Канеллос, Стефанос

Стефанос Канеллос родился в 1792 в Константинополе. Его отец, Иоаннис Канеллос, был родом с острова Хиос, но мать была из коренной греческой семьи Константинополя. Детские годы провёл в Константинополе, где получил начальное образование у ректора (схолара) греческой Великой школы нации Дорофея Пройоса.

В 1811 году, его лирическое стихотворение «Приветствие» (Προσφώνημα) было включено в филологический сборник «Лирика» Афанасия Христопулоса, а сам Канеллос, наряду с Григорием Константосом и братьями Мурузисами, стал упоминаться как член литературного и научного круга Христопулоса. Сегодняшние исследователи считают, что стихотворение «Сон», в «Лирике» Христoпулоса, также принадлежит Канеллосу[3].

В 1812 году, в возрасте 20 лет и с целью получить медицинское образование, Канеллос отправился в Германию. В 1815 году, греческое Общество друзей Муз (Вена), в порядке исключения, предоставило ему стипендию на три года. В феврале 1817 года после написания им диссертации на тему «Некрофания» (νεκροφάνεια) Канеллос получил диплом профессора Вюрцбургского университета. Он переселился в Париж, где два года, работая врачом, параллельно продолжал учиться медицине, а также физике, математике и философии.

Просвещённый Гермес

Обложка журнала «Просвещённый Гермес», 1818 год.

Пребывая в Германии и Франции, Канеллос с 1817 года стал одним из основных сотрудников греческого филологического и научного журнала «Учёный (просвещённый) Гермес» (Эрмис о Лόгиос — Ερμής ο Λόγιος), который издавал Антимос Газис в Вене в период 1811—1821 годов. (На этом основании, некоторые источники включают Вену в число городов где Канеллос учился[4]). Он освещал в основном темы естественных наук, но также темы философии и литературы. Работа в журнале вызвала также необходимость в переводах и Канеллос перевёл большой ряд работ французских и немецких учёных. Кроме прочего, он перевёл с голландского и опубликовал работу касательно зеркал Архимеда (1817). Позже, работая уже в Бухаресте, вместе с Афанасием Вогоридисом он опубликовал критику к работе Константина Кумаса «Конституция Философии» (Σύνταγμα Φιλοσοφίας, τόμοι 4, Βιέννη 1818—1820).

В 1819 году Канеллос завершил свою учёбу в западных университетах и вернулся в Константинополь, предполагая что он останется на родине, где будет работать врачом. Есть информация, что он работал в училище Куручешме на острове Халки (ныне Хейбелиада)[5]. Однако в следующем году, по приглашению греческой Княжеской академии Бухареста, он прибыл в Валахию, где начал преподавать математику и естественную историю. В тот период директором Академии был Константинос Вардалахос и, кроме других известных деятелей греческого просвещения, там преподавал Георгиос Геннадиос. Кроме того что Канеллос был сторонником разговорного языка, он использовал в своей преподавательской деятельности опыты и вспомогательные средства. В Бухаресте он вступил в греческую революционную организацию Филики Этерия, поставившую своей целью освободить греческие земли от турецкого ига. По другим источникам он стал гетеристом раньше, по возвращении в Константинополь в 1819 году.

Когда в феврале 1821 года гетеристы, возглавляемые Александром Ипсиланти, начали военные действия в Дунайских княжествах, Канеллос, не раздумывая, оставил свою академическую деятельность и встал под их знамёна. Однако скорее всего он не принял непосредственного участия в военных действиях. Историография упоминает лишь порученную ему роль передачи посланий и представления позиции движения гетеристов монархам России и германских королевств. Однако эта попытка была безуспешной. Связанные положениями и принципами Священного союза христианские монархи встретили известие о начале Греческой Освободительной войны враждебно, рассматривая восставших греков как революционеров, восставших против своего государя, несмотря на то что речь шла о мусульманской империи.

После поражения гетеристов в Дунайских княжествах Канеллос первоначально выбрался на территорию самой враждебной по отношению к гетеристам Австрийской империи. Из письма посланного им 30 июля из трансильванского Кронштадта Константину Коккинакису в Вену, Канеллоса волновали два вопроса: судьба матери и сестёр после погрома и резни греческого населения Константинополя, и то, что скорее всего, он не успевает отбыть на юг восставшей Греции из Триеста до назначенной даты 15 августа. Канеллос просил Коккинакиса задержать отход судна. Из письма также следует, что в Австрии его сопровождал Анастасиос Полизоидис и что Канеллос считал необходимым доставить, «чтобы мы были полезными там куда мы прибудем» хирургические инструменты, а также протоколы заседаний национального конвента периода Французской революции революции и германских национальных конгрессов[6]^:241. В конечном итоге он задержался в Германии, с целью поддержки восставшей Греции посетил Дрезден, Мюнхен, Гейдельберг, где встретился с немецкими филэллинами, в том числе с Фридрихом Тиршем и историком Карлом Икеном. В Гейдельберге он также встретился со своими старыми друзьями врачами Chelius и Nögele и не преминул возможностью посетить их лекции и больницы города. Однако решение Канеллоса уехать в восставшую Грецию было бесповоротным. На этот раз он решил выбраться в Грецию через порты южной Франции. По пути Канеллос заехал в Париж, где встретился с одним из самых известных просветителей дореволюционной Греции, Адамантием Кораисом. Канеллос прибыл в временную столицу восставшей Греции, город Нафплион, в июне 1822 года.

«Тайная школа»

Художник Гизис, Николаос, Тайная школа

В начале 1822 года и до отъезда в восставшую Грецию, по просьбе немецкого историка и фольклориста Карла Икена (Karl Jakob Ludwig Iken, 1789—1841)[7][8][9], Канеллос подготовил пространный доклад о состоянии образования и просвещения греческого населения на подвластным туркам территориях. Современный греческий историк Стефанос Папагеоргиу, пишет, что вызывает удивление тот факт, что «национальный миф», как он именует миф о «Тайной школе», исходит от иностранца (Икена). Оставив в стороне те греческие земли, что счастливо избежали турецкого ига и в составе Венецианской республики приняли участие в Возрождении, Канеллос в своём докладе представил в общем то печальную картину образования на оккупированных турками землях. Икен отразил эту информацию в двух томах своей книги «Leukothea» (Лейпциг, 1825), лейтмотивом которой стала получившая в дальнейшем неожиданно большой резонанс фраза «турки препятствовали школам строже, нежели церквям». Будучи выпускником церковного училища основанного после Падения Константинополя, Канеллос мог только предполагать о трудностях греческого образования в первые два века османского ига и о возможных гонениях против греческих школ, о которых однако он не располагал письменными свидетельствами. Напротив, он был участником новогреческого просвещения и свидетелем количественного и качественного образовательного взрыва XVII—XVIII веков, в результате деятельности греческих просветителей и революционеров, как предпосылка освобождения нации в преддверии Освободительной войны:

«Греческая школа» фессалийского городка Царицани, где Кумас, Константинос преподавал алгебру, когда «преподавание математики считалось источником атеизма»[10]^:Α-170 функционировала с 1690 года[11].

Евангелическая школа Смирны функционировала с 1717 года, её предшественница «Старая школа» с 1708 года[12].

Греческая «Академия» в малоазийском Кидониес функционировала с 1802 года.

В греческие школах в эпирском Янина и западномакедонском Касториа с конца XVII века преподавали современную математику и новейшую философию по западно-европейским образцам (Рене Декарт и Николя Мальбранш)[13]

Косма Этолийский предпринявший активную деятельность в области начального образования, в конце своей жизни писал, что он что создал «только 10 гимназий, преподававших древний диалект и науки, но 200 начальных, для чтения, школ»[14].

Британский историк и филэллин Джордж Финлей, в своей «Истории Греческой революции» писал, что в результате деятельности апостолов греческого просвещения, к началу XIX века «От Валахии и Молдавии, вплоть до Египта, от города Смирна и до Керкиры, нет ни одного города, нет ни одного острова, где вы не найдете школы с бесплатным обучением, функционирующей на средства общины»[15].

Турецкое иго не способствовало греческому образованию, но греческие меценаты, просветители и революционеры находили пути преодоления всех трудностей и препятствий чинимых османскими властями.

Однако в целом уровень образования греческого населения на территории Османской империи заметно отстал от Западной Европы и «пламенный патриот» Канеллос, как пишет С. Папагеоргиу, оправдывал это отставание «вмешательством турок». Икен принял этот аргумент Канеллоса и отразил его в своей книге, не предполагая что его тезис вскоре станет идеологемой в возродившейся стране и примет форму гротеска. В Греческом королевстве баварца Оттона тезис Икена — Канеллоса трансформировался в «действительное историческое явление, где варвары турки отказывают грекам в образовании, а те создают тайные школы в церквях и монастырях, куда ночью и с фонарями, тайком от турок, идут греческие дети». «Тайная школа» стала темой греческой живописи и литературы. Песня «Месяц мой светлый, свети мне в дороге, в школу я иду», на музыку французской песни 1761 года «Ah! Vous dirais-je Maman», стала непременной составляющей школьных празднеств. Раздувая миф, созданный с лёгкой руки Икена-Канеллоса, во многих греческих монастырях показывают подземные залы, где (якобы) функционировали тайные школы, а в некоторых установлены восковые фигуры монахов-учителей и учеников. Не умаляя роли церкви в сохранении языка и самой нации как таковой, С. Папагеоргиу иронизирует, что эти монастыри в большинстве случаев «по совпадению» располагаются в южной Греции, что соответствует территории королевства Оттона[16]^:113.

Сразу по прибытии в Нафплион, Канеллос принял участие в военных действиях на Пелопоннесе в качестве полевого врача. Чуть позже Канеллос принял участие в II Национальном собрании в Астрос и в разработке законодательства возрождающегося государства. Там, в апреле 1823 года, вместе с Александром Маврокордатосом и врачом Георгием Гларакисом, Канеллос стал членом комитета подготавливавшего «Конституционный закон государства» (Καταστατικός Νόμος του Κράτους). К тому же Канеллос ещё с 1820 года, то есть за год до начала Освободительной войны, предвидел необходимость законодательной организации восставшей нации и с этой целью изучал Протоколы собраний Французской революции, которые по его просьбе он получил от Константина Коккинакиса.

В конце апреля 1823 года Канеллос прибыл на один из оплотов греческого флота, остров Идра. Имея при себе рекомендательное письмо А. Кораиса, Канеллос стал советником судовладельца и капитана Эммануила Томбазиса. Он инициировал создание Э. Томбазисом и его братом Яковом типографии, в которой успел издать переведённую им с немецкого языка политическую брошюру о правах и обязанностях немецких граждан.

В начале 1823 года временное правительство революционной Греции назначило Э. Томбазиса «полномочным комиссаром» (αρμοστής) Крита[17][18]. Задачей нового комиссара на Крите было объединить критян и возглавить военные действия, после неудавшейся миссии предыдущего комиссара, российского офицера и дипломата, грека Михаила Афендулиева. Томбазис со своей флотилией и добровольцами, и сопровождавший их Канеллос, прибыли на Крит в конце мая[10]^:B-405[10]^:B-406[19][20]. Не оставляя свою медицинскую миссию на полях сражений, на Крите Канеллос был в основном занят разрешением междуусобных конфликтов и законодательной работой. Здесь он создал своего рода местную конституцию, именуемую «Организации Крита», но продолжал свою деятельность в качестве врача, в особенности после того как на острове вспыхнула эпидемия чумы. Канеллос заразился чумой и умер на Крите в июле 1823 года, в возрасте 31 лет. Примечательно, что В. Лазарос, в своей книге «Врачи и медицина в Революции 1821 года» именует его «маленьким Ригасом»[21] (ссылка на Ригаса Ферреоса), что отражает вклад Канеллоса не только в медицину восставшей Греции, но и его революционную, законодательную и просветительскую деятельность

• Εγκυκλοπαίδεια Πάπυρος Λαρούς Μπριτάννικα, τ.27
• Βακάλης Χρήστος (2007) Ο Ελληνισμός της Ρουμανίας τον 19ο αιώνα. Η περίπτωση του Βουκουρεστίου, μεταπτυχιακή εργασία, ΑΡΙΣΤΟΤΕΛΕΙΟ ΠΑΝΕΠΙΣΤΗΜΙΟ ΘΕΣΣΑΛΟΝΙΚΗΣ, ΦΙΛΟΣΟΦΙΚΗ ΣΧΟΛΗ, ΤΜΗΜΑ ΙΣΤΟΡΙΑΣ ΚΑΙ ΑΡΧΑΙΟΛΟΓΙΑΣ, σελ. 22, 23
• Κωνσταντίνος Σάθας, Βιογραφίαι των εν τοις γράμμασι διαλαμψάντων Ελλήνων από της καταλύσεως της Βυζαντινής Αυτοκρατορίας μέχρι της Ελληνικής Εθνεγερσίας 1453—1821, εκδ. Κουλτούρα,1990, σελ.684-685
• Βλάχος Ν.Κ., «Στέφανος Κανέλλος (1792—1823)», Παρνασσός ΙΖ΄, 1975, σ.257-275.
• Γραμματάς Θόδωρος, Δύο αντικοραϊκά κείμενα•Τα Κορακιστικά του Ιακ.Ρίζου Νερουλού και το Όνειρο του Αθ.Χριστόπουλου. Ιωάννινα, ανάτυπο από τον ΙΒ’ τόμο της Δωδώνης, Επιστημονικής Επετηρίδας του Πανεπιστημίου Ιωάννίνων, 1983.
• Κεχαγιόγλου Δημήτρης, «Στέφανος Κανέλος;», Η παλαιότερη πεζογραφία μας. Από τις αρχές της ως τον πρώτο παγκόσμιο πόλεμοΒ΄,2, σ.66-76. Αθήνα, Σοκόλης, 1999.
• Μιχαλόπουλος Φάνης, «Άγνωστοι εθνικοί βάρδοι κατά τον αγώνα της ανεξαρτησίας», Αγγλοελληνική Επιθεώρηση Γ΄, 8/1947, αρ.4, σ.97-102.
• Μιχαλόπουλος Φάνης, «Συμπληρωματικά στον Κανέλλο», Αγγλοελληνική Επιθεώρηση Γ΄, 10/1947, αρ.6, σ.180-181.
• Πασχάλης Δ.Π., «Κανέλλος Στέφανος», Μεγάλη Ελληνική Εγκυκλοπαίδεια 13. Αθήνα, Πυρσός
• Τσαντσάνογλου Ελένη, «Το πορτρέτο του Αθανάσιου Χριστόπουλου στην έκδοση των Λυρικών του 1833 και η πατρότητα του Ονείρου», Ζητήματα Ιστορίας των Νεοελληνικών Γραμμάτων, σ.243-255. Θεσσαλονίκη, 1994