огорчили всех».

Из воспоминаний Муравьёва-Карсского:

Дежурные смотрители водили колонновожатых учиться фронтовой службе в экзерциргауз, где их ставили во фронт для командования войсками. Это делалось по окончании экзаменов до объявления Высочайшим приказом производства в офицеры. Однажды, когда была моя очередь вести колонновожатых на ученье, был приведен Семёновского полка батальон, в котором находился прапорщик Чичерин, прекрасный собою и образованный молодой человек. Это случилось зимою, когда в камине экзерциргауза разводят огонь <…> На это время огня в камине не было <…> Чичерин сказал при всех, что если колонновожатых водят на учение, то надобно бы по крайней мере заставить их таскать дрова в камин. Услышав сию насмешку, я смешался <…>, но по возвращении домой, написал ему письмо, в котором напомнил дерзкие слова его и просил удовлетворения с предложением выбрать ему к следующему дню оружие и место для поединка. Между тем я пошёл к некоторым из представленных в офицеры колонновожатых и рассказав им о случившимся предложил, чтобы они в случае смерти моей, по очереди дрались бы после меня с Чичериным, пока его не убьют. Товарищи благодарили меня и с удовольствием приняли моё предложение. Но вскоре я получил от Чичерина ответ, которым он извинялся на трёх страницах в сказанных им словах <…> После сего я иногда видался с Чичериным и короче познакомился с ним"[4].

Память о Чичерине осталась на мемориальных досках[5] в Пажеском корпусе; в Праге на памятнике, посвящённом русским войнам, погибшим в Первую Отечественную войну. Памятник первоначально воздвигнут был на военном кладбище в пражском предместье Карлине у подножья Жижковой горы; ныне он находится на Ольшанском протестантском кладбище, куда был перенесён, вместе с останками русских воинов, в 1906 году, когда Карлинское кладбище было уничтожено. С двух сторон памятника на русском и немецком языках сделана следующая надпись: «Памятник храбрым русским офицерам, которые от полученных ими ран в сражениях под Дрезденом и Кульмом в августе месяце 1813 года в городе Праге померли. Да пребудет священ ваш прах сей Земле, незабвенными останетесь Вы своему Отечеству». На других двух сторонах, на чёрных мраморных досках (тоже по-русски и по-немецки) высечен список имён погребённых под памятником офицеров." Двенадцатым в списке из 45 имён названо имя поручика Лейб-гвардии Семёновского полка А. В. Чичерина.