Рычагов, Павел Васильевич

В 1940 году в возрасте 29 лет был назначен на высшие должности Главного управления ВВС РККА. С июня 1940 года — заместитель начальника Главного управления ВВС РККА, с июля — 1-й заместитель Главного управления ВВС РККА, с августа 1940 года (в возрасте 29-ти лет) назначен начальником Главного управления ВВС РККА.

В декабре 1940 года на сборах высшего командного состава ВВС Рычагов выступил с докладом «Военно-воздушные силы в наступательной операции и в борьбе за господство в воздухе». Обсуждая взаимодействие авиации с наземными войсками, Рычагов агитировал за распределённые ВВС, поделенные на авиацию армейского и фронтового подчинения. Эта идея была отвергнута генералитетом, которому не понравилось предложение раздать самолёты корпусам и дивизиям[7].

С февраля по апрель 1941 года — одновременно заместитель народного комиссара обороны СССР по авиации.

Рычагов летал без кислородной маски. На приборной доске в самолётах, которые пилотировал Павел, были лишь манометры и циферблаты, которые показывали данные о высоте, горючее и масло. Остальное оборудование, в том числе навигационное, отсутствовало. Лётчики могли полагаться лишь на свое зрение и слух. Всего Рычагов совершил более 3000 полётов, из них 500 — ночные; налетал больше 170 000 километров. За один вылет мог выполнить в воздухе до 250 фигур высшего пилотажа (петли, перевороты, виражи и боевые развороты), из которых 40 на высоте 5000 метров, ещё 40 — на высоте 1000 метров, а 25 фигур — у самой земли.

Роковую роль в судьбе Рычагова сыграло состоявшееся 9 апреля 1941 года совещание Политбюро ЦК ВКП(б), СНК СССР и руководящего состава наркомата обороны во главе со Сталиным, посвящённое вопросам преодоления аварийности и укрепления дисциплины в авиации. Будучи заместителем НКО СССР по авиации (фактически замминистра обороны СССР), на вопрос Сталина о причинах высокой аварийности в ВВС, Рычагов резко ответил « … вы заставляете нас летать на гробах!»[8].

В протоколе заседания указывалось: «Ежедневно в среднем гибнет… при авариях и катастрофах 2—3 самолёта, что составляет в год 600—900 самолётов…»[9] Присутствовавший на совещании адмирал И. С. Исаков в мемуарах, написанных намного позднее событий, квалифицировал этот инцидент, как редкий случай проявления ярости Сталина[6].

12 апреля 1941 года Рычагов был снят с должности[10]. Непосредственным поводом стали, как указано в протоколе, «как недисциплинированного и не справившегося с обязанностью руководителя ВВС», попытка Рычагова скрыть от правительства тяжёлую катастрофу 23 января 1941 года при перелёте авиационного полка из Новосибирска через Семипалатинск в Ташкент, в ходе которого «из-за грубого нарушения элементарных правил полета 3 самолёта разбились, 2 самолёта потерпели аварию, при этом погибли 12 и ранены 4 человека экипажа самолётов»[5]. После снятия с должности Рычагов был направлен на учёбу в Военную академию Генштаба. Вскоре начались аресты среди руководителей ВВС. Рычагову вменялось в вину заговор и вражеская работа, направленная на ослабление Красной Армии[11][5].

24 июня 1941 года Рычагов арестован НКВД прямо в здании военной комендатуры Курского вокзала, куда он с женой, узнав о начале войны, срочно прибыли поездом с отдыха в Сочи. Мария Нестеренко была арестована на Центральном аэродроме двумя днями позднее. В ходе следствия к арестованным регулярно применялись избиения и пытки. Бывший начальник Следственной части МВД СССР генерал-лейтенант Влодзимирский 8 октября 1953 года на допросе показал:

В моём кабинете действительно применялись меры физического воздействия… к Мерецкову, Рычагову, … Локтионову. Били арестованных резиновой палкой, и они при этом, естественно, стонали и охали. Я помню, что один раз сильно побили Рычагова, но он не дал никаких показаний, несмотря на избиение.

Свидетель Семёнов П. П. показал: «… В 1941 году, когда Влодзимирский занимал кабинет № 742, а я находился в приёмной, я был свидетелем избиения Влодзимирским арестованных… Локтионова, Рычагова и других. Избиение носило зверский характер. Арестованные, избиваемые резиновой дубинкой, ревели, стонали и лишались сознания».

Свидетель Болховитин А.А. об обстоятельствах дела по обвинению Рычагова дал следующие показания: «… На допросах, которые проводил я, Рычагов виновным себя во вражеской деятельности не признавал и давал показания об отдельных непартийных своих поступках. Влодзимирский всячески домогался от меня получения от Рычагова показаний с признанием им антисоветской деятельности, хотя убедительных и проверенных данных, изобличающих его, не было. По указанию Влодзимирского в начале июля 1941 года была проведена очная ставка между Смушкевичем и Рычаговым. До этой очной ставки Влодзимирский прислал ко мне в кабинет начальника первого отдела следчасти НКГБ СССР Зименкова и его заместителя Никитина. Никитин, по указанию Влодзимирского, в порядке „подготовки“ Рычагова к очной ставке зверски избил Рычагова. Я помню, что Рычагов тут же заявил Никитину, что он теперь не лётчик, так как во время этого избиения ему перебили барабанную перепонку уха. После этого привели в мой кабинет Смушкевича и началась очная ставка. Смушкевич, судя по его виду, очевидно, неоднократно избивался. На следствии и на очной ставке давал невнятные показания о принадлежности Рычагова к военному заговору и об его шпионской деятельности. Рычагов же отрицал обвинение в шпионаже».

Следствие затягивалось, и из-за угрозы приближения немцев к Москве многих арестованных по различным делам эвакуировали.

28 октября 1941 года в посёлке Барбыш вблизи Куйбышева по распоряжению Л. П. Берии без суда была расстреляна группа арестованных офицеров, в их числе П. В. Рычагов. Вместе с Рычаговым была расстреляна его жена, заместитель командира авиаполка особого назначения майор Мария Нестеренко, обвинённая в том, что «будучи любимой женой Рычагова, не могла не знать об изменнической деятельности своего мужа»[12].

«Несмотря на отсутствие объективных доказательств виновности Рычагова в совершении тяжких государственных преступлений, он, в числе других 25 арестованных без суда был расстрелян по преступному предписанию Берия, а враги народа Кобулов и Влодзимирский в 1942 году задним числом сфальсифицировали заключение о расстреле Рычагова, заведомо ложно указав в нём, что предъявленное ему обвинение доказано. Дело Рычагова Павла Васильевича Прокуратурой СССР прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления и он посмертно реабилитирован. Генеральный прокурор СССР Р. Руденко».

В 1954 году Павел Рычагов был реабилитирован посмертно. Звание Героя Советского Союза возвращено в 1969 году. В 1975 году его именем названа улица на севере Москвы, на которой стоял его родной дом.