Освобождение животных (книга)

Центральной идеей книги является расширение утилитарной идеи о том, что «величайшее благо» — единственная мера хорошего или этического поведения. Сингер утверждает, что нет никаких оснований не применять этот принцип к другим животным. Хотя Сингер отрицает права как моральную концепцию, независимую от его утилитаризма, основанного на интересах, он принимает права, вытекающие из утилитарных принципов, в частности принципа минимизации страданий. Сингер допускает, что права животных не идентичны правам человека: «Очевидно, что между людьми и другими животными есть важные различия, и эти различия должны привести к некоторым различиям в правах»[3].

Сингер выступает против видовой дискриминации — дискриминации по признаку принадлежности существа к определённому виду. Он считает интересы всех существ, способных к страданию, достойными равного принятия во внимание, а меньшее внимание к существам в зависимости от их видовой принадлежности — не более обоснованным, чем дискриминацию по цвету кожи. Он утверждает, что права животных должны быть основаны скорее на их способности чувствовать боль, чем на их интеллекте. В частности, он утверждает, что в то время как животные показывают более низкий интеллект, чем средний человек, многие интеллектуально ограниченные люди показывают более низкие умственные способности, и что некоторые животные иногда демонстрируют признаки интеллекта наравне с человеческими детьми (например, приматы способны к обучению элементам американского языка жестов и другим символическим языкам). Таким образом, интеллект не может быть причиной уделения животным меньшего внимания, чем умственно ограниченным людям[4]. Сингер делает вывод, что наиболее практичным решением является принятие вегетарианской или веганской диеты. Он также осуждает вивисекцию, за исключением случаев, когда польза (в плане улучшения лечения и т. д.) перевешивает вред используемым животным[5].

Ричард Познер в ходе дебатов в журнале Slate заявил про «радикализм этического видения» Сингера, «являющийся основой [его] взгляда на животных, этического видения, которое находит большее значение в здоровой свинье, чем в интеллектуально ограниченном ребёнке, которое отдаёт предпочтение нанесению меньшей боли человеку для предотвращения большей боли собаке, и которое, только при условии наличия у шимпанзе 1 % умственной способности нормального человека, потребует пожертвования человеком для спасения 101 шимпанзе»[6]

Марта Нуссбаум утверждает, что подход «с точки зрения возможностей» обеспечивает более адекватную основу для справедливости, чем утилитаризм. Утилитаризм, по утверждению Нуссбаум, игнорирует адаптивные предпочтения и обособленность разных лиц, не распознает ценные эмоции, такие как горе, и делает расчёт на основе «взвешивания сумм», а не нерушимой защиты собственных прав[7].

В то же время Ингрид Ньюкирк считает, что книга «навсегда изменила дискуссию о нашем обращении с животными» и «заставила людей — меня в том числе — изменить, что мы едим, что мы носим и как мы воспринимаем животных»[8].

Впервые книга была издана в Нью-Йорке в 1975 году, с тех пор несколько раз переиздавалась. Каждое издание сопровождалось предисловием и несколько отличалось от предыдущих, так как автор продолжал редактировать свой труд.

В эссе, озаглавленном «Освобождение животных. Личный взгляд» Сингер описывает причины, приведшие его к принятию взглядов, которые он излагает в «Освобождении животных». Он пишет о том, как в октябре 1969 года прибыл в Оксфорд, а в 1970 обедал с коллегой-аспирантом Ричардом Кешеном, который не ел мясо. Это заинтересовало Сингера, после чего он прочёл книгу Рут Гаррисон «Животные-машины» и статью Рослинд Годлович, которые убедили его стать вегетарианцем и принять страдания животных всерьёз как философскую проблему[9].