Церковь Успения Пресвятой Богородицы на Покровке

Церковь Успения на Покровке. Рисунок Джакомо Кваренги

Церковь Успения на Покровке. Рисунок А. Вейса, 1845 г.

В районе Покровки — одной из старейших улиц Москвы и современного Потаповского переулка издревле находилась дворцовая слобода московских котельников. Впоследствии слобода переместилась на Таганку, в район Котельнической набережной. Мастера Покровской Котельной Слободы делали кухонные котлы всех фасонов и размеров, горшки, чугунки и прочую металлическую посуду для государева двора. Котельники, жившие слободой по левой стороне Покровки, и построили себе приходскую Успенскую церковь.

При первых Романовых Покровка стала главной государевой дорогой в царские загородные резиденции — Измайлово и Рубцово-Покровское. Здесь начали селиться знатные люди и зажиточные купцы — новые прихожане Успенской церкви. Одним из них был купец-гость Иван Сверчков, имевший собственные палаты в Малом Успенском переулке (ныне Сверчков переулок). Прозвище «гость» имело очень древние московские корни: так называли верхушку торгового сословия — богатейших купцов, занимавшихся иностранной и крупной оптовой торговлей.

Деревянная церковь известна с 1511 года. По ней прилегающие переулки были названы Большим и Малым Успенским (в наше время соответственно Потаповский и Сверчков). В 1656 году котельники выстроили себе каменную Успенскую церковь, что свидетельствовало об их материальном достатке.

В 1696—1699 годы на средства московского купца И. М. Сверчкова мастером Петром Потаповым была выстроена новая церковь.

Нижняя церковь, как видно на имеющейся в ней надписи, построена в 1696 году, а верхняя, как видно из надписи на свитке при входе в неё, с западной стороны, на колонне: «Лета 7214 (1696) октября 25 дня. Дела рук человеческих делал именем Петрушка Потапов».[5]

Успенский храм

Здание было одним из самых значительных и оригинальных по художественным достоинствам и характеру композиционного решения сооружений в стиле московского барокко.

Церковь была поднята на высоком подклете и окружена открытой галереей-папертью на аркаде. Успенская церковь состояла из собственно храма и пониженных симметричных объёмов апсиды и притвора.

Храм представлял собой восьмерик на двухсветном четверике, завершённый главой на гранёном барабане, апсида и притвор — низкие односветные четверики, несущие световые восьмерики с главками на барабанах.

Стремление зодчего придать необычной для русской архитектуры постройке черты традиционности проявилось в размещении на углах четверика храма четырёх дополнительных малых главок, образующих вместе с завершением восьмерика образ более привычного пятиглавия, а также в сооружении с западной стороны паперти высокой трехъярусной шатровой колокольни. По сторонам колокольни располагались две широкие лестницы: северная была обращена к палатам Сверчкова, южная выходила на красную линию улицы Покровки.

Насыщенный белокаменный декор здания, выполненный с применением почти всех наиболее часто встречающихся приёмов и форм московского барокко (гребни над восьмериками приделов, пучки угловых колонок, обрамления окон и дверных проёмов с фигурными навершиями), дополняли ризалиты с декоративными балкончиками, размещённые по сторонам восьмерика, и невысокие шатры с главками, поставленные в основании центрального шатра колокольни.

Василий Баженов считал Успенскую церковь одним из красивейших зданий в Москве и «ярко национальным» творением. Архитектор сравнивал её и с храмом Климента Римского в Замоскворечье и храмом Василия Блаженного, но говорил, что церковь Успения «больше обольстит имущего вкус, ибо созиждена по единому благоволению строителя», отмечая тем необыкновенную целостность и многосложность её облика.

Восхищался Успенской церковью и Варфоломей Растрелли. По мнению специалистов, она вдохновила его на создание Смольного собора в Петербурге, «наиболее русского» из всех произведений Растрелли, по выражению Игоря Грабаря.

Даже Наполеон был восхищён этой церковью. Сохранилась легенда, что он распорядился поставить особый караул охранять её от пожара и мародёров. Храм от пожара 1812 года не пострадал. Другая легенда сообщает, что Наполеон собирался церковь распилить на большие куски и перенести в Париж.

По инициативе наркома просвещения Анатолия Луначарского в 1922 году Большой Успенский переулок был назван Потаповским в честь зодчего, построившего церковь, а Малый Успенский — Сверчковым в честь купца Ивана Сверчкова, на средства которого был построен храм. Луначарский, умерший в 1933 году, использовал свой авторитет и власть, чтобы на время сохранить храм.

28 ноября 1935 года Моссовет под председательством Николая Булганина постановил: «Имея в виду острую необходимость в расширении проезда по ул. Покровке, церковь так называемую Успения по Покровке закрыть, а по закрытии снести».

Архитекторы-реставраторы, среди которых был Пётр Барановский, пытались защитить храм. Перед сносом реставраторы-энтузиасты получили разрешение сделать обмеры и снять образцы резных белокаменных деталей. Зимой 1936 года Успенскую церковь снесли до основания.

Два резных наличника и портал были сохранены и вмурованы в северную стену ограды Донского монастыря, когда в монастыре был устроен филиал Музея архитектуры имени Щусева.

Верхний иконостас 1706 года реставраторы перенесли в Новодевичий монастырь, где из его фрагментов был составлен иконостас и киоты в церкви Успения. Несколько икон попали в собрание ГИМа.

В 2004 году во время ремонта дома причта была найдена стена колокольни церкви Успения с фрагментами кирпичного и резного белокаменного декора. Реставраторы добились сохранения этих элементов, постановку их под охрану государства и реставрации.