Рукопожатность и нерукопожатность

«Рукопожа́тность» (рукопожатость[1]) и «нерукопожа́тность» — неологизмы[2]:405, историзмы[2]:405 и окказионализмы[3]:176 русского языка.

«Рукопожатным» определяется человек, достойный уважения, которому не стыдно подать (пожать) руку, а «нерукопожатным» — человек, которому приличные люди не подают руки, с которым стыдно общаться[2]:403. «Рукопожатность» в сознании носителей языка практически всегда ассоциируется с либеральной интеллигенцией[2]:407.

Причины распространения

Советский и российский лингвист Елена Шмелёва отмечает, что если такие слова и существовали когда-то ранее в русском языке, то, очевидно, употреблялись крайне редко и в узких социальных группах[2]:407. Автор в 2014 году пришла к выводу, что эти слова в настоящее время получили популярность, потому что «отражают дух времени и стиль общения в социальных сетях». Шмелёва озвучивает версию нескольких блогеров, которые считают, что моду на эти слова задал какой-то известный человек (возможно, Дмитрий Медведев, который был в 2008—2012 годах президентом Российской Федерации), а всплеск активности употребления слов при этом обнаруживается в августе 2010 года[2]:407.

Исследователи Ю. Акимова, В. Лебедев и З. Минеева пишут, что одно из первых употреблений однокоренного сложного прилагательного «нерукоподатный» связано с передачей Владимира Соловьёва «К барьеру» 2007 года, когда телеведущий назвал «нерукоподатным» Эдуарда Лимонова[3]:177.

Украинский филолог Лара Синельникова считает, что «динамика политического дискурса создаёт особую интерактивную среду общества и власти и объясняет постоянное пополнение политического словаря, прежде всего через фиксацию неологизмов (например, оценка политической личности через номинацию „рукопожатность“ или „нерукопожатность“)»[4]:246.

Версии происхождения слов

Шмелёва сообщает, что самый ранний пример употребления слова «нерукопожатный», который ей удалось обнаружить, встретился в русской эмигрантской печати в статье писателя-перебежчика Григория Климова «Протоколы советских мудрецов» и датируется 1981 годом: «На это Солженицын заявил в печати, что это, дескать, не президент Форд считает его нерукопожатной личностью, а наоборот — это он, Солженицын, не хочет осчастливить президента Форда своим визитом!»[2]:406.

Шмелёва при этом допускает, что есть и более ранние примеры использования. В частности, пишет она, в Москве в 1992 году впервые на русском языке была опубликована книга Дмитрия Леховича «Белые против красных. Жизнь генерала Антона Деникина», в которой встречается слово «нерукопожатный»: «Савинкову они вообще не доверяли, а поведение после корниловского выступления ставило его в глазах офицерства в категорию „нерукопожатных“ людей». Предисловие данной книги сообщает, что русский текст был подготовлен автором практически одновременно с английским изданием книги в 1947 году, и, если он не был подвергнут поздней редакторской обработке, Шмелёва не исключает, что слово «нерукопожатный» бытовало в русской эмигрантской среде ещё в послевоенные годы. Есть также версия, что в русскую эмиграцию «нерукопожатность» перекочевала ещё из среды революционной интеллигенции, в частности, Дмитрий Ермольцев замечал в 2012 году: «Возрождаются своеобразные повадки революционной интеллигенции, которую хлебом не корми, лишь бы кому руку не подать, желательно — всем миром»[2]:407.

В ряде источников авторство «нерукопожатности» приписывается диссиденту Лидии Чуковской. Так, например, считает журналист Ксения Туркова. Шмелёва пишет, что рассматривающие автором «нерукопожатности» Чуковскую тем самым относят слово к диссидентскому дискурсу 1960-1970-хх годов — периоду широкого распространения в самиздате статей и писем Чуковской в защиту Синявского и Даниэля, Бродского, Солженицына и других авторов. Журналист Антон Носик утверждает, что помнит слово «нерукоподатность» с детства. Он пишет: «Мама моя в 1970‑е годы употребляла это слово. То есть, может быть, она его и в 1960‑е тоже употребляла, просто у меня не было возможности его тогда понять»[2]:406-407.

Доктор филологических наук Л. В. Соснина отмечает, что первым в телеэфире слово «нерукоподатный» употребил В. Соловьев в передаче «К барьеру» 2007 года[5].

Лингвистический анализ

Несмотря на то, что слов «рукопожатный» — «нерукопожатный» нет в словарях русского языка, их значение понятно как носителям русского языка, так и иностранцам, изучающим этот язык. «Рукопожатный» — это человек, достойный уважения, которому не стыдно пожать руку, а «нерукопожатный» — тот, которому приличные люди не подают руки. И хотя значения этих слов в целом понятны, стоящие за ними представления о жизни воспринимаются многими носителями русского языка как необычные. Часть носителей языка считает, что это новые слова и новая категория оценки человека и его поведения, другая часть думает, что это устаревшие, забытые слова и понятия. В зависимости от данных представлений об истории понятия «(не)рукопожатность», слова могут рассматриваться и как неологизмы, и как историзмы[2]:404.

Особенно популярны слова «рукопожатный» — «нерукопожатный» при передаче информации по Интернету[2]:407.

Сайты, специализирующиеся на подборе синонимов, включают новобразования в словники. Например, в интернет-словаре синонимов даётся четыре определения к слову нерукопожатный — бессовестный, непорядочный, неразборчивый в средствах, нечистоплотный. Шмелёва отмечает, что принимая во внимание ассоциативное значение слова, имеющего яркую эмоциональную окраску, частоту употребления в современном русском языке, функциональные особенности лексемы и её мотивированность, слово включается в интернет-словники, но оно само и его производные пока не настолько освоены русским языком, чтобы в ближайшем будущем появиться в словарях[2]:409. Интернет изменяет частоту и скорость вхождения окказиональных (случайных, единичных) словообразований в массовый обиход, тогда как процесс вхождения новых языковых единиц в структуру языка на постоянной основе имеет неодинаковую скорость на всех уровнях в плане его пополнения[6].

Авторы Ю. Акимова, В. Лебедев и З. Минеева предполагают, что окказионализм «рукопожатность» образован от имени прилагательного. Слово само по себе выражает высшую степень одобрения, что проявляется в одиночном восклицании «Рукопожимаю!»[3]. По мнению исследователей, генетически первым было префиксальное прилагательное со значением негации, и в этом заключается общая логика появления подобных неологизмов: «первыми вербализуются более сильные негативные эмоции; слово прижилось и дало жизнь абстрактным существительным на „-ость“»[3]:177[7]:38-39.

В культуре и обществе

На сайте латвийского русскоязычного издания Meduza с 2015 года предлагается игра «Рукопожатность», с двумя опциями, в которой можно играть от имени «либерала» или «патриота»[8].

Некоторые исследователи считают, что мем «рукопожатный» был популяризирован в интернет-коммуникации, блогах, форумах, социальных сетях вымышленным сатирическим персонажем Львом Щаранским. Персонаж, не будучи автором неологизма, предложил своё определение: «рукопожатный» — это «человек, которому не устыдятся пожать руку демократические журналисты, оппозиционеры, диссиденты, геи-активисты. Можно сказать, представляет собой самого креакла». В этом значении мем «рукопожатный» закрепился в медиапространстве и позиционируется показательным примером образа мышления либералов-западников, признаком радикальной либеральной идеологии. От мема произошло множество производных, также активно употребляемых в блогосфере слов. Например, глагол «рукопожимать» означающий наивысшую степень одобрения, слово «рукопожометр» — некий вымышленный прибор для измерения «рукопожатности» и другие[9].

Социальные механизмы отсечения индивидуума или части общества путём ограничения общения существовали с дописьменной древности, с античности, например, наиболее известным примером стал остракизм. Нерукопожатность часто становится первым шагом на пути к распространённой на западе «культуре отмены» (англ. cancel culture), при которой человек, как правило, известный и обладающий высоким положением подвергается осуждению в социальных или профессиональных сообществах, как в онлайн-среде и в социальных медиа, так и в реальном мире[10][11], и которую часто критикуют как ограничение свободы слова[12].

В России слово рукопожатный/нерукопожатный сравнительно недавно введено в оборот, часто используется в интернете, в основном, в медийной сфере, в качестве нового «модного» слова, в статьях, на различных сайтах («рукопожатный национализм»[13]) для привлечения внимания аудитории[14][15], часто приобретая негативный оттенок («в отличие от „рукопожатных“ западных СМИ»[16])[17].

Примечания

  1. Александр Одинцов. Россия и Запад: глобальный конфликт идеологий.
  2. Шмелёва Е. Я. Слово нерукопожатный как символ нашего времени // Труды Института русского языка им. В. В. Виноградова, Институт русского языка имени В. В. Виноградова РАН. № 2. — 2014. — С. 401—411.
  3. Акимова Ю. В. Лебедев А. А. Минеева З. И. Актуальное словообразование в свете новых информационных технологий // Ученые записки Орловского государственного университета. Социальные науки. № 1 (57). — 2014. — С. 172—178. — ISSN: 1998—2720
  4. Синельникова Л. Н. Семантика и стилистика языковых корреляций дискурса власти // Дискурсы власти: коллективная монография / [Астафурова Т. Н. и др.] ; Н. А. Меркурьева, А. В. Овсянников, А. Г. Пастухов (отв. ред.). — Орёл: ФГБОУ ВО Орловский гос. институт культуры, 2015. — 378 с. — ISBN 978-5-904977-70-2
  5. Л. В. Соснина. Фразеологизмы как производящая основа для образования прилагательных-композитов // новые горизонты русистики : Научный журнал. — 2019. № Вып. 8. С. 33—40. ISSN 2522-1787.
  6. Е. Я. Шмелёва. Интернет-коммуникация: новые тенденции в русском словообразовании // Верхневолжский филологический вестник : Журнал. — 2015. № 2. С. 46—50. ISSN 2499-9679.
  7. Соснина Л. В. Фразеологизмы как производящая основа для образования прилагательных-композитов. // Новые горизонты русистики. № 8. — 2019. — С. 33-40. — ISSN: 2522—1787
  8. Тендрякова М. В. Играющая цивилизация: игровые стратегии формирования личности // Исследователь/ Researsher. — № 1-2 (21-22). — 2018. — С. 55-67. — ISSN: 2414—1100
  9. Кузнецов И., Морозова О. Анонимный аккаунт как генератор политических интернет-мемов // Ценностные ориентиры современной журналистики: сб. науч. Ст. III Международной науч.-практич. конференции 24-26 сентября 2015 г. Пенза: ПГУ, 2015. 136 с.
  10. McDermott, John. Those People We Tried to Cancel? They're All Hanging Out Together (англ.). The New York Times (2 ноября 2019).
  11. Что такое «культура отмены». РБК (19 июля 2020).
  12. Саша Савина. «Культура отмены»: Как она устроена и надо ли её бояться. Wonderzine. Дата обращения: 5 марта 2021.
  13. «Рукопожатный национализм». Eжедневный Журнал. Дата обращения: 5 марта 2021.
  14. С. А. Журавлев. Лексификация речи как часть элокутивного потенциала языковой личности // Медиариторика и современная культура общения: наука – практика – обучение: : Сб. статей XXII Международной научной конференции. — 2017. С. 371. ISBN 978-5-98269-195-8.
  15. Юрий Поляков. Босх в помощь! О гормональных либералах и безродных патриотах. М.: Книжный мир, 2020. — 544 p. — ISBN 978-5-6042990-6-7.
  16. Страх убил разум и профессионализм. РТ на русском. Дата обращения: 5 марта 2021.
  17. "Культура отмены": самоуничтожение либерализма. ria.ru. Дата обращения: 5 марта 2021.

Литература

Ссылки

This article is issued from Wikipedia. The text is licensed under Creative Commons - Attribution - Sharealike. Additional terms may apply for the media files.