С. В. Д.

О восстании декабристов на юге России. Действие фильма происходит зимой 1825 года накануне и в ходе восстания.

Шулер и авантюрист Медокс выигрывает в трактире кольцо с инициалами «С. В. Д». Это были инициалы невесты проигравшего. По ходу действия эти инициалы несколько раз меняют свою расшифровку. Значения аббревиатуры по ходу фильма: «Счастье Вывозит Дураков», «Союз великого дела», «Следить… Выдавать… Добить!» и «Союз Весёлого Дела».

Карточный шулер Медокс провозглашает первое значение аббревиатуры: «Счастье вывозит дураков». Он встречается с женой генерала Вишневского, просит помочь ввести его в местное общество, но получает отказ.

Когда офицер Суханов приходит арестовывать шулера, Медокс показывает перстень как знак тайного общества «Союз великого дела». Суханов принимает его за борца с царским режимом и не выполняет приказ об аресте. Коварный шулер даёт новую интерпретацию «С. В. Д.» — «Следить…Выдавать…Добить!».

Суханов влюбляется в жену руководителя декабристов генерала Вишневского. Медокс за деньги выдаёт участников восстания во главе с Вишневским. Восстание терпит поражение. Медокс гуляет в игорном доме и празднует поражение «Союза великого дела» и победу «Союза Весёлого Дела».

После поражения восстания Суханов обращается за помощью к Медоксу, но выясняется, что «Союз великого дела» в действительности не существует, а является выдумкой авантюриста и провокатора. Медокс издевается над Сухановым и пытается убить его, но приехавшая по письму Медокса Вишневская спасает поручика.

Затем переодетый Медокс представляется полковником Соковниным и приезжает к генералу Вейсмару, участвовавшему в подавлении восстания. Медокс снова показывает перстень, утверждая, что с его помощью можно будет выманить сидящих за решёткой безоружных пленников на побег, а затем уничтожить их.

После ряда приключений Суханову удаётся проникнуть в тюрьму, где заключены его товарищи, и организовать их побег. Вишневская помогает арестованным участникам восстания получить оружие и совершить побег по подземному ходу в костёл. Медокса разоблачают.

Беглецы знают, что в костёле их ждёт засада. Однако солдаты не знают о том, что восставшие вооружены. Во избежание кровопролития восставшим дают уйти. Лишь один солдат стреляет в Суханова. В конце фильма раненый Суханов добирается до реки, где его находит Вишневская.

В авторской версии Суханов умирает[2][3]. В переснятой версии для европейских зрителей он остаётся живым[4].

• Пётр Соболевский — декабрист Суханов
• Сергей Герасимов — Медокс
• Константин Хохлов — генерал Вишневский
• Софья Магарилл — жена Вишневского
• Андрей Костричкин — слуга Медокса
• Олег Жаков — гусар
• Николай Мичурин — хозяин бродячего цирка
• Янина Жеймо — цирковая наездница
• Александр Мельников — мальчик с яблоками в цирке
• Михаил Мишель — генерал Вейсмар
• Борис Феодосьев — офицер
• Эмиль Галь — Гамблер
• Людмила Семёнова — дама в игорном доме

• Режиссёры: Григорий Козинцев, Леонид Трауберг
• Сценаристы: Юрий Тынянов, Юлиан Оксман
• Оператор: Андрей Москвин
• Художник: Евгений Еней

В журнале «Советское кино» (1928, № 2—3) указывалось, что фильм с успехом прошёл в Берлине. В отзывах немецкой прессы говорилось, что о картине «поговорят ещё в кино-академиях будущего». «Несмотря на запутанный сценарий, ещё более перепутанный монтажёрами, — написано в отзыве „Берлинер Тагеблятт“, — картина замечательна». Отмечалось, что «игра света, силуэтные съёмки, актёрская игра неподражаемы». «Фильм-Курьер» отмечал «высокую операторскую и осветительскую работу, необычайную декоративность и нарядность постановки»[5]. Виктор Шкловский называл фильм самой нарядной лентой Советского Союза[6].

Кинокритик Владимир Недоброво отмечал, что «из всех работ ФЭКС’ов эта лента наиболее кинематографична»[7][8]. Он же считал, что «режиссёры Григорий Козинцов и Леонид Трауберг оформили сценарий Ю. Оксмана и Ю. Тынянова блестяще»[9].

В. Недоброво высоко оценивал актёрские работы: «Безукоризненна работа трёх героев „SVD“ — Петра Соболевского, Сергея Герасимова и Софии Магарилл. У ФЭКС’ов есть собственный метод построения актёрской игры. И крепкие этим методом актёры создают чёткие, порой потрясающие образы героев этой исторической мелодрамы»[9]. Он также отмечал: «У ФЭКС’ов действие развивается из монтажа крупных планов героев. В «SWD» это действие держится исключительно на крупных планах героев»[10].

Сценарист и кинокритик Михаил Блейман высоко оценивал картину: «„СВД“, только вчера самостоятельная картина, оказавшаяся сегодня эскизом к «Новому Вавилону», — хороша свободой обращения с материалом. Исторический факт не реставрируется в „СВД“, а заново строится. Он не берётся на веру, а входит в систему оценки. Поэтому „СВД“ — картина, которая пользуется историческим эпизодом (восстанием Черниговского полка) как трамплином для построения эпохи»[11]. Он также отмечал: «Центры тяжести вещи перемешены, реальный исторический материал, отобранный и сжатый, выступает вперёд. Фабула оказывается связкой. „СВД“ — картина о крахе декабристского движения, а не любовная мелодрама»[12].

Историк кино Николай Лебедев писал в «Очерках истории кино СССР»: «Фильм получился зрелищно ярким и имел значительный успех у зрителя. Он выгодно отличался от вялых, иллюстративных костюмно-исторических картин, которые делались в те же годы»[13][14]. Он также писал: «„СВД“ ещё раз подтверждал, что средствами кино можно воспроизвести любой изобразительный стиль с силой не меньшей, чем это делают живопись и графика»[15].

Сценарист и теоретик кино Александр Мачерет увидел в фильме «отзвуки гражданского романтизма декабристов» — «романтический герой высоких мыслей и дел сталкивается с враждебными ему силами общественного зла». По его словам, «фильм погружает зрителя в атмосферу эстетики декабризма»[16].

Культурологи Юрий Лотман и Юрий Цивьян считали, что «сценаристы открыто идут навстречу кинематографу и деформируют исторические факты в соответствии с разнообразными штампами, то есть сознательно заменяют историю мифами массового сознания»[17]. Они отмечали, что авторы совершенно сознательно жертвуют драматическими эпизодами ради мелодраматических. При этом они отвергают версию о противоборстве сценарного материала и режиссёрской разработки фильма[18]. По их мнению, «искажение исторической действительности и перевод её на язык кино можно отчасти объяснить соблюдением авторами „СВД“ интересов развития этого языка»[19].

Историк кино Олег Ковалов писал о фильме: «Лента, говорящая, казалось бы, о далёком прошлом, рисовала драматический контраст между революционером и приспособленцем, актуальный для социальной реальности 20-х годов; фильм вобрал в себя тревожные раздумья молодых художников о мёртвой букве, которая может овладеть живыми силами общества»[20].

Киновед Яков Бутовский критически относился к актёрским работам в этом фильме. «Фильм неровный, — писал он, — рядом с превосходными сценами есть более слабые». При этом он указывал: «Однако критика приняла фильм хорошо. С успехом прошёл он за рубежом, собрав отличные отзывы. Работа Москвина оценивалась как сильнейшая сторона фильма, как достижение мирового операторского искусства»[21].

Киновед Лидия Зайцева отмечала, что «новаторство „СВД“ проявляется буквально на всех уровнях реализации темы»[22]. По мнению ряда критиков, этот созданный по законам исторической фантазии и отмеченный изобразительным маньеризмом фильм является шедевром киноискусства[23].

Кинокритик Михаил Трофименков написал, что «С.В.Д.» — это «первая советская историческая фантасмагория»[24]. Он так оценивал фильм: «„С.В.Д.“ — фильм немыслимый, может быть, идеальный. Это не гладкое, рафаэлевское совершенство, а дисгармоничное, сотканное из вопиющих противоречий. Самый красивый советский фильм лишён и намека на красивость. Интеллектуальное кино оперирует бульварными приёмами. Достоверный „дух эпохи“ витает, как хочет, в пространстве абсурда. Конечно, за него отвечали сценаристы Тынянов и Юлиан Оксман. А за зыбкую, грозную, плывущую, как дым из гусарских чубуков, красоту — гениальный оператор Андрей Москвин. Но тайная магия фильма не в разделении полномочий, а в том, что оператор смог переосмыслить смыслы в образы, смирив нормальную операторскую тягу к самоигральной красоте, а сценаристы — прочувствовать киногеничность смыслов»[25].

• Недоброво В. Союз Великого Дела // Жизнь искусства. — 1927. — № 36. — С. 9.
• Недоброво В. ФЭКС: Григорий Козинцов. Леонид Трауберг. — М.—Л.: Кинопечать, 1928. — С. 52—70. — 80 с.
• Блейман М. Куда растут ФЭКСы // Жизнь искусства. — 1929. — № 12. — С. 4—5.
• Мачерет А.В. Художественные течения в советском кино. — М.: Искусство, 1963. — С. 94—95. — 334 с.
• Лебедев Н.А. Григорий Козинцев и Леонид Трауберг // Очерк истории кино СССР. Немое кино (1918 – 1934 годы). — М.: Искусство, 1965. — С. 366—387. — 584 с.
• Лотман Ю., Цивьян Ю. SVD: Жанр мелодрамы и история // Тыняновский сборник: Первые тыняновские чтения. — Рига: Зинатне, 1984. — С. 46—78. — 134 с.
• Ковалов О. СВД, СССР (1927) // Искусство кино. — 1987. — № 6. — С. 106—108.
• Бутовский Я. Л. Андрей Москвин, кинооператор. — СПб.: Дмитрий Буланин, 2000. — С. 77—85. — 297 с.
• Зайцева Л.А. Становление выразительности в российском дозвуковом кинематографе. — М.: ВГИК, 2013. — С. 175—176. — 226 с.
• Огудов С.А. Сюжет фильма «С.В.Д.» как реализация формального метода // Критика и семиотика. — 2014. — № 2. — С. 234—246.
• Е. Ф. Бауэр: pro et contra. Евгений Францевич Бауэр в оценках современников, коллег, исследователей, киноведов. Антология / Сост., комментарии Н. С. Скороход, О. А. Ковалова, С. А. Семенчук. — СПб.: Платоновское философское общество, 2016. — С. 805—806, 815. — 960 с.
• Трофименков М. С.В.Д. // Коммерсантъ Weekend. — 2016. — 18 марта (№ 8). — С. 19.

• С. В. Д. — Союз великого дела на сайте chapaev.media
• S.V.D. - Soyuz velikogo dela на YouTube