Новая искренность

Термин использовался еще в середине 80-х — начале 90-х годов советским поэтом и художником Дмитрием Приговым и философом Михаилом Эпштейном[4][5] как антитеза нарастающей абсурдности поздней советской и постсоветской культуры. Абсурдность в данном случае понималась как разрыв между бытийным пониманием вещей и их официальной идеологической интерпретацией.

Постконцептуализм, или новая искренность, — опыт использования «падших», омертвелых языков с любовью к ним, с чистым воодушевлением, как бы преодолевающим полосу отчуждения <…> лирическое задание восстанавливается на антилирическом материале — отбросах идеологической кухни, блуждающих разговорных клише, элементах иностранной лексики… — М. Эпштейн[6]

Пригов же говорит о возвращении к «традиционно сложившемуся лирико-исповедальному дискурсу», к проблемам «человека неисключительного в неисключительном состоянии»[7].

В американской культуре появление схожих концепций связано с именем писателя Дэвида Фостера Уоллеса. В своем эссе «E Unibus Pluram: Телевидение и литература США» (1993 г.) Уоллес, размышляя о преобладании осознанной иронии в современной американской беллетристике, предсказал появление нового литературного движения, во многом разделяющего позиции новой искренности.

Следующими литературными «бунтарями» вполне может стать странная кучка анти-бунтарей <…> которые осмелятся отойти от ироничного взгляда <…> поддержать и реализовать принципы однозначности. Осмелятся обратиться к обычным, давнишним, немодным проблемам американцев. <…> Они рискуют быть обвинёнными в сентиментальности, мелодрамности. В чрезмерной доверчивости. В мягкости… — Д. Ф. Уоллес[1]

Критик Джим Коллинс впервые применил термин «новая искренность» в своем эссе «Универсальность в 90-х: эклектичная ирония и новая искренность». В работе он противопоставляет фильмы, которые относятся к жанровым традициям с «эклектической иронией», и фильмы, делающие это серьезно, руководствуясь принципами новой искренности.

…«новая искренность» таких фильмов, как Поле его чудес (1989 г.), Танцующий с волками (1990 г.), и Капитан Крюк (1990 г.), состоит не в скрещивании жанров, а в «этнографическом» преобразовании классического жанрового кино, вдохновляющего их, в попытке тем или иным образом найти потерянную «чистоту», которая, по всей видимости, существовала ещё до Золотой эры кино. — Д. Коллинс[8]

Критики использовали термин «новая искренность» для описания работ разных американских режиссеров: Уэса Андерсона, Пола Томаса Андерсона, Софии Копполы, Чарли Кауфмана, Зака Браффа, Джареда и Джеруши Хесс[9]; а также режиссеров из других стран: Мишеля Гондри, Ларса Фон Триера, движения Догма 95, Аки Каурисмяки, Педро Альмодовара[10].

В американской литературе основателем направления новой искренности является Дэвид Фостер Уоллес, первым заговоривший о ней в своей эссеистике.

Теория в следующем: «Бесконечная шутка» — это попытка Уоллеса одновременно провозгласить и продемонстрировать революционный стиль в литературе, к которому он призывал в эссе «E Unibus Pluram: Телевидение и литература США». В этом стиле новая искренность должна свергнуть ироничное отчуждение, опустошившее современную литературу конца ХХ века. Уоллес пытался создать противоядие от цинизма, который пропитал и омрачил огромную часть американской культуры при его жизни. Он пытался создать развлекательное произведение, которое бы снова заставило нас говорить. — Fiction Advocate[11]

Адам Келли в эссе «Дэвид Фостер Уоллес и новая искренность в американской литературе» пишет, что творчество Уоллеса и других писателей его поколения возрождает и теоретически переосмысляет искренность, перемещая акцент на подлинность мыслей и идей[2]. Такие авторы, как Джонатан Франзен, Зэди Смит[12], Майкл Шейбон[13] и другие, также были отнесены к направлению новой искренности.

В современной русской литературе принципы новой искренности противопоставляются не советской культуре, а установкам постмодернизма. С новой искренностью принято связывать, в частности, поэзию Дмитрия Воденникова[14] — однако, как отмечает Михаил Айзенберг, след концептуализма и влияние Д. А. Пригова в поэзии Воденникова сохраняется[15].

Термин «новая искренность» также иногда используется для обозначения философской концепции, вытекающей из основных принципов постпостмодернизма[16]. Рассматривается как одна из ключевых черт метамодернизма[17]. К другим связанным направлениям можно отнести движение «Новые пуритане», стакизм, движение китча. В кинематографе — направление «Догма 95», возглавляемое датским режиссером Ларсом Фон Триером.

Дэвид Фостер Уоллес в эссе «E Unibus Pluram: Телевидение и литература США» утверждает, что ироничность и цинизм современного американского телевидения оказывают негативное влияние на сознание зрителя. Постмодернистская ирония раскрывает поверхностность и непостоянство многих вещей, однако при этом не формирует новых аргументов и выводов.

Ирония раскрывает разницу между тем, что было сказано и тем, что подразумевалось, между тем, чем вещи хотят казаться и тем, чем они действительно являются. Таким образом художники стремятся обнаружить и раскрыть лицемерие <…> Но ирония сама по себе бесполезна, когда нужно найти что-то на замену раскрытому обману… — Д. Ф. Уоллес[1]

По мнению Уоллеса, новая искренность призвана заполнить образовавшуюся пустоту, вернувшись к «принципам однозначности», к поиску ответов и смысла[1].

В конце 80-х термин «новая искренность» использовался журналистами для описания нескольких групп альтернативного рока из американского города Остин, штат Техас. Их творчество ставилось в противовес таким популярным в то время жанрам, как панк рок и новая волна. Самой успешной группой направления стали The Reivers. В период с 1985 по 1991 год они выпустили четыре альбома, каждый из которых получил хорошие отзывы критиков. К другим группам «новой искренности» также относятся True Believers[18], Doctors Mob[19][20], Wild Seeds[21], Glass Eye, а также автор-исполнитель Дэниэл Джонстон[22].

Несмотря на активное внимание со стороны СМИ (статья в журнале Rolling Stone, сюжет в передаче на телеканале MTV), ни одна из групп «новой искренности» не добилась коммерческого успеха, поэтому направление через несколько лет прекратило свое существование[23].

В разное время журналисты называли «новой искренностью» творчество таких исполнителей, как Arcade Fire[24], Конор Оберст[25], Cat Power[26], Neutral Milk Hotel, Суфьян Стивенс и многих других[24].

Идеи новой искренности лежат в основе субкультуры брони.

Адам Келли, профессор Йоркского университета, в своем эссе «Дэвид Фостер Уоллес и новая искренность в американской литературе» (2010 г.), пишет о том, что несмотря на возвращение писателей новой искренности к идеалам честности и открытости, они не могут в силу особенностей современного общества использовать старые формы повествования. Необходимо понимание и использование постмодернистского опыта, в противном случае такая литература окажется безнадёжно устаревшей. Он приводит слова Уоллеса в качестве примера:

Уоллес четко дал понять, что о возвращении к точно такой же искренности, как у Достоевского, речи быть не может. В одном из своих последних интервью он говорил, что такие понятия как «моральный» и «этичный» <…> подходили для использования во времена Достоевского или европейского романтизма, однако для тех, кто живёт в эпоху телевидения они слишком тяжелы и не удобны. Уоллес считал, что возвращение к искренности должно сочетаться с изучением постмодернистской литературы, чтобы должным образом учесть влияние современных медиа, в частности телевидения и рекламы. — А. Келли[2]

Журналист Джонатан Д. Фицджеральд в книге «Not Your Mother’s Morals» (2012 г.) высказывает мнение, что новая искренность по-настоящему стала набирать силу только после начала 2000–х. Он утверждает, что новая искренность позволила массовой культуре вновь обратиться к вопросам морали:

Несмотря на то что новая искренность существует уже давно, её полный расцвет начался только после начала нового столетия. С того момента мы стали жить в редкое время, когда в массовой культуре принципы иронического отрицания и цинизма отступили и породили дух искренности и подлинности. <…> Новая искренность <…> делает возможным появление новой морали. Она дает основу для развития творчества деятелям массовой культуры. <…> они преподают нам уроки о самых важных аспектах жизни, об отношении к Богу, семье и родине. — Д. Д. Фицджеральд[27]

• Модернизм
• Метамодернизм
• Постмодернизм
• Пост-ирония
• Постпостмодернизм