Массовые беспорядки в Слуцке

9 апреля 1967 года в фонтане городского парка Слуцка был обнаружен труп каменщика ремонтно-строительного управления № 4 Александра Николаевского. Как удалось установить следствию, лечивший в больнице язву желудка Николаевский, вместо того, чтобы соблюдать строгую диету, употреблял спиртные напитки, после чего в состоянии алкогольного опьянения оказался на лестничной площадке, где проживал заведующий отделом культуры Слуцкого горисполкома 28-летний Геннадий Гапанович. В это время Гапанович у себя в квартире распивал спиртные напитки вместе со своим родственником, 25-летним Леонидом Сытько. Увидев в подъезде Николаевского, Гапанович и Сытько попытались выгнать его на улицу, но тот оказал сопротивление, и тогда они скинули с лестницы и избили его. Во время избиения Николаевский получил сильный удар в живот, что вызвало открытие язвы и послужило причиной смерти. Николаевскому удалось дойти до парка, где он потерял сознание, свалился в фонтан и вскоре скончался[1].

Дело вызвало большой общественный резонанс, который подогревало и то, что виновным в совершении преступления оказался представитель власти, член КПСС. Дело обросло в народе различными слухами. Так, например, говорилось о том, что ранее при невыясненных обстоятельствах в Минске погиб старший брат Николаевского, выпавший из окна общежития, а также о том, что семьи Гапановичей и Николаевских враждовали ещё со времён Великой Отечественной войны, так как отец Гапановича был полицаем, а отец Николаевского — партизаном[2]. Тем не менее подтверждений тому, что Гапанович — сын полицая, не имеется[1].

Гапановичу и Сытько было предъявлено обвинение в хулиганстве, за что им грозило до 8 лет лишения свободы. Жители Слуцка требовали осудить убийц к высшей мере наказания. Осенью 1967 года дело было передано в суд. Дело рассматривал судья Александр Крискевич[1].

Когда 10 октября 1967 года начался суд, у здания, в котором проходило заседание и где вместилось около 65—70 человек, собралась большая толпа. Первый секретарь Слуцкого райкома КПСС Зеленкевич заявил судье, просившему перенести заседание в более просторное помещение, что в деле нет ничего необычного и что страсти улягутся сами собой. Отказ последовал и на просьбу Крискевича организовать трансляцию заседаний через динамики[1].

К 12 часам 11 октября на улице собралось более чем полторы тысячи человек. Все сведения, поступавшие из зала суда, в искажённом виде передавались от человека к человеку. Толпа не допустила в судебный зал жену Гапановича, думая, что та будет давать показания в пользу мужа. В толпе начались выкрики: «Коммунист — убийца!» и «Выдайте нам душегуба!»[1].

Активная фаза беспорядков началась 12 октября 1967 года. В тот день Гапановича привезли на суд не в автозаке (в тот день один из заключённых следственного изолятора вскрыл себе вены, и автозак отвозил его в Минск), а на машине «скорой помощи». Более всего людей возмутило то, что преступника привезли на суд в костюме, а не в униформе заключённого. На самом деле Гапанович был одет в костюм лишь для того, чтобы его легче было опознать несовершеннолетним очевидцам избиения Николаевского[1].

К обеду у здания, где проходил суд, собралось уже 3 тысячи человек. В 15 часов было решено досрочно закончить заседание, но когда конвоиры попытались вывести Гапановича и Сытько из здания, их не выпустила толпа, требовавшая выдачи обвиняемых для самосуда. Люди разобрали на палки окрестные заборы, а булыжную мостовую — на камни. Проезжавшие мимо грузовики со свеклой и картошкой толпа останавливала и забрасывала овощами окна суда. О ситуации было немедленно доложено в Минск, а затем по цепочке в Москву. По тревоге был поднят отряд внутренних войск МВД СССР численностью 350 человек[1].

Толпа попыталась прорвать оцепление, в котором стояли конвоиры. Когда ситуация стала критической, был отдан приказ применить для разгона толпы слезоточивый газ «Черёмуха». Подобные действия производились впервые в послевоенной истории Белорусской ССР. Водитель приехавшего автозака Сименченко сумел вывезти Гапановича и Сытько, однако во время этого получил несколько ранений камнями. Позже на машине насчитали десятки вмятин, пробоин, а также были разбиты фары и стёкла[1].

Когда участникам беспорядков стало понятно, что Гапановича и Сытько в здании нет, они не разошлись. Толпа прорвала оцепление. Все военнослужащие в оцеплении были безоружны, в результате чего семь из них получили тяжкие телесные повреждения, а ещё 35 — лёгкие. Прибывшую машину «скорой помощи», в которой оказывали помощь раненым военнослужащим, также попытались перевернуть. Наиболее активные участники беспорядков в это время пытались выбить двери суда. Ранее дважды судимый рабочий ДСР-9 Николай Гринюк нацедил из стоявшей неподалёку автомашины бутылку бензина, после чего передал её 17-летнему участнику беспорядков, который заскочил в окно, разлил бензин и поджёг его. Ещё две бутылки наполнил бензином отец троих детей, рабочий РСУ-4 Иван Попов. Обмотав их ветошью, он поджёг их и бросил на деревянную стену здания[1].

Ворвавшись в помещение, участники беспорядков выбросили из окна второго этажа старшего лейтенанта милиции, начальника местной камеры предварительного заключения, Станислава Татура, который вскоре скончался по дороге в больницу. Пламя от пожара разгоралось, и находившиеся в здании прыгали из окон. Судья Галина Алексеева не смогла выпрыгнуть и погибла в огне. Толпа не пропустила к горящему зданию пожарные машины. Около моста через реку Случь был избит полковник Скородумов, начальник Слуцкого гарнизона, отказавшийся применять части гарнизона против бунтующих и пытавшийся уговорить участников беспорядков прекратить их действия[3].

Массовые беспорядки в Слуцке стали предметом обсуждения на высоких уровнях, в том числе в Центральном Комитете Белорусской компартии, на бюро Минского обкома, Слуцкого райкома, милиции. Секретарь Слуцкого райкома партии Лесун назвал произошедшее «большим и чёрным пятном на всей работе». Во время расследования местные партийные руководители стремились переложить свою вину на сотрудников правоохранительных органов, которые якобы не приняли должных мер по обеспечению общественного порядка[3].

Ночью 13 октября 1967 года для выяснения обстоятельств беспорядков в Слуцк прибыл первый секретарь Минского обкома Поляков, возглавивший комиссию ЦК КПБ. В состав комиссии вошли ответственные работники КГБ и МООП из Минска и Москвы. Начальник городской милиции и прокурор были отстранены от занимаемых должностей[3].

Всего по делу о массовых беспорядках в Слуцке было привлечено в качестве обвиняемых около 70 человек. 2 февраля 1968 года начался судебный процесс над 17 наиболее активными участниками беспорядков. 26 февраля суд приговорил Николая Гринюка и Ивана Попова[2], поджигавших здание суда, к высшей мере наказания — смертной казни через расстрел. Ещё два подсудимых получили по 15 лет лишения свободы, пятеро — по 10, один — 9, трое — по 7. Трое осуждённых были несовершеннолетними[1].

Гапанович был осуждён к 8 годам лишения свободы. Наказание он отбывал в Орше, затем на вольном поселении. После освобождения он проживал в городе Барановичи. Умер в 2006 году[1].

• Андрей Маховский. Привет жителям города-героя Слуцка
• Марина Кунявская — Гриф «секретно» не снят //Советская Белоруссия 9.11.2010
• Владимир Иванов. Огненный самосуд толпы. Газета «Інфа-Кур’ер»
• Владимир Быченя. Слуцкая трагедия // Народная газета
• Леонид Юнчик. Суд и самосуд // Рэспубліка
• Татьяна Дубовик. Слуцкая трагедия: причины и уроки. Газета «Інфа-Кур’ер»
• Леонид Юнчик. Почему разгорелся огонь самосуда // Рэспубліка