Максимиан (поэт)

Максимиан (лат. Maximianus) — латинский элегический поэт VI века.

Максимиан
Maximianus
Имя при рождении лат. Maximianus
Дата рождения V век
Дата смерти VI век
Гражданство (подданство)
Род деятельности поэт
Годы творчества VI век
Жанр элегия
Язык произведений латынь

Биография

Биографические сведения о поэте немногочисленны и почерпнуты, в основном, из его произведений. Происходил из «этрусского рода»[1], в молодости пользовался покровительством уже ставшего знаменитым Боэция[2], был известным в Риме ритором и поэтом (1, 9—13), возможно, упоминается в переписке Кассиодора, в старости ездил послом из Рима в Константинополь[3].

От Максимиана сохранился цикл из шести любовных элегий, написанных уже в старости, и открывших новые аспекты казалось бы исчерпанного античными поэтами жанра[4]. Первая элегия состоит из общих скорбных рассуждений о былой юности и печальной старости, во второй они повторяются в обращении к молодой возлюбленной Ликориде, с презрением отвергнувшей престарелого любовника[5].

Maximianus.
Elegia 2, 9—16		Перевод
М. Л. Гаспарова

immo etiam causas ingrata ac perfida fingit,
ut spretum uitio iudicet esse meo.
haec me praeteriens cum dudum forte uideret,
expuit obductis uestibus ora tegens.
‘hunc’ inquit ‘dilexi? hic me complexus amauit?
huic ego saepe (nefas) oscula blanda dedi?’
nauseat et priscum uomitu ceu fundit amorem,
inponit capiti plurima dira meo.

Неблагодарная! бросив меня, она повода ищет,
Чтобы еще и кольнуть: «ты же и сам виноват!»
Шла она мимо меня, обернулась, плюнула наземь
И, заслоняя глаза тканью плаща, говорит:
«Вот я кого любила? вот я кого обнимала?
Вот кто меня срамил тем, что меня целовал?»
Тут стошнило её, и остатки любви из утробы
Вышли, и вот мне она сыплет проклятьями вслед.

В трех следующих поэт «с нарастающей выразительностью» описывает свои любовные приключения разных лет[5]. В третьей он вспоминает, как в молодости получил от Боэция ценный совет о том, как овладеть желанной девушкой. Философ посоветовал предложить её родителям ценные дары, дабы они закрыли глаза на блуд своей дочери.

Maximianus.
Elegia 3, 71—74		Перевод
М. Л. Гаспарова

interea donis permulcet corda parentum
et pretio faciles in mea uota trahit.
auri caecus amor natiuum uincit amorem:
coeperunt natae crimen amare suae.

Он посылает дары — и стали родители мягче,
И снисхожденью ко мне их научила корысть.
Жажда богатств слепа и сильней, чем семейные узы:
Стал родителям мил собственной дочери грех.

Далее Максимиан с иронией пишет, как позволение грешить отбило у него всякое желание, в результате чего недовольная подруга «возмущенно идет, неповрежденная, прочь»[6], а узнавший о произошедшем Боэций восхваляет его целомудренный нрав.

В пятой элегии Максимиан описывает любовное приключение с гречанкой, случившееся во время константинопольского посольства, и прерванное по причине импотенции. Образцом для неё послужила одна из «Любовных элегий» Овидия (III, 7), а «обращение девушки к не желающей исполнять свои обязанности части тела поднимается здесь до философских высот»[4].

В ответ на ироничное замечание поэта, что его «бессильное оружие» огорчает её больше, чем его самого, обиженная подруга разражается пламенной тирадой:

Maximianus.
Elegia 5, 109—116, 119—124		Перевод
М. Л. Гаспарова

illa furens: ‘nescis, ut cerno, perfide, nescis:
non fleo priuatum, set generale chaos.
haec genus humanum, pecudum, uolucrumque, ferarum
et quicquid toto spirat in orbe, creat.
hac sine diuersi nulla est concordia sexus,
hac sine coniugii gratia summa perit.
haec geminas tanto constringit foedere mentes,
unius ut faciat corporis esse duo. (...)

haec si gemma micans rutilum non conferat aurum
externum fallax mortiferumque genus.
tecum pura fides secretaque certa loquuntur,
o uere nostrum fructiferumque bonum!
ualde, inquam, felix, semper felicibus apta,
en tibi cognatis utere deliciis!

В ярости мне отвечает она: «Ничего ты не понял!
Дело сейчас не во мне — мир в беспорядок пришел!
Тот, о ком я кричу,— он рождает людей и животных,
Птиц и всякую тварь — все, что под солнцем живет»
Тот, о ком я кричу, сопрягает два пола в союзе —
Нет без него ни жен, ни матерей, ни отцов.
Тот, о ком я кричу, две души сливает в едину
И поселяет её в двух нераздельных телах. (...)

Ежели этот предмет не дороже нам чистого злата,
Вся наша жизнь — тщета и смертоносная ложь.
Ты — и веры залог, и тайны надежный хранитель,
Ты — драгоценнейший клад, всякого блага исток,
Все на земле покорно тебе, что высоко и низко:
Скиптры великих держав ниц пред тобой склонены.

Шестая элегия служит кратким заключением. За внешней иронией и фривольностью стихов Максимиана кроются аскетические помыслы автора, вероятно, бывшего христианином[4].

По причине классической гладкости его стиха и языка в средние века Максимиан стал школьным автором, использовавшимся и в качестве морального примера[7][4], а первый издатель в 1501 из за сходства его слога со стилем римского Золотого века, приписал стихи Максимиана Корнелию Галлу[7].

Примечания
  1. Максимиан 5, 5, 40
  2. Максимиан 3, 48
  3. Максимиан 5, 1—2
  4. Альбрехт, 2005, с. 1436.
  5. Гаспаров, 1982, с. 701.
  6. Максимиан 3, 80
  7. Гаспаров, 1982, с. 702.

Издания и переводы
  • Maximiani Elegiae // Poetae Latini Minores. V. — Lipsiae, 1883
  • Максимиан. Элегии (2, 3 и 5) / Пер. М. Л. Гаспарова // Поздняя латинская поэзия. — М.: Художественная литература, 1982

Литература
  • Альбрехт М. фон. История римской литературы . T. 3. — М.: «Греко-латинский кабинет» Ю. А. Шичалина, 2005. — ISBN 5-87245-114-8.
  • Гаспаров М. Л. Максимиан // Поздняя латинская поэзия. — М.: Художественная литература, 1982.

Ссылки
This article is issued from Wikipedia. The text is licensed under Creative Commons - Attribution - Sharealike. Additional terms may apply for the media files.