Колачевский, Сергей Николаевич

По получении диплома врача начал практиковать в земских учреждениях Кременчуга[4].

В 1876 году[4] (по другим данным — в начале 1880-х годов[5], или в 1881-м[1]) он защитил докторскую диссертацию на тему «К вопросу о строении костного мозга». Ученик гистолога П. И. Перемыжко[1].

В 1876—1879 годах дважды отправлялся в составе отряда Красного Креста на Балканы, где помогал восставшему болгарскому народу в борьбе за независимость с Турцией[4].

С 1882 года жил в Одессе, где занимался активной общественной деятельностью: вице-президент Одесского «Общества Изящных Искусств», член Одесского общества истории и древности. Стал гласным Городской думы, членом комиссии по заведованию городскими лечебными заведениями[5].

Имеются сведения, что в 1888 году Колачевский произвёл первую в Российском государстве успешную резекцию желудка по Бильроту-1, что стало поворотным пунктом в истории хирургии желудка в стране[1].

В 1883 году женился на Евгении Розмаринца, племяннице помещицы Зайцевой. В качестве приданого супруга получила 400 десятин земли возле села Весёлые Терны[4], в Верхнеднепровском уезде Екатеринославской губернии (ныне территория города Кривого Рога, Криворожский железорудный бассейн), где только начиналась «железная лихорадка».

В 1891 году приглашённым Колачевским штейгером (мастер горного дела) Николаем Белогостицким были обнаружены колоссальные залежи руды[4][5].

Колачевский, взяв под залог рудоносного участка и обязательства поставок руды кредит в немецком банке в размере 1,5 млн марок, основал железный рудник, который он, благодаря своей энергии и организаторским способностям, превратил в богатейший, так что иностранцы предлагали за него Колачевскому 20 миллионов рублей[4].

Рудник Колачевского

К добыче руды на руднике приступили осенью 1893 года.

Недалеко от рудника Колачевский построил поселок — рабочую колонию: не только дома для инженеров и «казармы» для рабочих, но и баню, школу, больницу, библиотеку, столовую на тысячу мест, регулярно превращаемую в театр.

Провел железнодорожную ветку прямо на рудник, и эта станция долго носила его имя. Первым в Криворожском железорудном бассейне в 1897 г. купил собственный паровоз системы Вилдвина для рудничных нужд, а в начале 1899 г. еще один — фирмы Кроуса.

В 1898 году был построен железнодорожный, т. н. Красный мост, который соединял рудник Калачевского с центром города (ныне сохранились останки моста, был разрушен во время войны или в 1950-х годах)[6][7]

Имеются сведения, что в 1899 году на рудниках Колачевского рабочие, требуя увеличения зарплаты, бастовали 8 дней. 3 мая 1907 года рабочие также прекращали работу, требуя увеличения зарплаты[8] Однако крупнейшая — четырёхдневная — стачка 1750 рабочих рудников Колачевского имела место в марте 1912 года — уже после смерти С. Н. Колачевского.

В 1902 году на руднике С.Колачевского была запущена центральная электростанция, энергия которой использовалась и для освещения жилых домов[8].

В 1907 году на руднике была заложена шахта № 5, построены Гофмановские печи для обогащения руды, приобретён паровоз Харьковского завода[8]

В 1911 году хозяйство Колачевского рудника состояло из 78 жилых зданий, 110 построек для различных служб, 2 сараев, молочной фермы, коровника, 2 конюшен, свинарни, кирпичного завода, 8 зданий для машин, одного для котлов, кузницы и механической мастерской[2].

.

В конце жизни Колачевский передал рудник в аренду на 36 лет Российско-бельгийскому металлургическому обществу[9].

Переехал в Санкт-Петербург, где он — обладатель 30-миллионного состояния, продолжал врачебную деятельность, сотрудничал с Удельной психиатрической больницей (ныне — психиатрическая больница им. Скворцова-Степанова). Был членом Санкт-Петербургского попечительного комитета о сёстрах милосердия Красного Креста.

Был председателем совета построенного им в Сестрорецке Сестрорецкого детского санатория имени Е. В. Колачевской (ныне некоторые здания — санаторий Детские Дюны). Жена Колачевского организовала строительство и частично его финансировала. Колачевский же взял на себя большую часть расходов по содержанию заведения и завещал ему капитал в 200 000 руб. В 1911 году, после смерти Колачевского, к названию заведения прибавилось и его имя[10].

Совместно с Д. Дубенским издавал газету «Русское чтение» (1901—1916)[4].

Умер 23 мая (5 июня[1]) 1911 года в Санкт-Петербурге от разрыва сердца. 26 мая 1911 тело было отпето в Сергиевском всей артиллерии Соборе и отправлено для погребения в Екатеринославскую губернию[2]. Был похоронен на Пужмеровском (Колачевском) кладбище (Пужмарки (Старый рудник), Кривой Рог) в фамильном склепе. Кладбище заброшено и находится в зоне обрушения, место могилы не известно.

В день смерти Евгении Владимировны Колачевской 17 февраля 1906 года Колачевский составил знаменитое завещание с такими распоряжениями[2]:

а) продать все предметы роскоши и бездоходные вещи;

б) уплатить:

1. всем рабочим и прислуге единовременно в зависимости от срока службы жалованье за 2 месяца-2 года;
2. многочисленным родственникам своим и своей жены, другим людям — от 1 до 100 тысяч рублей; также — Струдзовской общине сердобольных сестер в Одессе 50 тысяч рублей, Евгеньевской общине милосердных сестер в Санкт-Петербурге 25 тысяч рублей;
3. выдавать пожизненно троим родственникам и бывшей кормилице жены от 10 до 150 рублей в месяц;

в) эксплуатировать рудник, пока не соберется капитал в 500 тысяч рублей, после чего построить сельскохозяйственное училище имени Колачевских в его имении (территория современного Кривого Рога) «с образцовыми полями, фермой и фруктовым садом». Причем училище должно быть бесплатное абсолютно для всех классов Херсонской и Екатеринославской губернии и на три крестьянских места должно приходится только одно дворянское;

г) после постройки училища, с доходов рудника формировать фонд на содержание училища;

д) свободные постройки на руднике, которые не понадобятся училищу, превратить в убежища для престарелых жителей Херсонской и Екатеринославской губерний;

е) душеприказчиками назначить: братьев Беклемишевых — академика Владимира Александровича и дворянина Александра Александровича, а также губернских предводителей дворянства и председателей губернских земских управ Херсонской и Екатеринославской губернии и других представителей дворянства, управ, Херсонского и Верхнеднепровского уездов. Каждому душеприказчику полагалось 1500 рублей в год[2].

Стоимость имущества Колачевского на момент его смерти была — 25 847 151 рубль 87 копеек, причем 19 250 000 рублей были обеспечены договором с Русско-Бельгийским металлургическим Обществом на аренду рудника. Сумма долгов Колачевского разным лицам и организациям составляла более 2 миллионов рублей: 2 890 473 рубля [2].

Состав наследства Колачевского:

• деньги на банковских счетах и наличные деньги на общую сумму более 2 миллионов рублей;
• процентные и дивидендные бумаги;
• дом в Одессе;
• имение при деревне Еленовке, Весело-Терновской волости, Верхнеднепровского уезда, Екатеринославской губернии: 5 домов со службами;
• участок земли на 250 десятин при той же деревне Еленовка с находящимся тут рудником и имением;
• участок земли на 457/444 десятины при деревне Новогоригорьевке, пустоши Екатерининской и хуторе Еленовском в той же волости, уезде и губернии. Оба участка земли, железный рудник и имение были заложены в банке на сумму 1 500 000 рублей;
• долговые векселя от разных лиц на суммы от 350 рублей до 1 383 397 р 42 коп;
• закладная на сумму 1 миллион рублей на имение Шмаковых при деревнях Покровская и Запорожское ущелье Верхнеднепровского уезда, Екатеринославской губернии;
• договор с Русско-Бельгийским металлургическим Обществом на аренду рудника на 36 лет[4]. Примечательно, что договор был заключен 21 мая 1911 года, за 2 дня до смерти Колачевского;
• спорное имущество[2].

Кроме этого завещания, Колачевский в 1906-1909 составил ещё 4 завещания, каждое из которых дополняло либо уточняло основное[2].

Дело о завещании С. Н. Колачевского слушалось в судах Санкт-Петербурга много лет и так и не было выполнено[4].

Племянник Колачевского, Владимир Михайлович долгое время судился, требуя через Сенат отмены духовной[4][2]. Его требования не были удовлетворены.

В 1913 подключились дворяне Шмаковы, недовольные расчетом наследственных пошлин[2].

Затем, в 1914[2], завещание пытались оспорить родственники жены Колачевского, дворяне Розмарицы.

Иск в Петроградский окружной суд подавал даже бывший приказчик имения Колачевского Самарский. Он просил двухгодичное жалование, основываясь на том, что работал в имении в 1895-1909 годах, а значит, тоже имеет право на выплату по завещанию[2].

В 1916 году Сенат принял решение о законности завещания, но завещание выполнено не было в связи с революционными событиями[4].