Никольское (Терпигорево)

Конюшня в усадьбе «Никольское».

Усадьба возникла в 1770—1780-е годы.

Основателем усадьбы был секунд-майор Николай Семенович Терпигорев (1728-?), который и приобрел земли в Усманском уезде.

В начале 1790-х годов сельцо Никольское, насчитывало 40 дворов, в которых проживали 97 крепостных крестьян мужского пола и 107 женского пола[3].

Описание усадьбы: "под деревянным господским домом, стоявшим «на речке Плавутке, на коей пруд», было 3 десятины земли, «пашенной 280 дес. 1258 cаж., сенокосной 500 д. 442 саж., лесу 16 дес. 700 саж, всего 997 дес.789 саж. Терпигоревские владения лежали „по обе стороны той же речки“[4]

Его сын и владелец усадьбы, Николай Николаевич Терпигорев (1778-1827) в службу вступил в 1789 году капралом.

17 января 1797 года был „отпущен в армию подпоручиком“. Прослужив несколько месяцев в Выборгском мушкетерском полку, Николай Николаевич Терпигорев ушел в отставку „на собственное пропитание“.

Его супругой была Александра Максимовна, урожденная Бунина, выпускницей Смольного института благородных девиц 1800 года.

Следующий владелец усадьбы — Николай Николаевич Терпигорев (1814-после 1864).

Выпускник — Благородный пансион Санкт-Петербургского университета (1834), Николай Николаевич вступил в службу в Департамент народного просвещения, коллежский регистратор, позднее чиновник Харьковского учебного округа, титул. советник (1843).

1837 — 1846 — почетный смотритель Усманского уездного училища.

Автор воспоминаний „Рассказы из прошлого“[5].[6]

Пруд в усадьбе „Никольское“.

Усадьба „Никольское“ дворян Терпигоревых.

В усадьбе успешно занимался коневодством — в его конном заводе насчитывалось около 100 лошадей.

Манеж. Конюшня в имении Терпигоревых.

Из воспоминаний Сергея Терпигорева.

» Было одно место, куда отец брал меня одного с собой довольно часто, особенно в хорошую весеннюю солнечную погоду, — на конюшню.

Сергей Терпигорев

В то время конюшни были совсем не то, чем они стали теперь. Тогда это был клуб, куда съезжались соседи. Бывало, иные приедут, проведут на конюшне в осмотре лошадей часа три, четыре и пять и уедут, не заходя даже в дом. В мало-мальски порядочных конюшнях бывали для таких собраний приезжавших соседей манежи — особые теплые помещения, которые были так приспособлены, что в случае какого-нибудь спора, недоразумения, возникшего в разговоре о какой-нибудь лошади, её можно бывало ввести туда, а не выходить самим, опять одеваться в теплое платье. Устроены были диваны турецкие, стояли столики; иногда туда приносили и вино, закуски, ставили самовар, пили пунш. Это станет совершенно понятно, если знать, что завод конский и самая покупка лошадей в то время не носили на себе того коммерческого отпечатка, которым они, конечно, отличаются теперь: тогда это было любимое дело, благородное занятие, общепринятая приличная страсть. «Завод» — этим именем без прилагательных: винокуренный, картофельный, то есть крахмальный, и проч., назывался только один конский завод, и если говорили завод просто, то это значило, что говорят о конском заводе, и это все хорошо понимали — конский завод гораздо ближе поэтому подходил к собачьей охоте, к карточной игре, чем к прибыльному наживному предприятию, и если лошадей продавали, то только потому, что куда же наконец их девать, да и деньги всем дворянам и тогда точно так же были нужны…"[7]

Была библиотека, в которой находилась рукопись Н. В. Гоголя «Прачка»[8].

Гоголь принес свой рассказ «Прачка», написанную на нескольких почтовых листочках, и читал её вслух. Живой и веселый юмор этого маленького рассказа заставил слушателей хохотать до слез; но, к несчастью, некоторая бесцеремонность и двусмысленность выражений были причиною того, что рассказ не мог быть признан в то время удобным к печати. Гоголь хотел было уничтожить рукопись, но Семенов Архивная копия от 1 ноября 2016 на Wayback Machine попросил её у него себе на память. Затем рукопись оставалась у Семенова до отъезда его из Петербурга. В числе других книг и рукописей подарил он при отъезде и эту рукопись своему родственнику Н. Н. Терпигореву. Сын его, С. Н. Терпигорев, студент Петербургского университета, читал эти листочки в тамбовской деревне отца и помнит содержание «Прачки». Вот оно. Действующие лица рассказа — петербургский чиновник и прачка, моющая на него белье; при сдаче прачкой вымытого белья не оказывается одной штуки; чиновник требует её; прачка обижается, и между ними происходит перебранка; оскорбленное самолюбие прачки доходит до высшей степени, сыплются крупные слова, колкости и т. п.; чиновник требует своей штуки, прачка говорит, что у неё нет никакой его штуки, и т. д.[9]

Супруга — Варвара Ивановна, урожденная Рахманинова, выпускница Смольного института благородных девиц.

Дети:

Сын — Сергей Николаевич (1814—1895) — русский писатель и публицист.

Дочь — Варвары Николаевны (1842—1911) — в замужестве Авенариус. Муж — профессор Императорского университета Святого Владимира Михаил Петрович Авенариус.

Дочь — Наталья Николаевна (1850 —?) Бобрецкая. Муж профессор, ректор Императорского университета Святого Владимира Николай Васильевич Бобрецкий.

Дочь — Александра Николаевна (1851— ?)

Сын — Алексей Николаевича (1852 —?) поручик Одесского уланского полка, позднее чиновник таможенного ведомства

Сын — Владимир Николаевича (1856 —?) коллежский регистратор удельного ведомства[10].

1854 г. в «Тамбовским губернских ведомостях» было помещено объявление о продаже заложенного и просроченного

имения[3].

Следующими владельцем стал Григорий Борисович Бланк — публицист, противник отмены крепостного права.

Его семья:

Супруга — Наталья Васильевна, урожденная Карцева.

Дети:

Сын — Василий Григорьевич Бланк (1844 — после 1917) коллежский асессор, гласный Усманского земства (1884)[11]. Предводитель дворянства Усманского уезда (1875—1878)[12]. Действительный статский советник (1915). Член Совета Полтавского женского института (1916)[13].

Сын — Борис Григорьевич Бланк (1847—1908) — губернский земский гласный (1904)[14], попечитель медицинского участка[15], уполномоченный Усманского земства в комитет по призрению семейств нижних чинов призванных из запаса в армию[16], попечитель Усманской городской больницы[17], член комиссии санитарного съезда 1901 г.[18]. Участник Всемирной выставки (1900; Париж)[19].

Дочь — Анна Григорьевна Бланк (1845—1906)[12]

Дочь — Надежда Григорьевна (1850—1896) в замужестве Сиверс. Муж — генерал-лейтенант, начальник артиллерии 18 армейского корпуса Михаил Александрович Сиверс[20].

Сын — Николай Григорьевич Бланк (1851—1916) — штабс-ротмистр, попечитель Дмитриевско-Дуровского училища[21].

В волости находился и хутор Василия Григорьевича Бланка[22].

Описание имения : усадебной земли (дес.): 21.33, пахатной земли (дес.): 590.75, площадь под посевом (дес.): 276, сенокоса (дес.): 28.00, пастбища (дес.): 0.00 , лес (дес.): 0.60. Общая площадь имения: 721.20. Администрация (чел.): 6, постоянных наемных работников (чел.): 11, временных наемных работников (чел.): 5. Поголовье лошадей: 49, поголовье крупнорогатого скота: 17, поголовье овец: 0, поголовье свиней: 74[23].

В 1893 году имение и конный завод был распродан Василием Григорьевичем Бланком[24][25] .

В начале XX века в Никольском обосновались Бабенышевы: Иван Васильевич, Николай Иванович и Сергей Иванович.

В сельцо были переведены конные заводы из Козловского уезда Тамбовской губернии и хутора Васильевка Донецкого округа Донской области[26]

Бабёнышевы были участниками скачек на Санкт-Петербургском ипподроме Императорского С. Петербургского общества поощрения рысистого коннозаводства .

Знаменитые лошади — орловские рысаки Камчадал (участник бегов с 1903 года) и Прозор (с 1909)[27].