Танец Залонго

3-й поход Али-паши против сулиотов начался в 1800 году и длился три года. Ни непрерывные атаки турко-албанцев, ни голод не смогли сломить боевой дух сулиотов. 7 декабря 1803 года началась предполагаемая последней атака турко-албанцев. Но после ещё 5 безуспешных атак Али бежал, поручив своему сыну, Вели, заключить соглашение с сулиотами, лишь бы ушли. Вели пришёл к соглашению с сулиотами. Заручившись священным для албанца и грека словом «беса», Фотос Дзавелас повёл 13 декабря 1803 года колонну сулиотов из Сули в Паргу, откуда сулиоты переправились на остров Керкира, находившийся, как и другие Ионические острова, под российским контролем. Часть сулиотов поддалась на уговоры Кицоса Боцариса, сотрудничавшего с Али. Кицос Боцарис убедил их довериться Али. Последовавшие за Кицосом направились к монастырю Залонго, ожидая когда и куда Али направит их селиться. 16 декабря монастырь был обложен 3 тысячами солдат албанца Бекира, заявившего, что он получил указание отвести сулиотов в Янину, предварительно разоружив их. Сулиоты «осознали, что стали жертвами самого бесчестного из людей». Им не оставалось ничего другого, как сразиться и умереть. Сулиоты продержались 2 дня. На третий день стало очевидно, что дольше им не продержаться. Около 60 женщин предпочли смерть позорному плену. Поднявшись на скалу и начав греческий хороводный танец, при каждом круге танца выбрасывали в ущелье своих детей, а затем падали сами. Этот «танец смерти» получил в истории Греции название «Танец Залонго»[1]^:A-337.

Сегодня в честь несгибаемого духа этих женщин на скалах Залонго установлен монумент[2] (скульптор Йоргос Зонголопулос, архитектор П. Карадинос)[3].

Монастырь Богородицы в Селцо

Остальные сулиоты и сулиотки ночью совершили прорыв, из которого вышли живыми 1150 человек. Ведомые Кицосом Дзавеласом, они направились для большей безопасности к монастырю Богородицы в горах Аграфа, в Селцо. Но Али не мог успокоиться, «пока последний сулиот в его пределах не будет убит». Турки осадили монастырь. Сулиоты продержались 4 месяца. Когда турки ворвались в монастырь, более 160 женщин повторили эпизод Залонго, бросившись в реку Аспропотамос, где и приняли смерть вместе со своими детьми. Только 50 бойцам и 1 женщине, возглавляемым Кицосом Боцарисом, среди которых был и его сын Маркос, удалось прорваться в Паргу и переправиться на Керкиру. Во время этих событий дочь Нотиса Боцариса, пытаясь вынести свою раненную мать и видя что им угрожает плен, бросила мать со скалы в бурную реку, а затем бросилась сама[4]

Сулиотки
από Ary Scheffer (1827)

Эпизод стал известен как из устных преданий сулиотов, так и из описаний современных событиям путешественников и историков. Первым об эпизоде написал прусский дипломат (еврейского происхождения) Jakob Ludwig Salomon Bartholdy, который в этот период (1803—1804) находился в Янине. Его краткое описание события считается одним из наиболее объективным, учитывая тот факт, что он не питал симпатий ни к грекам, ни к Али. Однако это не помешало Бартольди подчеркнуть мужество сулиотов и зверства солдат Али. В своей работе Путешествие в Грецию 1803—1804 (опубликована на немецком в 1805 году и во французском переводе в 1807 году) он отметил "сотню несчастных, укрывшихся в монастыре Залонго….На них напали ….39 женщин «пали» со скал, вместе со своими детьми, некоторые из которых были грудными. При этом Бартольди не уточняет, эти «39» женщин «пали со скал» в результате самоубийства или зверства[5]. Вторым, более детально и независимо от Бартольди, события описал английский офицер, путешественник и археолог, William Martin Leake, основываясь на информации, собранной им в 1805 году, когда он был представителем Англии в Янине. Лик включил эпизод в свою книгу Путешествие в Северную Грецию. Лик описывает эпизод так: «Около 100 семей укрылись в этой местности … внезапно на них напали, по приказу визиря. Когда положение стало отчаянным, Кицос Боцарис и маленькая группа прорвались. Из остальных 150 были пленены и 25 голов были посланы албанцу, который руководил операцией. 6 мужчин и 22 женщины бросились со скал, предпочтя смерть пленению. Многие женщины, имевшие детей, сбрасывали их со скал, перед тем как совершить свой роковой прыжок»[6]. Следует однако отметить, что эта работа была опубликована через 33 года после событий, в 1835 году, при короле Оттоне. В 1815 году Edward Holland издал свои впечатления о Греции (1812-13), где кратко упоминает о эпизоде: «…говорят, как о действительной истории, что группа сулиоток собралась у ущелья и сбросила туда своих детей, чтобы они не стали рабами врага»[7]. Однако в том же году, 1815-м (за 6 лет до Греческой революции), в Венеции была опубликована книга «Фукидида сулиотов», Христофора Перревоса История Сули и Парги (книга была переиздана в Афинах в 1857 году)[8]. Перревос длительное время укрывался у сулиотов, впоследствии стал посланником греческой революционной организации Филики Этерия в Сули, для подготовки всегреческого восстания и был свидетелем исхода сулиотов из родных гор в 1822 году. Перревос получил свою информацию о эпизоде 1803 года из первых рук: от выживших участников событий и родственников героических женщин
Перревос описывает, что когда войска Али-паши, несмотря на договорённость и клятвы, не смогли пленить сулиотов, шедших в Паргу, они обрушились внезапно на Залонго, где расположились те из сулиотов, которые доверились ему: «тут познали Куцоникас и Кицос Боцарис обычную расплату, которую давал визирь своим верным предателям, но однако раскаяние было тогда бесполезным. Несмотря на это, они начали храбро сражаться, но не имели средств сопротивляться более двух дней. Женщины, на второй день, видя это положение, собрались, числом до 60, на скалистом обрыве. Там, посоветовавшись, приняли решение, что лучше выброситься в ущелье и умереть, нежели сдаться рабынями в руки турок. После чего, схватив своими руками невинных и нежных младенцев, сбрасывали их в ущелье. После этого, матери, взявшись за руки, начали танцевать, и танцуя, без сожаления, выбрасывались одна за другой с обрыва. Некоторые однако не умерли, поскольку пали на своих детей и подруг, чьи тела были нанизаны на острые скалы обрыва». В следующем издании этой работы, в 1857 году, повествование событий было более сухим и без сентиментов, опуская детали предательства и танца. В 1820 году французский путешественник Франсуа Пуквиль, проживший более 10 лет при дворе Али-паши, издал первые 3 тома своего труда Путешествие в Грецию. В 3-ем томе события в Залонго были описаны так: «…женщин сбросили с высоты гор в бездну Ахерона, дети были проданы на рынках». Однако в следующем году, когда были изданы последующие тома, эпизод в Залонго был описан в деталях: «Храбрость 60 женщин, которым грозила опасность попасть в рабство турок…. Они бросили на осаждающих своих детей как камни, а затем, начав песню смерти и держа одна другую за руки, бросились в бездну, где расчленённые тела их детей не позволили некоторым из них встретить Харона, так, как они этого хотели». Последняя ссылка Пуквиля совпадает с описанием Перревоса, и, кроме этого, указывает конкретную дату: 22 декабря 1803 года (по старому стилю). В дальнейшем, с началом Греческой революции в 1821 году, этот эпизод получил более широкую известность. Французский филэллин, филолог, историк и фольклорист Клод Форьель собрал сборник греческих демотических (народных) песен, который издал летом 1824 года. В сборнике Форьель пространно описывает эпизод и «танец Залонго» и следует описанию Перревоса[9]. Описание Форьеля в тот исторический момент, когда греческая нация сражалась под лозунгом «Свобода или смерть», принесло эпизоду всемирную известность и стало доминировать во всех последующих исторических ссылках. Основываясь на описаниях события, на Парижском салоне 1827 года французский художник Ари Шеффер выставил картину Les Femme souliotes (Женщины Сули)[10].

В Греции широко известна песня, в ритме танца сиртос, именуемая «Танец Залонго»[11]. (Есть также албанская песня, под этим же названием[12].). Один из стихов песни гласит:

Рыба не живёт на суше,

и цветы в песках,

сулиотки не живут

без свободы, в кандалах.

Подменив «сулиотки» на «эллины», сотни расстрелянных греков пели эту песню перед смертью в годы тройной германо-итало-болгарской оккупации 1941—1944 годов и в годы гражданской войны в Греции 1946—1949[13][14]. Современный греческий филолог и фольклорист Алексис Политис[15] считает, что песня не может быть прямым образом связана с «Танцем Залонго» 1803 года, так же, как не может быть причислена к «классическим демотическим песням». Политис считает, что это авторская песня конца 19-го века (вероятно из одноимённого театрального представления Пересиадиса) и была записана впервые в 1908 году. В своей книге «Мифы и идеологемы в современной Греции» Политис не отрицает эпизода Залонго, но считает, что он был идеализирован посредством «Танца»[16][17]. На основе мелодии этой песни-танца греческий композитор Никос Скалкотас написал свой «Танец Залонго»[18].

Массовые самоубийства женщин, подобные эпизоду в Залонго, неоднократно имели место в истории новейшей Греции, до и после 1803 года. К примеру:

• В Наусе в 1822 году.
• На острове Псара в 1824 году[19].
• В городке Санта в 1921 году, во время понтийского геноцида[20].

То, что выделяет эпизод Залонго в ряду предыдущих и последующих подобных событий, это «Танец». Современный греческий историк Георгиос Карабелиас высказывает мнение, что в конце 20-го — начале 21-го веков разложение национальных идентитетов посредством разложения национальных «повествований» стало господствующей целью западной исторической и социологической мысли, в особенности когда это касается наций «периферии» с глубокими историческими корнями[21]. Карабелиас именует это «школой», поставившей себе главной целью моменты, к примеру греческой, истории, такие как войны сулиотов и Залонго, занимающие одно из центральных мест в греческом историческом сознании. Эти моменты истории являются значительными в подсознании греков и влияют на их готовность к борьбе. Карабелиас заявляет, что по этой причине предпринимается попытка поставить под сомнение достоверность этих событий и героический характер людей, связанных с ними[22][23]. В начале нынешнего века филолог Мария Репуси возглавила группу, написавшую новый школьный учебник современной греческой истории. Придерживаясь так называемой «нейтральной точки зрения» и не огорчая турецких союзников по НАТО, описывая резню в Смирне в 1922 году, Репуси ограничила события фразой «население города столпилось на набережной». Для страны, где четверть населения являются детьми и внуками малоазийских беженцев, для которых события тех лет ещё живы, это был вызов. Соответствующая глава книги была переписана. Репуси получила скандальную известность и её фраза стала предметом насмешек: «в давке погибли армяне в 1915, греки в 1922, евреи и цыгане во Вторую мировую войну и т. д.» Позже Репуси, игнорируя «Фукидида сулиотов», Христофора Перревоса, делая акцент на разнобое в цифрах и описаниях европейских путешественников и историков, слышавших о эпизоде Залонго, а также на оценку Политиса о «Песне Залонго», охарактеризовала «Танец Залонго» «националистическим мифом». Однако, отвечая на вопросы журналистов, Репуси ограничилась фразой «Каждый народ создаёт национальные мифы». Карабелиас считает, что Репуси поставила под сомнение не только и не столько «Танец», сколько поставила целью «развеять мифы» и исказить события в истории сулиотов, но и в новейшем историческом сознании греков: «Самосожжения монаха Самуила в Кунги никогда не было. Под сомнением, что Деспо Дзавела взорвала себя в „Башне Димуласа“. Но прежде всего Танец Залонго не только является „националистическим мифом“, но есть вероятность, что сулиотки пали в ущелье в давке с воинами сулиотами! Столпотворение в Смирне, столпотворение в Залонго!». Нет информации о том, что нечто подобное происходит с «Танцем Залонго» на албанском языке.