Самарин, Владимир Дмитриевич

Перед войной и около года после её начала он жил в Воронежской области. В августе 1942 года вернулся в оккупированный немецкими войсками Орёл. Соколов начал работать в коллаборационистской газете «Речь» сначала автором, затем заместителем главного редактора — под псевдонимом Владимир Самарин. В своих статьях Самарин критиковал советский режим и евреев, англо-американских союзников, предрекал поражение СССР в войне, писал о возрождении русского народа[1].

Статьи Самарина отличались антисемитской направленностью. Например, рассказывая о Протоколах сионских мудрецов, он писал: «Джугашвили-Сталин, с точки зрения еврейства, вполне подходящий человек. И он на престоле, на жидовском престоле, воздвигнутом жидами и их слугами на костях миллионов русских людей. <…> Как известно, массовое истребление людей в Советском союзе проводилось на основании определенных законов, изданных жидо-большевистскими правителями с определенной целью преследования и истребления лучшей части народа…»[2]. Немецкая администрация высоко оценивала деятельность Самарина, его наградили двумя орденами и отправили в тур по Германии[2]. Тираж газеты достигал 100 тысяч экземпляров[2].

В 1944 году Самарин бежал в Германию вместе с отступающими немецкими войсками, работал в газетах «Воля народа» и «Заря»[2]. Был председателем отделения Народно-трудового союза (НТС) в Гамбурге[2].

В 1951 году переехал в США, где в 1957 году получил гражданство. Занимался общественной деятельностью в эмигрантских организациях, стал председателем нью-йоркского отделения НТС. Печатался в эмигрантских изданиях, вёл переписку с известными эмигрантами: Георгием Адамовичем, Марком Алдановым, Александром Керенским и др. В Вашингтоне и Нью-Йорке выпустил пять сборников малой прозы, в которых, в частности, содержатся апология коллаборационизма и критика советских партизан. Самарин противопоставлял коллаборантов и партизан: старосты и начальники полиции заботятся о людях, восстанавливают хозяйство; партизаны, напротив, нападают и убивают мирных жителей. Однако в этих его произведениях не содержится антисемитизма[2].

Был принят в Йельский университет преподавателем русского языка и литературы[2]. Написал тексты для Программы по изучению СССР Колумбийского университета[1]. Самарин сотрудничал с ФБР, помогая выявлять потенциальных коммунистов и советских агентов в среде эмигрантов[2], его просил об этом глава ФБР Джон Эдгар Гувер[1]. Историк и исследователь Холокоста Норман Года[3] писал, что остаётся загадкой, как человек без академической подготовки мог занять престижную позицию в Йеле, по мнению историка, ФБР использовало Самарина как информатора в университете, в том числе для слежки за русскими студентами[4]. Также возможно, что Самарин участвовал в программе ЦРУ «Redcap» по сбору информации о советских гражданах[5].

В 1976 году в советском еврейском журнале «Советиш геймланд» вышла статья Аркадия Сахнина, в которой автор заявил, что Самарин работал в немецкой газете «Речь». Статья была перепечатана за рубежом. Самарин под давлением критики коллег уволился[6]. Американский эксперт по нацистским преступникам Чарльз Аллен отмечал, что руководство Йельского университета не увольняло Самарина даже после критики в СМИ[6]. В 1982 году начались судебные процессы о лишении его гражданства. Министерство юстиции США обвиняло Самарина в том, что он призывал «к уничтожению всех евреев, завоеванию США нацистской Германией и установлению власти нацистов по всему миру»[7]. Самарин в своё оправдание говорил, что он является лишь антикоммунистом, но не антисемитом, а статьи во время оккупации писал под угрозой расстрела. В 1986 году его лишили гражданства. В 1988 году начались слушания о депортации в СССР, однако Самарин перебрался в Канаду[2].

Русские эмигрантские издания защищали Самарина, писали о сговоре КГБ и Минюста США, также в его защиту выступал влиятельный консерватор, друг президента Рональда Рейгана Уильям Бакли[2]. Сам Самарин в частной переписке критиковал американские суды, выражая недовольство их независимостью от президента и ФБР и намекая, что его преследуют евреи: «Кто хозяйничает в великой стране (до поры, до времени!) Вы хорошо знаете»[2].

В Монреале Самарин запросил получение статуса беженца. Против этого возражали еврейские организации, решение не было принято до смерти Самарина в 1992 году[2][8].

Похоронен на русском кладбище в Ново-Дивееве в Нью-Йорке[8].