Мой сын

Жена признаётся мужу в том, что ребёнок, которого она родила, не от него. После этого жизнь главного героя круто изменилась.

• Геннадий Мичурин — Андрей Сурин
• Анна Стэн — Ольга Сурина
• Николай Черкасов — Пат, эстрадник в пивной
• Борис Чирков — Паташон, эстрадник в пивной
• Фёдор Никитин — вор
• Надежда Ермакович
• Урсула Круг — мать умершего мальчика
• Елена Волынцева — худая мещанка
• Борис Феодосьев — начальник дружины

Лента была утрачена в годы Великой Отечественной войны. В 2008 году в Аргентине обнаружили пять катушек 16-миллиметровой плёнки с фильмом (без оригинальных титров), атрибутированным как El Hijo del otro («Сын другого»). Копии картины хранились в архиве Музея кино в Буэнос-Айресе. Это событие киноведы расценивают как «крупнейшее архивное открытие в истории русского кино за последние полвека» и сравнивают с «выходом на экран второй серии „Ивана Грозного“»[1].

Кинокритик Ростислав Юренев писал, что фильм вызвал «разноречивые отзывы критики». Фильм критиковали Борис Алперс и Константин Фельдман, критикуя за отход от классовой позициии. Сам Юренев считал, что «критические бои вокруг фильма — свидетельство его талантливости»[2].

Кинокритик Борис Алперс считал: «Тема о семейном раскрепощении женщины, на которую беспрестанно ссылается режиссёр в объяснительных надписях, вытесняется чисто адюльтерной „интрижкой“… Салонность сказалась и на стремлении режиссёра „облагородить“ современный рабочий быт. Вся картина построена на слащавых графических кадрах, напоминающих виньетки с конфетных коробок»[3]. Константин Фельдман критиковал режиссёра за то, что он не оторвался от старых буржуазных форм выражения[2].

Кинокритик Владимир Недоброво хвалил фильм за лиризм и внимание к быту[4].

Киновед Адриан Пиотровский отмечал: «Действие построено здесь как будто бы на „быте“, на повседневных буднях рабочей семьи. Но быт дан здесь как своего рода поэзия, и главное в картине — это лирические отступления вокруг основной темы фильмы, утверждающей ценность нового человека, ребёнка, сына, входящего в мир»[5][6]. Критик писал, что «картина Червякова кладёт в нашей кинематографии начало новой линии бытовых обобщений, она пользуется для этого сложными средствами современной кинематографической техники. Она утверждает право на существование и внимание зрителя для нового, но обещающего богатейшее будущее жанра лирической фильмы»[7].

Кинокритик Пётр Багров рассматривал кинокартину «Мой сын» как одну из трёх важнейших работ режиссёра Червякова, наряду с фильмами «Девушка с далёкой реки» и «Золотой клюв»[8].

• Недоброво В.В. «Мой сын» // Рабочий и театр. — 1928. — № 24. — С. 13.
• Пиотровский А. И. Удачи и поражения Червякова // Жизнь искусства. — 1929. — № 15. — С. 8—9.
• Пиотровский А.И. Художественные течения в советском кино // Театр. Кино. Жизнь (рус.) / Под ред. А.А. Акимовой. — Л.: Искусство, 1969. — С. 232—256. — 512 с.
• Юренев Р. Евгений Червяков — артист и воин // Искусство кино. — 1970. — № 5. — С. 127—149.
• Алперс Б. Дневник кинокритика: 1928—1937. — М.: Фонд «Новое тысячелетие», 1995. — С. 5, 14. — 183 с.
• Багров П. Режиссёр экзистенциального кино: О Евгении Червякове // Искусство кино. — 2010. — № 7. — С. 105—116.