Против интерпретации и другие эссе

«Против интерпретации» — это главное эссе сборника, в котором Зонтаг проводит различия между двумя видами художественной критики и теорией: формалистической интерпретации, и интерпретация на основе содержания. Зонтаг не признает современную интерпретацию и считает, что ей придают слишком много значения, вместо того чтобы исследовать чувственные аспекты художественной работы и разрабатывать описательную терминологию.

На протяжении всего эссе Зонтаг будет поддерживать несколько основных аргументов:

1. Интерпретировать художественные произведения это не значит воспринимать их всерьёз
2. Интерпретация никогда не может быть завершена
3. Зонтаг считает, что искусство не всегда обладает содержанием, и что оно не может быть интерпретировано

«Интерпретация — это радикальное средство сохранить путем перекройки старый текст, который является весьма ценным, чтобы от него отказаться. Интерпретатор, фактически не уничтожая и не переписывая текст, изменяет его. Но он не может в этом сознаться. Он утверждает, что всего лишь делает его понятным, раскрывая его настоящий смысл»

— Сьюзен Зонтаг.[2]

Эссе Зонтаг о формах публичного, письменного выражения интерпретации, то есть о культурной устойчивости, повторяемости, навязчивости этих мотивов в литературе и искусстве, об их смысловой нагрузке, символическом смысле. Современный стиль интерпретации, особенно презираемый Зонтаг, по отношению к предыдущему классическому стилю интерпретации стремился «довести искусство до настоящего времени», чтобы соответствовать современным интересам и применять аллегорические показания. Там, где этот вид интерпретации должен был разрешить конфликт между прошлым и настоящим, дополняя художественную работу, Зонтаг считает, что современный стиль интерпретации потерял чувствительность и скорее стремится "выкопать и уничтожить "[3] произведение искусства. В наше время, когда каждый может себе позволить часто менять мнение и высказывать его под вуалью анонимности, Зонтаг освещает психологию, лежащую в основе таких «интерпретаций» с пронзительной точностью: «Интерпретация это не просто комплимент, который посредственность платит гению. Это, действительно, современный способ понимания чего-либо, и применяется к произведениям любого качества».[4] Зонтаг утверждает, что современный стиль интерпретации наносит только вред художественному произведению. Таким образом, соблюдение герменевтики — ошибочное, сложные «чтения» поглощают художественное произведения, а анализ уничтожает их. Она утверждает, что интерпретация делает искусство комфортным и управляемым, тем самым ухудшая первоначальное намерение художника.

Зонтаг относится к миру как к «производственному материалу»[5], где чувства притуплены и уничтожены массовым производством и комплексной интерпретацией в той степени, где оценка вида искусства была потеряна. Современность для Зонтаг означает потерю чувственного опыта, и она считает, что удовольствие от искусства уменьшается такой перегрузкой чувств. Зонтаг считает, что современный стиль интерпретации разделяет форму и содержание таким образом, что повреждает произведения искусства. Сьюзен встревожена тем, что критики теряют ясность чувствительного восприятия, поэтому она полагает, что сейчас необходимо восстановить ощущения и критикам, и читателям:

Мы должны научиться видеть больше, слышать больше, ощущать больше. Наша задача состоит не в том, чтобы проявить максимальное количество содержания в художественном произведении, а ещё меньше в том, чтобы выжать из произведения больше содержания, чем там уже есть.

— Сьюзен Зонтаг.[6]

Эссе «Заметки о кэмпе»[7] стало литературной сенсацией, которое принесло Зонтаг интеллектуальную известность. Зонтаг определяет кэмп как «неестественный вид чувственности, … которая, среди прочего, обращает серьёзное во фривольное».[8]. Для неё кэмп это «любовь к неестественному, любовь к искусственности и преувеличению».[9]

Сьюзен делит чувствительность на три части. Первая — классическая чувствительность, то есть высокая культура, вторая — «авангардная», существует в напряжении между эстетической страстью и моралью, воспевая безобразное, безнравственное, то третья чувствительность — кэмп — исключает моральную сторону, любую серьёзность, трагедию, оставляя эстетическую сторону, и следовательно, становится развлекательной.

Таким образом, Зонтаг одна из первых проанализировала явление кэмпа. В своей работе она чётко выделяет основные его признаки, такие как стилизация, преувеличенная искусственность и эстетизация, приводя в пример кейсы из музыки, кино, литературы.

Перечень произведений, которые Зонтаг определяет как объекты кэмпового восприятия, несомненно, разнороден и включает в себя и светильники от Тиффани, и рисунки Бёрдсли, и Лебединое озеро, и оперы Беллини, и режиссуру Висконти в Саломее, и некоторые открытки конца века, и Кинг-Конга, и старые комиксы о Флэше Гордоне, и женские наряды 1920-х годов, и даже фильмы, занесенные рафинированными критиками в десятку «лучших плохих фильмов, которые я когда-нибудь видел».

— Умберто Эко[10]

В обзоре сборника, Алисия Острайкер из Commentary отозвалась положительно о труде Зонтаг. «Теоретическая часть её книги восхитительна, потому что она безупречно аргументирует каждое высказывание. Даже когда она фальсифицирует данные, или искажает исторические события, она делает это с мастерством эксперта».[11]

Бенджамин ДеМотт из The New York Times писал, что: «Двумя главными недостатками этой книги являются грубое различие между формой и содержанием и нехватка актуальности, но несмотря на недочеты, благодаря этой книге Зонтаг стала символом писателя и мыслителя во многих вариациях».[12]

В своем обзоре публикаций Зонтаг, критик Марвин Мудрик(Harper's Magazine) заметил, что практически все идеи Зонтаг представляют собой плохо переваренные и вывернутые наизнанку общие места послевоенного французского интеллектуализма, приспособленные к условиям рыночного потребления.[13] «Для нее важна не истина, не искренность и не соответствие реальности, — пишет Мудрик. — Что действительно важно, так это 'стиль', точнее, избавление от него, если понимать под стилем ответственность за свои слова».[14]

Елизабет Эдельман в обзоре для The Harvard Crimson критикует работу Зонтаг. Она пишет, что её сборник наполнен неточными метафорами и заявлениями очевидных вещей. «Может быть, она пишет, чтобы отличаться от других. Может быть, она пишет, чтобы быть милой. Я думаю, что она пишет за деньги».[15]

Литературный критик Николай Александров из Эхо Москвы пишет: «Сонтаг не устраивает интерпретация художественного произведения, которая рассматривает вынутое из формы содержание, поскольку само понятие содержание кажется ей не вполне правильным. Сонтаг настаивает на магической природе искусства и хочет анализировать прежде всего его воздействие на читателя или зрителя».[16]

В списке «100 лучших публицистических книг» от The Guardian сборник оказался на 16 месте. «Зонтаг стала олицетворением 60-х, её работа однозначно переживёт её».[17]

• Сьюзан Зонтаг, или истина и крайности интерпретации — Борис Дубин
• Page for Against Interpretation on official Sontag site