Пастух (рассказ)

Это было давно… Шёл январь 1925 года. В эти дни мне довелось быть свидетелем того, как зачиналась удивительная литературная биография одного двадцатилетнего «паренька от сохи» ― фигурально выражались тогда о крестьянской молодёжи. В один из январских дней 1926 года в нашей редакционной комнате на Воздвижение, где помещалось издательство «Крестьянской газеты», было по обыкновению шумно, тесно, дымно. Многочисленные безусые авторы сидели на подоконнике и на столах, спорили, читали вслух стихи и рассказы ― готовился очередной, февральский номер «Журнала крестьянской молодёжи»…

… Но в тот момент наше внимание было отвлеченно ещё одним вошедшим ― в комнате появился незнакомый паренёк в солдатской шинели, видавшей виды серой папахе, слегка сдвинутой набекрень, в простых сапогах. Парень был невысок и очень юн.

Полагая, что это один из селькоров, прибывших в Москву, заведующий отделом юнселькоров Василий Кудашев усаживает паренька к столу:

― Садись, товарищ, рассказывай, с чем прибыл.

Не слышал, о чём они говорили, только видел, что парень в шинели поднялся, козырнул Кудашеву и вышел.

На следующий день Вася Кудашев принёс мне рассказ, написанный от руки чётким почерком:

― Читай. По-моему, здорово!

Читаю заголовок: «Пастух». По мере чтения передо мной зримо встают пейзажи Придонья: знойная степь с висящими в небе ястребами, звоном кузнечиков, хутора в вербах и садах… Знакомая картина, которая уже стала тускнеть в памяти за эти три городской жизни. Ведь точно, в этих местах, на юге Калачевского уезда Воронежской губернии, граничащих с казачьими станицами, я провёл 1920 и 1921 годы. Там мы, комсомольцы, работали комбедах, дрались с бандитами Колесникова, Маруси, Курочкина и прочими. В рассказе поражали цепкий взгляд автора, необычайная образность и колоритный язык. Дочитывая рассказ, смотрю на подпись автора: М. Шолохов.

― Ну как? ― спрашивает Вася Кудашев.

― Хорошо! Дадим в номер. А кто этот Шолохов?

― Живёт в Москве, в Огарёвом переулке. Печатал фельетоны в газетах, мостил мостовые, работал грузчиком, счетоводом в жилуправлении, пишет рассказы. Ты почитай ― какие рассказы!

… С этих пор Шолохов стал часто бывать в редакции, за короткое время… опубликовали «Пастух», «Алёшкино сердце», «Калоши», «Кривая стежка», «Жеребёнок»[1].

Хотя автор рассказа не называет хутор, в котором происходят события, мы легко угадываем, что этот хутор относится к Каргинской станице и находится неподалёку от неё. В четырёх верстах к югу от станицы на бывшем станичном отводе и поныне находятся два невысыхающих пруда. Вероятно всего около них пастухи и остановились с табуном телят: корм вокруг и рядом пруды для водопоя. С бугра по дороге в станицу Григорий увидел колокольню Каргинской церкви, первые курени, крытые жестью и соломой. По ближнему проулку спустился на площадь к поповскому дому. В двадцатые годы в доме попа Виссариона находился комсомольский клуб, там комсомолята собирались, проводили свои собрания, ходили на политзанятия[2].

Рассказ "Пастух" насыщен богатым жизненным содержанием. Сколько в нём картин, описаний и действующих лиц! Перед нами проходят: пастух Григорий, сестра его Дунятка, секретарь комсомола Политов, кузнец Тихон, бережно кладущий за пазуху исписанные углём листья кукурузы, кулак Игнат; мы видим яркие картины степи, мора, деревенского собрания, зверского убийства Григория. Отдельные части рассказа Шолохова сшиты, крепко сколочены, взаимно дополняют друг друга[3].

В рассказе "Пастух" брат и сестра, оставшиеся без поддержки родителей, один на один с суровой действительностью, мечтают о том, чтобы уехать учиться. У них явно романтическое представление о городе, о комсомольских ячейках... Сейчас эти настроения могут показаться наивными, но их надо рассматривать в контексте эпохи и конкретных условий, в которых действуют герои. Автор, безусловно, симпатизирует им, не сглаживая трагедию событий, подчёркивает в этих людях силу и стойкость к лучшему, справедливому, светлому, доброму началу[4].