Морская блокада Юга

Блокада была введена распоряжением Линкольна в самом начале Гражданской Войны, в апреле 1861 года. Она рассматривалась как часть «непрямой» стратегии по принуждению Юга к капитуляции, получившей название «план „Анаконда“». Северяне прекрасно знали, что мятежные штаты не располагают значимыми промышленными ресурсами, и не в состоянии снабжать себя сами промышленными изделиями. Ранее такие товары завозили на территорию Конфедерации из промышленно развитых северных штатов; с началом войны, единственным источником промышленных товаров для Конфедерации стал морской импорт из Европы.

Первоначально, эффективность блокады была низкой. Американский флот располагал лишь сравнительно небольшим количеством современных военных кораблей, часть его списочного состава все еще была парусной и вдобавок несколько крупных кораблей были потеряны при захвате южанами Норфолка и Пенсаколы[2]. Имевшиеся в наличии корабли, хотя зачастую и отличались хорошими боевыми характеристиками, предназначались в основном для операций в океане. Так, сильнейшие корабли довоенной постройки — винтовые фрегаты типа «Мерримак» — имели слишком большую осадку, чтобы оперировать на мелководьях побережья Юга, и вдобавок были слишком медлительны, чтобы уверенно догонять и перехватывать быстроходные пароходы. Протяженность блокадной линии — более 5800 километров побережья, включая двенадцать крупных портов и сто семьдесят мелких гаваней — очевидно, превосходила возможности имевшихся в распоряжении сил.

В результате, первоначально блокада была, по сути дела, не более чем официальным запретом иностранной торговли в портах Юга и прерыванием каботажного судоходства. Однако, даже эти несовершенные меры немедленно нанесли мятежным штатам значимый экономический урон ввиду невозможности более свободно вывозить значимые количества хлопка.

В начале 1865 года, блокада юга стала практически непроницаемой, во многом благодаря тому, что к этому времени, северяне захватили или полностью изолировали большую часть портов юга. Это позволило высвободить корабли для плотной блокады немногих оставшихся.

Фактически, единственным конфедеративным портом, через который еще осуществлялась некоторая связь с Европой, оставался Уилмингтон в штате Северная Каролина. Через Уилмингтон осуществлялось снабжение армии генерала Ли, защищавшей Ричмонд, и державшейся лишь благодаря тем небольшим военным запасам, которые удавалось доставлять через блокаду.

Стремясь полностью лишить Конфедерацию связи с окружающим миром, федеральный флот принял решение захватить форт Фишер, прикрывающий вход в гавань Уилмингтона. С этой целью, 13 января крупная федеральная эскадра подвергла форт интенсивной двухдневной бомбардировке, за которой последовала высадка комбинированных сил армии и морской пехоты, взявших форт Фишер штурмом. Эта крупнейшая в XIX веке амфибийная операция увенчалась полным успехом; с падением форта, федеральный флот смог ввести свои корабли в устье реки Кейп-Фиар и сделать полностью невозможным проход блокадопрорывателей в Уилмингтон.

Установление блокады спровоцировало появление особой формы контрабандистской деятельности — нелегальный ввоз европейских товаров на территорию Конфедерации.

Как было уже упомянуто выше, Конфедерация крайне зависела от импорта как военного снаряжения, так и товаров народного потребления, так как её собственная промышленность не могла производить в приемлемых количествах ни то ни другое. До войны, население южных штатов ввозило необходимые ему промышленные товары с севера; начало военных действий сделало это невозможным. На территории Конфедерации возник острый дефицит промышленных изделий, материалов, медикаментов и даже продовольствия — что, в свою очередь, привело к немедленному и стремительному росту цен на подобные товары. Армия Конфедерации испытывала нехватку оружия, боеприпасов, и снаряжение.

Все это делало экономически весьма выгодной полулегальную деятельность, связанную с провозом через блокаду товаров европейского производства на территорию Конфедерации. Потенциальная прибыль с лихвой перевешивала риск захвата при прорыве мимо блокадных эскадр федералистов.

Схема прорыва блокады была следующей. Промышленные товары и военное снаряжение, произведенные в Европе, доставлялись обычными грузами на территорию европейских колоний в Западном Полушарии. Особую роль в контрабандной торговле с Европой играл порт Нассау на Багамских Островах, где доставленные из Европы грузы перегружались на специальные блокадопрорыватели — небольшие быстроходные пароходы с низким, малозаметным силуэтом. Блокадопрорыватели осуществляли морской переход, за счет своей высокой скорости уклоняясь от встречи с федеральными военными кораблями, и по ночам, в условиях слабой видимости, прокрадывались мимо блокирующих эскадр в порты Конфедерации. Там доставленные товары выгружались и продавались, а блокадопрорыватели загружались хлопком — единственным экспортным товаром Конфедерации — и затем совершали обратный прорыв, вывозя груз хлопка для продажи в европейские колонии.

Деятельность блокадопрорывателей была чрезвычайно выгодна для их владельцев и команды за счет чрезвычайно высоких цен на территории Конфедерации. Так, например, тонна поваренной соли в Нассау стоила 7,5 долларов — в то время как в столице Конфедерации, Ричмонде, цена соли к 1862 году достигла 1700 долларов за тонну. При подобной разнице в ценах, приобретение и снаряжение парохода могли окупиться и принести значительную прибыль его владельцу буквально за один рейс.

Оборотной стороной спекулятивно высоких цен на потребительские товары стало то, что частные владельцы блокадопрорывателей неохотно брались за доставку оружия и военного снаряжения. Емкость блокадопрорывателей была очень ограничена ввиду их небольшого водоизмещения, и владельцы блокадопрорывателей предпочитали ввозить дефицитные товары и предметы роскоши для населения Конфедерации, которые затем продавались на аукционе — чем ввозить военное снаряжение и оружие для правительства Конфедерации, которые продавались по фиксированным ценам.

Самыми важными потребностями южан были порох, оружие, патроны, обмундирование, лекарства, перевязочные средства, а также соль. Как сообщалось в одной из конфедератских депеш, сталь, железо, медь, артиллерия, химические продукты, кислоты и котельное железо являлись предметами, в которых ощущалась крайняя нужда{132}. Из этого не следует, однако же, чтобы то, в чем была особенно сильная потребность, непременно бы и ввозилось. В Нассау фрахтовая плата за тонну достигала 100 фунтов стерлингов золотом, или в три раза больше, чем обычно. Загружать суда тяжелыми предметами не входило в расчет судовладельцев и спекулянтов, они охотнее принимали легкие товары, которые доставляли хороший заработок и легко могли быть погружены. Таким образом, Гобарт-паша ввез тысячи корсетов для дам Юга; другие же ввозили шелк, тонкие полотняные и шерстяные ткани, галантерею, спирт и скобяные товары. Вызывалось это тем, что все привозимое раскупалось нарасхват. Х. Вильсон «Ironclads in action, 1898»

Подобная деятельность блокадопрорывателей приводила к стремительному оттоку валюты с территории Конфедерации за границу. Пытаясь воспрепятствовать истощению валютных резервов Юга, правительство Конфедерации с большим запозданием ввело в конце 1864 года законы, запрещавшие спекуляцию и устанавливающие предельные цены на ввозимые товары. Эта акция, верная по сути, сильно запоздала, и вместе с ужесточением блокады в 1864-1865 году привела к стремительному упадку контрабандной деятельности. Большинство владельцев частных блокадопрорывателей, лишившись перспективы получения сверхприбылей от ввоза предметов роскоши, предпочло ликвидировать свой бизнес, чем ввозить военное снаряжение по фиксированным ценам. К концу войны, большинство еще действующих блокадопрорывателей принадлежали либо правительству либо гражданам Конфедерации.