Рудой, Алексей Николаевич

Его отец, Николай Алексеевич (1919—2002), из семьи рабочего, окончил Днепропетровский педагогический институт и, после Великой Отечественной войны, Академию МВД. Во время войны командовал артбатальоном, а с 1944 года служил в СМЕРШе, в отделе борьбы с бандитизмом на Западной Украине. Вышел в запас в звании полковника, ветеран МВД СССР. Мать, Тамара Николаевна Рудая (в девичестве — Курушина) (1924—2003), из семьи служащих, в 1941 году из 10-го класса по комсомольскому набору была направлена радисткой в партизанский отряд под Волоколамском. После войны служила в органах госбезопасности, была чемпионкой Томской области по стрельбе из винтовки, ветеран КГБ-ФСБ.

Сестра, Барковская Наталия Николаевна (5.09.1949 — 13.10.1975), окончила томскую школу № 6, факультет иностранных языков ТГПУ, была учительницей немецкого языка, погибла в автокатастрофе.

Сын, Рудой Алексей Алексеевич (28.06.1993 — 28.09.2005), школьник, разбился на скалах на острове Ольхон, оз. Байкал; дочь Рудая Наталия Алексеевна (род. 19.10.1976), окончила Томскую гимназию № 6 и Томский государственный университет по кафедре ботаники, кандидат биологических наук, старший научный сотрудник Института археологии и этнографии СО РАН (Новосибирск)[1].

Алексей Рудой после окончания школы № 6 с углублённым преподаванием немецкого языка поступил на геолого-географический факультет Томского государственного университета, где защитил дипломную работу на тему «Геоморфология средней части бассейна реки Ванкарем (Восточная Чукотка) в связи с россыпной золотоносностью» под научным руководством профессора А. А. Земцова.

Проработав почти год инженером-геологом (на изысканиях под строительство площадок Сибирского химического комбината, авиаобъектов г. Стрежевого и др.), он был приглашён в Проблемную научно-исследовательскую лабораторию гляциоклиматологии ТГУ, созданную сибирским гляциологом, лауреатом Сталинской премии, профессором М. В. Троновым.[2][3][4].

Окончив аспирантуру в отделе гляциологии Института географии РАН под руководством М. Г. Гросвальда по специальности «гидрология суши, водные ресурсы, гидрохимия (гляциология)», начал серьёзно заниматься различными вопросами гляциальной геоморфологии и общей гляциологии.

Умер в Томске 22 ноября 2018 года[5][6].

Ледниковая геоморфология и геология горных стран, четвертичная палеогеография, палеогляциология и палеогидрология, общие вопросы гляциологии и физической географии, методика преподавания естествознания в высших учебных заведениях.

Работал экспертом (1998—2002) в программе Международного экологического фонда по проекту ЮНЕСКО «Объекты Всемирного природного наследия»[7]«Алтай — Золотые горы» (в частности, по территории плоскогорья Укок)[8][9].

Являлся членом научного экспертного совета Комитета по гражданской обороне и чрезвычайным ситуациям Администрации Томской области (с 2010 г.)[10]. Научный руководитель и ответственный исполнитель (с 1991 г.) проектов по грантам НАСА, РФФИ, ДААД, Deutsche Forschungsgemeinschaft, European Science Foundation, WWF, Британского Королевского общества[2][3] и др.

С 1975 года Рудой разработал и вёл лекции по картографии, общей и динамической геологии, общей геоморфологии, общей гляциологии и мерзлотоведению, практические занятия по методам географических исследований и по картографическому черчению и рисованию, спецкурсы по палеогеографии четвертичного периода, теории катастроф, флювиальной геоморфологии, гляциальной геоморфологии, геологии россыпей и др. для студентов и магистрантов различных университетов России и мира. Осуществлял руководство курсовыми и дипломными работами студентов-географов, аспирантами и докторантами, а также учебными и производственными полевыми практиками по физической географии. Куратор магистратуры и автор учебных планов по геоморфологии в Томском государственном университете[11]. Читал лекционные спецкурсы и семинары по современным проблемам физической географии в Томском областном институте учителя, в Ховдском филиале Монгольского госуниверситета, в Томском государственном университете и в Алтайском государственном университете; по флювиальной геоморфологии и палеогляциологии — в университетах Аугсбурга (ФРГ) и Цюриха (Швейцария).

Разработал учебные планы по двум географическим специальностям Томского государственного педагогического университета: география-биология и география-история, по которым в настоящее время обучаются студенты-географы педагогического университета. Он является организатором географического образования в ТГПУ, первым заведующим созданной им кафедры общей географии и рационального природопользования и первым деканом организованного им географического факультета (с 1990 года)[12].

Открытие Рудым в долинах рек Чуи и Катуни на Алтае геолого-геоморфологических следов систематических катастрофических гляциальных суперпаводков — дилювиальных потоков-мегафладов (в их числе — гигантских знаков ряби течения, дилювиальных валов и террас, «сухих водопадов», спиллве́ев и других форм), расходы которых превышали 18 млн м³/с, а скорости достигали почти 50 м/с, и которые формировали центрально-азиатский скэ́бленд (по пионерной терминологии автора), разрушило более чем 60-летнее представление об уникальности грандиозных прорывов описанного во всех современных учебниках североамериканского плейстоценового озера Миссула[14]. Исследованные и часто впервые терминологически определённые Рудым дилювиальные процессы (как и новое значение самого термина «дилювий») из разряда феноменальных встали в ряд нормальных экзогенных процессов рельефообразования, производящих в определённых ороклиматических условиях колоссальную геологическую работу в очень короткие промежутки времени — минуты, часы, дни.

Последствия этой работы сравнимы с результатами таких природных катаклизмов, как землетрясения, цунами и вулканизм. К этим взглядам со временем принципиально присоединились и другие известные специалисты: М. Г. Гросвальд, И. А. Волков, В. В. Бутвиловский, Г. Г. Русанов, И. Зольников, А. А. Мистрюков, В. Р. Бейкер, П. А. Карлинг, Маттиас Кууле, Г. Комацу, Юрген Хергет, Э. Браун, К. Ройтер, Л.-И. Шеньк, П. Хуггенбергер, К. Зигенталер и другие, число которых с каждым годом увеличивается, как увеличивается и количество публикаций на эту тему, в том числе и ссылок в международных университетских учебниках и фундаментальных научных монографиях[15][16][17][18][19][20]. Однако у этой теории есть и последовательные оппоненты, главным образом — в России[21][22][23]. Новейшая критика этих взглядов в России представлена Г. Г. Русановым[24] и Ю. Хергетом в международной научной печати[25].

Новые данные, полученные Рудым с коллегами, показали, что реконструированные дилювиальные потоки из Чуйско-Курайского ледниково-подпрудного озера были самыми мощными из известных потоков пресной воды на Земле[26][27]. Статья в журнале Science[27] и последующие публикации на западе А. Н. Рудого[28], П. Э. Карлинга[29][30] и других учёных вызвали большой интерес у специалистов всего мира, поскольку научное сообщество узнало, что Американский континент больше не является единственным в мире «обладателем» уникальных ледниково-подпрудных озёр, сбросы которых создавали скэбленды Британской Колумбии. На эти работы почти немедленно отреагировали и иностранные масс-медиа[31][32][33].

В 2001 году из Красноярска в Туву и далее вверх по Енисею отправился международный полевой симпозиум ГЛОКОП (GLOCOPH) для знакомства с дилювиальным рельефом Тувы, в которой участвовали геоморфологи и гидрологи со всех континентов (кроме Антарктиды)[30]. Концепция дилювиального морфолитогенеза, защищённая её автором в первой в СССР такого рода кандидатской диссертации (1987), уже оформленной в виде теории через 8 лет была защищена в Институте географии РАН в качестве докторской на тему «Четвертичная гляциогидрология гор Центральной Азии»[34]. Именно в этой диссертации было обосновано и защищено положение о необходимости разработки нового научного междисциплинарного направления, в рамках которого и разрабатывалась авторская теория. Международное научное сообщество обсуждало эту теорию на Конгрессе Международного союза по изучению четвертичного периода (ИНКВА) в Берлине в августе 1995 года, когда Рудой впервые лично представил её на самом высоком научном форуме палеогеографов, палеогляциологов и геологов-четвертичников мира.

Теория дилювиального морфолитогенеза Рудого, в основе которой лежит положение о связи гляциального и дилювиального процессов, позволяет выявлять последние в сходных с изученными палеогляциогидрологических ситуациях в любых регионах Земли и других планет (в частности, на планете Марс) и реконструировать и прогнозировать на любые хронологические срезы.

Развив высказанную в 1930 г. на Геологическом съезде в Ташкенте идею советского геолога В. П. Нехорошева (1893—1977)[35], Рудой выдвинул концепцию о ледоёмах налёдного типа. Согласно этой концепции, ледоёмы представляют собой не только резервуары, в которых скапливаются глетчерные льды с горного обрамления котловин (так называемые классические ледоёмы Нехорошева, как обозначил их Рудой), но и принципиально новые морфогенетические типы оледенения. Когда снеговая линия опускается ниже зеркала приледниковых озёр, последние вовлекаются в зону питания ледников и сами становятся гигантскими центрами оледенения (положительная инверсионная ледниковая морфоскульптура). Озёра становятся «пойманными». Наледные ледоёмы и «пойманные» озёра в настоящее время установлены для ледникового плейстоцена Алтая, Канады, Тянь-Шаня и др. Рудой создал первые работы обо всех ранее известных и открытых им впервые четвертичных ледоёмах горных стран и составил их первую классификацию[36][37].