Королева экрана (фильм)

В. Вишневский назвал постановку «интересной и своеобразной»[1]. Более подробно можно почитать в журнале «Проектор»:

Как и всякая пьеса с "тенденцией", картина не чужда некоторого многословия, выразившегося в длинных и частых титрах. С этой точки зрения пьеса, горячо защищающая искусство молчания, не может считаться образцом произведения этого искусства. Это скорее талантливая публицистика на экране. Но именно как публицистика, эта пьеса чрезвычайно ценна и нужна в данный момент, ибо наступило время привить широкой публике <...> здоровые взгляды на истинные художественный и идейные задачи экрана <...> Разыграна пьеса прекрасным ансамблем <...> Бауэр отказался на этот раз от обычного своего пристрастия к красивым внешним эффектам <...> и постарался больше согласовать форму и содержание картины. Однако заключительная сцена, с отрадением героини в трёх зеркалах, не только не может быть признана удачной, но составляет резкий диссонанс с замыслом пьесы.

— «Проектор», 1916, № 5, стр. 8

В. Туркин язвительно заметил: «Мы считаем величайшей неблагодарностью со стороны "Великого немого" то, что в "Королеве экрана" он восстал против своего защитника и сконфузил его своей чрезмерной болтливостью», отметив при этом: «Бауэр создал кинопьесе ту красивую внешность, которая искупила в значительной мере отсутствие в пьесе и интересного действия, и психологической глубины»[2].

И. Гращенкова в книге «Кино Серебряного века» написала, что «этот фильм можно считать первой, и не только в русском кино, серьёзной попыткой кинематографа понять себя» [3].

• Витольд Полонский — Антек Гальсон, киносценарист
• Вера Юренева — Ира, жена Гальсона, киноартистка
• Григорий Хмара — Робин, поэт и драматург
• Николай Башилов — Лецкий, захудалый литератор
• Александр Херувимов — Кранц, директор кинофабрики