Кэстль, Джон

Башкир. Пастель Джона Кэстля. ГТГ.

Сведения о биографии Кэстля весьма скудны. Предположительно британо-прусского происхождения[3], уроженец Гамбурга.

В 1734 году заключил контракт о службе с Академией наук Российской империи. Работал рисовальщиком в составе Оренбургской экспедиции И. К. Кирилова. Также должен был обучать трёх русских учеников. В архивах Академии наук сохранился документ:

«В прошлом 734-м году июля 16-го принят в службу Ея Императорского величества в Оренбургскую экспедицию живописного художества мастер гамбургец Яган Кассель, по контракту, на три года, который обязался между прочими делами обучать малярному художеству трех человек. Чего ради и присланы ученики Михайла Некрасов, Алексей Малиновкин, Иван Шерешперов, но токмо де, за всегдашними походами, в упомянутом художестве совершенного обучения от него, Касселя, оные ученики не получили»

Ученики были приняты для обучения в Академию и поручены тамошним учителям: «в рисовании Вортману, в малевании — Гзелю». А Кэстль продолжил работу в экспедиции. Он присутствовал при закладке Оренбургской (Орской) крепости в 1735 году.

Башкир. Пастель Джона Кэстля. Русский музей

Во время работы в экспедиции вёл дневник, который сопровождался 13 иллюстрациями, в том числе видом Орской крепости «о четырёх бастионах». Собрал коллекцию местных камней: агат, зелёная яшма, изумруд, колчедан и другие.

В 1736 году с двухнедельным визитом посетил Абулхайр-хана, вёл с ним переговоры от имени российского правительства. Это путешествие было совершено по практически неизведанной территории в ходе смуты, вызванной башкирским восстанием. В дальнейшем И. Кириллов планировал отправить Кэстля в качестве русского посла в Индию, однако предложенное через П. И. Рычкова жалование (800 рублей в год) того не устроило[4].

16 октября 1737 года по истечении срока контракта Кэстль был уволен, но новый глава экспедиции Василий Татищев заключил с Кэстлем новый контракт, по истечении которого 28 июня 1739 года тот вновь был уволен с почестями[5].

После 1741 года его судьба неизвестна[6].

Во время своей работы в экспедиции Джон Кэстль вёл дневник, в который записывал свои впечатления от мест, людей и обычаев, иногда сопровождая иллюстрациями. В дневнике присутствует обширная информация о политических взаимоотношениях между Российской империей и Младшим жузом, о географии и этнографии Казахстана, об сложностях отношений между русскими и иностранными членами экспедиции. В 1741 году Кэстль дополнил его различными материалами и передал русскому правительству, сопроводив письмом на имя императора:

данный дневник составлен с целью стать публичным свидетельством моей верности В. императ. велич. и государству, коим я себя с глубочайшей покорностью посвятил… В Дневнике речь идет о совершенно достоверных событиях, правдивость которых становится ещё более явной в сравнении с отчетом, находящимся в Оренбургской канцелярии. Я только сожалею, что к данному сочинению не могу присовокупить оригиналы рисунков и чертежей, изображающих восточные народы и другие достойные внимания вещи, которые я оставил в упомянутой Оренбургской канцелярии. Я прошу милостивого дозволения передать с глубочайшей покорностью не только копии этих рисунков, но и ещё пять оригинальных портретов, на которых я изобразил с большим сходством хана Абул Гейера, находящегося в Оренбурге сына хана — Ерали султана, знаменитого военачальника башкир — Алдара, дочь Алдара, а также татарского мурзу, который является переводчиком. Я хотел бы ещё добавить, что я, находясь у этих диких народов, намеревался сделать все возможное для блага Российской империи. Эти портреты я прошу милостиво принять от меня для развлечения и удивления: они ведь за неимением кистей написаны только пальцем и рукою

— Джон Кэстль. Дневник путешествия в году 1736-м из Оренбурга к Абулхаиру, хану киргиз-кайсацкой орды: перевод с немецкого Вольфганга Штаркенберга. — Алматы: Жибек жолы, 1998. — С. 8—10. — 152 с.

После дворцового переворота 1741 года оригинал этого отчёта и одна его копия попали в Вольфенбюттель, где хранятся до сих пор: один из экземпляров — в государственном архиве Вольфенбюттеля[7][8], второй — в Библиотеке герцога Августа. Русский учёный Нил Попов в 1861 году писал, что два экземпляра дневника Кэстля хранятся в Москве в архиве МИД под названием «Jurnal der 1736 a. Orenburg nvch dem Abul-Gair-Chan der Kirgis-Kaijsacken Horda aus freyem Willen zu des Reiches, Besten höchst-nöthig unternommene Reisse, glüklich abgeleget durch Jogann Castle, Kunstmahler bey der Kayserl. Orenburgschen Expedition»[9]

Впервые отчёт о путешествии был издан в Риге в 1784 году на немецком языке[10] в сборнике материалов по истории России, но в дальнейшем на долгие годы остался без внимания.

В 1958 году советский историк Матвиевский обнаружил его и описал, кратко изложив содержание[6]. С тех пор исторический, этнографический и географический документ привлёк внимание учёных. В 1996 году был опубликован казахский перевод дневника[11], в 1998 году — русский[12], в 2014 вышла книга на английском, посвященная экспедиции Кэстля[3].

Самара

Оставил после себя зарисовки панорамы Уфы. Портреты башкир, выполненные Кэстлем в эскизной манере на пергаменте, натянутом на доску, хранятся в Третьяковской галерее[2] и Русском музее[1].

Джон Кэстль стал первым художником-пастелистом в Башкирии[13]. Также оставил первое достоверное изображение Самары[14]. Также он стал одним из первых художников-графиков Казахстана. С его дневником были опубликованы его работы: «Портрет хана Абулхаира», «Аудиенция Кэстля у хана», «Приветствие казахов», «Перекочевка казахской семьи»[15].

По мнению современных казахстанских историков, рисунки Джона Кэстля, именуемые в музеях «Башкир» и «Молодой башкир» на самом деле являются прижизненными портретами хана Младшего жуза Абулхаира и его сына Ералы[16].

• Кэстль Джон. Статья из «Орской биографической энциклопедия», составитель П. С. Коровин. Оренбург: ОАО "ИПК «Южный Урал», 2005. — 336 с.